Михаил Тимошенко - Армия России. Защитница или жертва? Как мы снимали Сердюкова
М. Тимошенко: – Там, по-моему, уже один корпус помыли, почистили и подготовили к продаже. А ведь ее при Петре I строили.
Звонок, Андрей: – Прокомментируйте, пожалуйста, испытание гиперзвукового двигателя в Америке. Скоро ли нам удастся полетать на гиперзвуковых самолетах? Второй вопрос – про подводную лодку в Мексиканском заливе.
М. Тимошенко: – В Мексиканском заливе атомной подводной лодке делать нечего. Это лужа, в которую такие киты не заплывают. А про гиперзвуковой самолет скажу следующее. Виктор Николаевич сегодня убедил меня в том, что мы еще в 80-х годах такой летательный аппарат имели, но потом Михаил Сергеевич деньги на это перестал давать, и мы закрыли тему.
В. Баранец: – Про лодку, Миша, ты считаешь, неправда?
М. Тимошенко: – Вранье.
В. Баранец: – Ты правильно считаешь. У меня тоже есть догадка. Знаешь, как я раскусываю эти вещи? Я взял 30 сообщений Пентагона, ЦРУ, когда российские лодки лазают у американских берегов и чуть ли не чешут нос об их побережье. Это всегда совпадает с тем, когда военно-промышленный комплекс выколачивает у Конгресса деньги. Они сейчас говорят, что у нас слабые акустические системы, и как раз Пентагон недавно жаловался на то, что им очень мало в этот сектор денег дали.
М. Тимошенко: – Американские морские акустические системы не позволяют нашим лодкам бесконтрольно выйти в океан.
Звонок, Андрей: – У меня сложилось так, что я со школы занимаюсь историей Первой мировой войны. К чему я это говорю? У меня сейчас интерес – немецкий подводный флот этого периода. Я могу доказать, что восстановление германской армии так быстро произошло, потому что они сохранили кадры. Они ходили в море на посудинах, летали на старых самолетах. А когда это было разрешено, выстрелили моментально. И против их машины, с тем опытом, который они имели, никто бы не устоял – ни в Европе, ни в мире.
В. Баранец: – Да, они сумели сохранить офицерский корпус.
Андрей: – У меня в связи с этим вопрос. Как у нас с сохранностью кадров? Это самое главное, я считаю.
М. Тимошенко: – А вы не знаете? Да наши кадры никому не нужны.
Андрей: – Что-то нужно делать, чтобы людей сохранять.
М. Тимошенко: – Есть только один способ. Берешь березовое полено и того, кто отвечает за сохранность кадров, и поперек хребта. Другого способа нет.
Звонок, Сергей: – Я бы задал Сталину такой вопрос. Иосиф Виссарионович, когда же вы вернетесь и наведете порядок в этой стране?
В. Баранец: – Я вспоминаю то время, когда мы, группа офицеров Генерального штаба и Министерства обороны, были в Гори, прошли в музей. И один из наших офицеров со вздохом сказал: «Вставай, отец, страна в беде».
М. Тимошенко: – Вот в новостях упоминали Роскосмос. Товарищ Сталин, неплохо зарекомендовал себя такой метод управления наукой, как «шарашка». Нельзя ли переименовать Роскосмос в «Росшараш», одновременно с тем, чтобы забор охранялся не только от проникновения снаружи, но и изнутри. На место ведущих специалистов (мы же помним, все время были проблемы с разгонным блоком: то топливо перельют, то какая-то труба у них засорилась в блоке) взять Клаву с АЗС – у нее перелива топлива не бывает – и Васю из ЖЭКа, который 25 лет трубы чистит в любом состоянии. А менеджеров всех выгнать с волчьим билетом и показать их по телевизору, чтобы все видели.
В. Баранец: – Михаил, скажи, прав ли я, если скажу, что в той военно-технологическая или военно-техническая яма, в которую проваливается не только Роскосмос, но и другие отрасли нашего оборонного или космического сектора, мне кажется, мы начинаем уже щупать ногами дно.
М. Тимошенко: – Да. Сколько же можно было? В 1996 году Михаил Сергеевич начал это все гробить. Ему придумали оборонную достаточность. Вот все и началось.
Звонок, Валерий: – Я бывший военный, сейчас водитель-дальнобойщик. Я проживаю в Саратовской области в военном городке. В свое время здесь всем заведовали военные. Сейчас передают, из года в год, в разные управляющие компании, порядка никакого, дорог нет, всё в сугробах, воды как таковой нет, отопления тоже. Хотелось бы обратиться к товарищу Сталину, может быть, как-нибудь можно вернуть обратно?
М. Тимошенко: – Валерий, я бы сформулировал это так. Товарищ Сталин, мы хорошо понимаем теперь, что система аутсорсинга, то есть «Славянка» и прочие управляющие компании, были созданы не для того, чтобы освободить военнослужащих для боевой учебы, а для того чтобы эти «славянки» заработали денег столько, сколько можно.
В. Баранец: – Они сгребли все это в кучу, это стал такой гигантский насос для отсоса денег. Но народ не видит отдачи.
М. Тимошенко: – Интересно, кто бы сейчас мог сравнить цифры: сколько раньше Министерство обороны, до начала реформы, расходовало на поддержание жилого фонда, и сколько сейчас. Пусть мне плюнут в глаза, если вторая цифра окажется меньше первой.
Звонок, Сергей: – Я из Екатеринбурга. Хотел бы задать вопрос товарищу Сталину: какими наградами он бы наградил современных приморских и орловских партизан?
В. Баранец: – Вы задаете вопрос о людях, которые там, переодевшись из милицейской формы в гражданку, вытворяли чудеса? Я вам прямо отвечаю. Я считаю, что он бы наградил их на Бутовском полигоне девятью граммами в затылок. Тогда такие были порядки.
М. Тимошенко: – Порядки, кстати говоря, продержались довольно долго. Я прекрасно помню те времена, когда в нашей краснознаменной милиции только легкий свист от карманного агента о том, что где-то в квартале есть короткоствол, поднимал на ноги половину московской милиции.
Звонок, Дмитрий: – У меня вопрос скорее не к товарищу Сталину, а к полковнику Тимошенко. Я так понимаю, он в прошлом – офицер Генерального штаба. Я в прошлом – офицер атомного подводного Тихоокеанского флота. По поводу «Мистралей». Что это такое? Это военно-транспортный корабль. Это консервная банка, вооруженная пулеметами, пушками. Первое. У нас есть достаточно сил морской пехоты? И куда мы ее будет транспортировать? И второй вопрос. Эту консервную банку нужно сопровождать. Эта тяжелая и дорогостоящая игрушка, называемая авианосцем, охраняется минимум двумя атомными подводными лодками ближнего и дальнего охранения.
М. Тимошенко: – Это ведь было политическое решение. А ты, Виктор, помнишь, кто у нас принимал в ту пору политические решения.
В. Баранец: – Я еще немножко знаю о том, что к этому решению подтолкнул тогдашнее руководство страны один крупный банкир, который имеет очень серьезные экономические интересы во Франции.
Я уже жду тех новых суперсенсаций, когда наши специалисты, принимая «Мистраль», вдруг обнаружат, что сталь на «Мистрале», который нам делают французы, относится к так называемому экономическому разряду. Это, в сущности, корыто, в котором должны были перевозить бревна и т. д. А военпреды российские там почему-то не околачиваются.
Мы за 650 миллионов евро примем корабль, и когда его уже пригоним на один из наших флотов, мы вдруг обнаружим, что сталь не та.
М. Тимошенко: – Виктор, у тебя нет политического кругозора. Вот поэтому ты всего-навсего обозреватель газеты. А так бы ты был лицо приближенное, если бы понимал. Ведь нет даже места базирования для этих «Мистралей», не оборудовано оно.
В. Баранец: – Сейчас начинают шевелиться.
М. Тимошенко: – Представляешь, какая классная вещь. Вот там, в экологически чистом месте, стоит этот «Мистраль», а потом начинаются какие-нибудь учения по спасению какого-нибудь серого кита или борьбы с морскими пиратами в Сомали. Так «Мистраль» будет участвовать, не отходя от стенки. А наблюдать за этими учениями прилетает, например, премьер-министр. И вот вертолетом его доставляют прямо на борт, а туда прилетают приглашенные лица из зарубежных государств с биноклями, фотоаппаратами.
Звонок, Сергей: – Вам не кажется странным, что в городе Санкт-Петербурге, который героически защищали многие генералы, такие, как Жуков и Маргелов, нет ни одного памятника им?
В. Баранец: – Вот я сейчас выезжаю в Петербург, этим я тоже займусь. Очень интересно. Кстати, я сейчас занялся историей генерала Тормасова, который был в свое время губернатором Москвы, дал великий бой войскам Наполеона. Что ты думаешь, сегодня историки говорят: в Москве 5 улиц, переулков названы именем Кутузова. Не много ли для одного города?
М. Тимошенко: – Это правильно. Ведь с одним глазом трудно прочитать с первого раза название своей улицы.
В. Баранец: – С Бородинского музея убрали доску этого человека. Нет генерала Тормасова в этой скульптурной группе. Я думаю, что мы договоримся с мэром Москвы, чтобы хотя бы маленький переулочек назвать.
![Виктор Баранец - Армия и Ельцин [Главы из книги "Рыцари и негодяи"]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)