Сергей Третьяк - Трудный путь к Победе
Выставка трофейного японского оружия. Москва, октябрь 1945 г.
Плакат «Мы победили», 1945 г.
7. «Разбор полётов»: как сражались и умирали сыны Ниппон
Японская «Война за Великую Восточную Азию и Тихий океан» закончилась так, как и должна была закончиться. Материальные и людские ресурсы союзников, их технический и технологический уровень были настолько значительнее японских, что подножка Пёрл-Харбора и Сингапура в стратегическом плане ничего островной империи не дала. Последние самураи, отмечает историк И. Можейко, жили в выдуманном мире, где не изучали экономики.
В Японии времён войны не было обязательной фигуры всех больших войн – военного вождя. На время войны подобный лидер незаменим. Можно менять генералов, но не лидера – вождя, президента, премьер-министра… Теоретически Японской Империей правил император, и он принимал кардинальные решения. На деле же «божественный монарх» лишь подписывал эдикты, указы и рескрипты, выражавшие точку зрения наиболее сильной в данный момент группировки во властных структурах. И если генералов и адмиралов в Японии меняли, то это делали не император и правительство, а другие генералы и адмиралы, главнее главных – Императорская Ставка. У Ставки была сверхзадача – покорение Азии. И никто не осмелился задать Ставке вопрос, а зачем она нужна? Такие вопросы диктаторам, даже коллективным, не задают.
В политическом плане Япония продолжала оставаться феодальной страной, а её армия сохранила многие черты феодального самурайского ополчения. Обычным делом было неповиновение нижестоящих начальников вышестоящим, «борьба за своё мнение» и апелляции к императору. И маршал, и генерал, и полковник мог отказать в повиновении своему непосредственному начальнику, потому что у него было своё мнение, и вместо выполнения приказа повести свою армию, дивизию, отряд, куда глаза глядят. В Квантунской армии многие генералы были старше своего главкома О. Ямада, полагали себя более опытными и на этом основании саботировали его приказы и планы. Стремление каждого вида японских вооружённых сил к абсолютной самостоятельности, распри между армейскими и флотскими начальниками создавали серьёзные препятствия для согласования, особенно для организации совместных действий армии и флота. И если это не играло особой роли в период побед, то заметно сказывалось в случаях осложнения обстановки и нередко имело катастрофические последствия.
Чрезмерная централизация командования внутри армии, флота и в Ставке также часто приводила к серьёзным порокам в ведении операций, вплоть до потери управления войсками. Зачастую Императорская Ставка пыталась управлять, не зная обстановки, не считаясь с мнением тех, кто на местах знал положение дел и выступал с разумными советами. Вместе с тем, оказавшись перед лицом не предвиденных Ставкой обстоятельств, подавляющее большинство генералов и высших офицеров терялось, не знало, что делать. Всё движение Японии по пути войны поэтому напоминало суету муравьёв вокруг добычи: каждый муравей тянет её в свою сторону, но добыча-то всегда движется только к входу в муравейник. А это общее движение Японии определялось той главной целью, что лежала между всеми кампаниями, завоеваниями, победами и неудачами, – нападением на Россию, войной с Россией, покорением Сибири. Убеждение в том, что «как только мы разделаемся с остальными врагами, мы возьмёмся за Россию», никогда и никуда не пропадало. Ведь при всех играх с переменой мест слагаемых премьеров и министров, при всех перетасовках персонального состава Ставки, самой Ставкой неизменно продолжала руководить «императорская гвардия» – выходцы из Квантунской армии, её выдвиженцы, клиенты и клевреты.
При подготовке большой войны в Азии и на Тихом океане Япония не могла не считаться с тем, что у неё нет шансов выдержать длительное военное соперничество ни с Советским Союзом, ни с США, ни с Великобританией. Неслучайно поэтому и Императорская Ставка, и правительство Японской Империи в своих военных планах особо подчёркивали необходимость краткосрочных действий, молниеносной войны. По японским планам, война против США, Англии и других держав должна была быть завершена в течение 2–3 недель (с первой декады декабря 1941 г. до начала 1942 г.), война против СССР – с первой декады сентября до наступления холодов. Наиболее трезвомыслящие генералы и адмиралы полагали, что потребуются более длительные сроки (по мнению адмирала Ямамото, 6-12 месяцев), но и они исходили из того, что скоротечность войны – важнейшее условие победы.
Готовясь одновременно к ведению военных действий на Севере и на Юге, островная Япония уделяла больше внимания будущей войне на море, нежели на суше. Однако в подготовке к морской войне японское политическое и военное руководство оказалось не в состоянии правильно оценить закономерный ход развития сил и средств вооружённой борьбы и, как следствие, выбрать эффективные способы ведения военных действий. В борьбе за владение морем японские адмиралы делали ставку на пресловутое «генеральное сражение флотов», в котором главную роль должны будут играть линейные силы. Япония тянулась за сильнейшими морскими державами, стремясь любой ценой обогнать их в строительстве линейных сил. В течение всех межвоенных лет линкоры и тяжёлые крейсера «съедали» большую часть военно-морского бюджета, не оставляя средств на строительство и развитие других классов кораблей. Япония сумела добиться к 1941 г. создания мощных линейных сил, однако они не только не обеспечили японцам господства на море, но и вообще не сыграли сколь-нибудь значительной роли в ходе военных действий. В наступательных и оборонительных операциях на Тихом океане линкоры и тяжёлые крейсера заняли место обеспечивающих вспомогательных сил и даже в этих целях использовались крайне осторожно. В ходе войны в центре внимания оказались подводные силы, силы вторжения и морская авиация. А здесь изначально были сильнее американцы.
Потеряв в ходе войны с англо-американцами господство на море и в воздухе, Япония в конце сентября 1943 г. окончательно перешла к стратегической обороне, но продолжала борьбу, рассчитывая на свои ещё не израсходованные сухопутные силы. К августу 1945 г. из 177 дивизий и 94 бригад японской армии Императорская Ставка держала на Японских островах, в Маньчжурии, Корее, Северном и Центральном Китае 110 дивизий и практически все бригады, тогда как в районе Южных морей действовали крупные силы флота и флотской авиации при сравнительно небольших (22–24 расчётные дивизии) сухопутных силах. Управление разбросанными на огромном пространстве войсками Императорская Ставка осуществляла через командования так называемых общих армий, являвшихся группами фронтов и армий. Японские генералы, совсем как советские революционные полководцы 1920-1930-х годов, хвастливо твердили, что вследствие особенного, никакому другому народу не присущего воинского «духа Ямато», «японская дивизия по своим боевым качествам равна трём немецким и шести американским пехотным дивизиям». На деле организация, вооружение и техническое оснащение японских пехотных дивизий, перегруженных обозами и тылами, сильно отставали от требований времени. Низкая мобильность пехотных дивизий, отсутствие в японской армии крупных соединений и оперативных объединений бронетанковых и механизированных войск (танки и самоходные орудия японскими военными специалистами и командирами трактовались исключительно как средства усиления пехоты), а также сильных соединений артиллерии ограничивали боевые возможности японских войск.
Для японского военного искусства была характерна разработка форм и способов ведения военных действий в особых условиях Дальнего Востока. Исходя из особенностей театра военных действий, операции велись обычно на отдельных разобщённых направлениях с наличием незащищённых промежутков и открытых флангов. Тактика японских войск отличалась активным, маневренным характером действий в наступлении (стремление к охватам и обходам противника), упорством в обороне с широким применением различного рода инженерных заграждений и укрытий, в том числе долговременного и пещерного типа, сравнительно высокой тактической подготовкой войск к действиям в особых условиях. Однако, стремясь к окружению противника, японцы сами были весьма чувствительны к обходу противником своих открытых флангов.
Основным видом операций японские генералы вплоть до самого конца считали наступательную операцию, а ведущим видом боя – наступательный бой. Основной формой наступления считался двусторонний охват и удары по сходящимся направлениям с целью окружения и уничтожения вражеских войск. Применения фронтального удара с целью прорыва японцы всячески избегали, считая фронтальное наступление показателем слабости военного искусства. На практике эта форма маневра японцам чаще всего и не удавалась. Ещё в Русско-японскую войну 1904–1905 гг. выяснилось, что в тех случаях, когда японцы встречали решительное сопротивление противника и когда маневр на охват не удавался, их активность резко снижалась, наступление велось методически, с большой осторожностью и в невысоких темпах.
