Джон Хьюз-Уилсон - История катастрофических провалов военной разведки
Разногласия в высших военных сферах Израиля потребовали внепланового заседания Совета национальной безопасности в среду 3 октября («У» минус 3). Как обычно, на кризисном совещании присутствовали люди в военной форме: Даян, Таль, Элазар, заместитель Зейры Шалев и Замир, начальник секретной службы Моссад. Участники совещания рассмотрели все свидетельства, и, несмотря на обеспокоенность Замира (у него был свой тайный информатор), пришли к заключению, что приготовления арабов носят оборонительный характер и представляют собой реакцию на «инцидент в Шёнау».
Мы не сможем почувствовать атмосферу последней недели перед началом войны Судного дня, если не поймем, в какой степени занимал умы политиков инцидент с террористами на австрийской границе. 28 сентября двое вооруженных людей, объявивших себя палестинскими революционерами, захватили в заложники пять евреев-эмигрантов и сотрудника австрийской таможни. Помимо того что террористы, как и следовало ожидать, потребовали предоставить им самолет для перелета в одну из арабских стран, данный инцидент вынудил австрийского канцлера Бруно Крайского дать согласие на закрытие транзитного центра для советских евреев, уезжающих в Израиль, располагавшегося в замке Шёнау. Израильтяне были в ярости. Один из принципиальных пунктов их иммиграционной политики состоял в оказании предпочтения евреям-ашкенази из Северной Европы перед восточными евреями-сефардами. Поскольку количество евреев в Западной Европе резко сократилось в результате холокоста, единственным ресурсом ашкенази оставались русские евреи.
Инцидент имел большой резонанс, и на нем сосредоточилось все внимание израильских политиков. Несмотря на внутренние проблемы, госпожа Меир на обратном пути с заседания Совета Европы в Страсбурге 1—2 октября специально изменила маршрут, чтобы встретиться с австрийским канцлером (который сам был евреем) и убедить его отказаться от «предательства еврейских интересов», а также заявить свой протест в связи с уступкой палестинским террористам. Маргарет Тэтчер была не единственной женщиной-премъером, умевшей потрясать дамской сумочкой с пользой для дела.
С точки зрения аналитика разведки весь инцидент обладает чертами маскировочной операции в кремлевском стиле. Советская армия с давних пор придерживалась доктрины маскировки своих намерений любыми возможными способами. Западные военные штабы неизменно удивлялись тому огромному объему усилий, который Советы вкладывали в мероприятия по отвлечению и дезориентации противника. Ни один русский генштабист не решился бы представить своему начальству план боевой операции без специального раздела, посвященного мероприятиям по вводу противника в заблуждение или по маскировке. Западные штабисты неизменно удивлялись, откуда у русских столько ресурсов для отвлекающих маневров, но интересно, что единственной из всех прочих армий, исповедовавшей ту же доктрину, была израильская армия.
Сирийцы были более тесно связаны с советским разведывательным аппаратом, чем любая другая ближневосточная страна. Дамаск был наводнен сотрудниками КГБ и ГРУ, сирийские спецслужбы и их палестинские подопечные имели в своих рядах массу «социалистически» настроенных элементов и тайных информаторов. Из всех политических организаций Ближнего Востока арабская социалистическая партия Баас во главе с президентом Асадом была наиболее близка к советской системе. Инцидент в Шёнау произошел именно в тот момент, когда врагам Израиля необходимо было отвлечь его внимание от крупного сирийского нападения, и трудно поверить, что это было простым совпадением. Террористы объявили себя членами неизвестной палестинской боевой организации, на самом же деле они принадлежали к партизанской группе «Ас-Саика», руководимой армией и спецслужбами Сирии. Прямых доказательств нет, но напрашивается вывод, что инцидент, по всей видимости, был предприятием сирийцев, стремившихся таким образом отвлечь внимание израильтян от грядущего нападения.
Маневр достиг своей цели. Израильская общественность была глубоко возмущена капитуляцией перед палестинскими террористами. С учетом сбитых в сентябре тринадцати сирийских военных самолетов, налицо был серьезный политический кризис. Все ждали, что Израиль нанесет ответный удар за Шёнау. Нет ничего удивительного, что сирийцы укрепляют свои границы, — к такому выводу пришли госпожа Меир и ее кухонный кабинет 3 октября. Доказательством этой версии служит то, что речь Голды Меир на заседании длилась более двух часов — и была посвящена Шёнау.
К 4 октября («У» минус 2) все развитие событий указывало на близкое начало военных действий. Из Сирии и Египта были эвакуированы советские семьи, продолжали поступать сигналы о крупном сосредоточении военных сил и техники на израильских границах. Утром в пятницу
5 октября («У» минус 1) встревоженные израильские генералы доложили о ситуации Голде Меир, но после совещания у министра обороны Даяна ей сообщили, что, по оценке генштаба и военной разведки, вероятность войны остается низкой. Глава военной разведки генерал Зейра несколько раз подчеркнул, что сосредоточение арабских войск, обнаруженное израильскими самолетами-разведчиками, могло бьггь предпринято либо в целях нападения, либо в целях обороны — что соответствовало истине. Тем не менее совещание на всякий случай решило привести израильскую регулярную армию в высшую степень боевой готовности для мирного времени — «боевую готовность С». Следующим этапом приведения в боевую готовность должен был стать призыв резервистов для участия в боевых действиях. Чтобы обеспечить возможность такого призыва, госпожа Меир распорядилась, чтобы
6 октября, в день праздника Йом-Кипур, сборные пункты резервистов оставались открытыми.
Одна из главных причин такой вялой реакции израильтян, похоже, состояла в том, что их американские опекуны, всего десять дней назад предупреждавшие о неминуемости боевых действий, теперь скорректировали свою оценку угрозы в меньшую сторону. С точки зрения США, война не была неизбежной и приготовления арабов носили чисто оборонительный характер. Именно так сказал накануне Киссинджер Аббе Эвену.
В разведке хорошо известен синдром под названием «замкнутый круг информации», или «цепочка маргариток». Все начинается с того, что какая-либо разведслужба сообщает о неподтвержденном факте или оценке. Эта информация подхватывается и используется какой-либо другой разведслужбой в своем анализе как сообщение из первых рук. Когда первая служба наталкивается на этот факт в чужом отчете, она рассматривает его как независимое доказательство того, что ее собственная информация теперь подтверждена другим источником. Говоря на профессиональном жаргоне, информация В-6 (В означает «обычно надежный источник», 6 — «неподтвержденная информация») внезапно становится информацией В-1 («информация от обычно надежного источника, теперь подтвержденная другим источником»). Это опасный феномен, и в рамках профессионального разведывательно-аналитического процесса применяются механизмы его предупреждения.
В 1973 году подобного механизма в обмене информацией между Израилем и Вашингтоном не существовало. ЦРУ и Госдепартамент США понизили свою предыдущую высокую оценку вероятности войны единственно потому, что израильтяне не беспокоились по поводу наращивания военного присутствия арабов на своих границах. В конце концов, раз израильтяне — которым было больше чего терять и у которых были более надежные источники — не тревожились, значит, их разведка не видела оснований для тревоги. США, соответственно, снизили свои оценки опасности.
Когда, со своей стороны, израильтяне увидели, что США не обеспокоены приготовлениями арабов, они утвердились в своем прежнем мнении. Раз Вашингтон сохраняет невозмутимость, рассудили 5 октября госпожа Меир и ее политические соратники, значит, им тоже не о чем беспокоиться. Это был классический пример «замкнутого круга информации». Каждая из сторон видела в другой надежный источник. Самоуверенность, неверные предположения, неполная информация и феномен «цепочки маргариток» в сочетании с дезинформационными мероприятиями умного врага внушили израильским разведчикам и их политическим хозяевам ложное чувство безопасности. Несмотря на все трудности, план генерала Исмаила по вводу противника в заблуждение достиг своей цели.
Когда утром 6 октября 1973 года раздался телефонный звонок, генерал Зейра «сразу понял, что пришли плохие новости». Он не ошибся. Анонимный источник позвонил ему домой с полным подтверждением, что в этот день Израиль будет атакован на двух фронтах «предположительно в шесть часов вечера». Встревоженный Зейра немедленно телефонировал командующему армией Израиля генералу Элазару.
