Игорь Атаманенко - Сага о шпионской любви
— А этот пострел как там оказался? Нет-нет, я не так выразился… Как они нашли друг друга?!
— В письме об этом, Леонтий Алексеевич, ни слова… Впрочем, и не письмо это — записка… Ее и конверт я отдаю на графологическую и дактилоскопическую экспертизу. Вы можете не спешить, время еще есть. Думаю, пока будут проведены необходимые исследования, пройдет не менее часа. Да-да, до встречи, пропуск я вам заказал…
* * *— Ну что я могу тебе сказать, Олег Юрьевич… Да, действительно, записка исполнена моим, то есть уже твоим, агентом «КОНСТАНТИНОВ» — задумчиво произнес Карпов. — Вопрос в том, писал ли он ее по собственной инициативе или под диктовку наших западных коллег, которые с его помощью решили затеять с нами оперативную игру?
Кроме того, на конверте обнаружены еще и отпечатки пальцев Аношина… Невероятный коктейль, который либо наводит на мысль, что они оба «под колпаком», либо, наоборот, на свой страх и риск продолжают вдвоем делать наше общее дело! А как, кстати, Аношин проник в Россию, если установки на него разосланы во все пограничные пункты?
— Это для меня тоже полная неожиданность, Леонтий Алексеевич…. Думаю, в Россию он проник по чужим документам.
Карпов громко выдохнул, затем размеренно, будто диктуя телеграмму, произнес:
— Будем исходить из худшего — «КОНСТАНТИНОВ» и Аношин помимо своей воли задействованы в оперативной игре против нас. Поэтому «КОНСТАНТИНОВ» предлагает нам какую-то наживку. Мое мнение — сделать вид, что мы готовы ее заглотить! Но только так, чтобы не пострадали оперативные сотрудники парижской резидентуры. Как это сделать — твоя забота, Олег Юрьевич!
Вариант второй.
«КОНСТАНТИНОВ» и Аношин хотят реабилитировать себя, добыв какую-то оперативно значимую информацию. Как знать, не является ли кто-нибудь из них той самой мышкой, которой удалось своротить репку? Если это так, тем более необходимо выходить на контакт с ними…
— Ну а как?! — Казаченко вопросительно смотрел на экс-шефа. Однако Карпов по своему обыкновению не спешил разворачивать декорации. Он медленно прошелся по кабинету, пробарабанил пальцами по крышке стола, остановился у гордости всей Службы — напольных часов с боем — наконец, уселся в кресло и, поймав на себе взгляд Казаченко, изрек:
— Это уже зависит от твоей изобретательности. Кстати, исходные данные, как на них выйти, у тебя есть… Прочитай еще раз послание «КОНСТАНТИНОВА». В любом случае, Олег Юрьевич, ты не должен игнорировать предоставленный агентом шанс. За двадцать пять лет работы с ним я его достаточно хорошо изучил и уверен, что по мелочам он не стал бы обращаться к нам. Он относится к разряду людей, которые умеют сами себя за волосы вытащить из возникших проблем. А раз так, то не наша помощь понадобилась ему. Наоборот, он хочет оказать содействие нам!
— Согласен с вашими доводами, товарищ генерал. С одним условием: «КОНСТАНТИНОВ» — невозвращенец, а к ним, как известно, применяется суровая кара.
— Ты эту патетику прибереги для дедов-пердунов из коллегии ФСБ. Не ты ли мне внушал, что, сотрудничая с нами, «КОНСТАНТИНОВ» ничего не имел ни жены, ни детей, ни накоплений? А сейчас?! У него есть все: горячо любимая и любящая жена, материальный достаток, а он, тем не менее, выходит на нас с предложением о возобновлении сотрудничества. В общем, так: либо ты немедленно, — Карпов взглянул на календарь, — сегодня уже 27-е — выезжаешь на встречу с агентом, либо, руководствуясь отжившими свой век инструкциями НКВД-КГБ, объявляешь агента в розыск с использованием возможностей Интерпола!
Наступила долгая пауза. Карпов неотрывно смотрел на Казаченко, во взгляде которого читалось сомнение. Генерал понял, что смущает его бывшего подчиненного. Как бы между прочим, сказал:
— А почему бы за государственный счет тебе не погулять на Елисейских Полях? Ты, не в пример резиденту Куприянову, хорошо знаешь и «КОНСТАНТИНОВА», и Аношина. В общении с ними быстро сориентируешься, блефуют ли они, то есть работают ли они под контролем или же, наоборот, проявили творческую инициативу и добыли нечто важное… Ну, как тебе перспектива нанести рабочий визит в Париж? Заодно поздравишь с шестидесятилетием нашего особо ценного источника — G-1… Да-да, того самого, Гийома Борхфениуса, генетика. Что-то давно от него не было никаких известий, хотя деньги мы регулярно переводим на его счет в Лихтенштейн!
— Но он ведь живет и работает в Германии?
— Так в этом-то и прелесть! Выписывай командировку в Германию якобы для встречи с G-1, а поедешь через Италию и Францию. В качестве прикрытия укажешь должность советника торгового представительства. Могут же быть у торгпреда свои интересы в Италии и во Франции? Таким образом, тебе не нужно будет объясняться перед высшим начальством и перед бухгалтерией, что ты едешь встречаться с отступниками, понял? Напомни еще раз, какими языками ты владеешь?
— Французским… В меньшей степени итальянским и английским, — задумчиво ответил Казаченко.
— Отлично! Выедешь бизнесменом в Италию — итальянцы выдают шенгенские визы проще, чем французы, — а оттуда махнешь в Париж. Кстати, в киоске для печати, который указывает «КОНСТАНТИНОВ», ты должен произвести впечатление не француза, отнюдь, а иностранца! Так что говорить тебе придется по-английски. В Париже его все понимают…. Стодолларовую купюру не забыл?
— Нет, шеф, ничего не забыл!
— Ну, тогда с Богом!
Глава шестая. Явка в Париже
Казаченко появился у киоска периодической печати в черном пиджаке с желтой гвоздикой в петлице и в кашемировых желтых брюках. Он небрежно бросил стодолларовую купюру на аккуратно разложенные газеты и журналы и просительно протянул руку. Подавая Олегу пакет конвертов, продавец заговорщицки подмигнул и, посмеиваясь в усы, произнес:
— Wet dreams!(Мокрых сновидений!)
— Haven’t caught you! (Я вас не понял!) — ответил Казаченко.
— А потому, — перейдя на французский, добавил продавец, — что дама, оплатившая этот пакет, уже в летах. И, по-моему, надеется, что вы своим молодым задором доставите ей во время свидания действительно мокрые сновидения! В любом случае, получится у вас или нет, она верит, что простыня будет мокрой! Поверьте моему опыту… Bonne Chance, мсье! И не забудьте взять вашу «зелень»! — С этими словами торговец брезгливо бросил американскую купюру на тротуар.
У Казаченко от такого поведения продавца камень свалился с души — по его шутливому тону он понял, что, при любом раскладе, здесь все «чисто».
— Have you got a coin for… (Нет ли у вас монеты для…) — Казаченко указал на круглый металлический туалет, стоявший поблизости.
— О, yee, please… — торговец подал Олегу жетон.
— How much? (Сколько я должен?)
— Don,t mention it! (Ничего!)
Олег впервые заглянул в парижский уличный туалет и был поражен увиденным. Он вдруг почувствовал себя пилотом космического корабля — так много было там всяких кнопочек и рычажков, поблескивающих хромом.
«А вдруг дверь не откроется и я окажусь взаперти?! Вот уж будут тебе, Олег, “мокрые сновидения”! Так, спокойно! Сначала дело — потом эмоции!» — приказал себе Казаченко и торопливо надорвал единственный заклеенный конверт. В нем была записка, исполненная рукой «КОНСТАНТИНОВА».
Вам, не меняя внешности, необходимо быть в ресторане «АКРОПОЛЬ» с 2.00 до 2.30 p.м. К Вам подойдут знакомые Вам лица.
* * *— Я не знаю, Олег Юрьевич, в каком качестве вы здесь находитесь и каким временем располагаете, поэтому буду предельно краток, — сказал «КОНСТАНТИНОВ», подсев к столику, за которым со скучающим видом расположился Казаченко.
— Рад приветствовать вас, Аристотель Константинович! — оживился генерал. — Я располагаю неограниченным временем. Чтобы не привлекать внимания сыщиков французской «наружки», коих тьма-тьмущая пасется у нашего посольства, я намеренно не заезжал туда. Прогулялся по городу — и вот я здесь… Послушайте, — Казаченко посмотрел по сторонам, — а нет ли здесь более укромного уголка, а то мы сидим у всех на виду, как голые на эскалаторе московского метро… Вы, кстати, как? Не скучаете по Москве?
Казаченко, глядя на грека, понял, что «попал в десятку». Аристотель, поднимаясь из-за стола, в свою очередь, сделал вид, что не расслышал подначки.
— Сейчас мы с вами, Олег Юрьевич, пройдем в личные апартаменты Ганнибала Ганнибаловича. Оттуда, кстати, вы сможете, не привлекая внимания, выйти на противоположную улицу… Ну вот и прибыли, — открывая дверь, сказал «КОНСТАНТИНОВ», — здесь нам никто не будет мешать, располагайтесь! А вообще, чтоб вы знали на будущее — это заведение держит мой двоюродный брат Агамемнон, попросту Ага. В случае необходимости, можете к нему обращаться, как ко мне, конфиденциальность гарантирована!
Будем считать, что вручение верительных грамот закончено, — Аристотель раскурил сигарету, — теперь можно перейти к делу. В этой папке, — агент проворно снял с книжной полки и положил перед Казаченко нечто, обернутое в газету, — вы найдете шифровальные таблицы и коды, которыми пользуются все турецкие посольства в Западной Европе. Я, благодаря Ширин, работаю сейчас в турецком посольстве в Париже. Возможно, займу должность коменданта. Но это — дело будущего, определенности никакой. Аношин, по моей рекомендации, займет должность личного водителя посла, но, опять же подчеркиваю, определенности никакой — все может измениться в последний момент, ну вы же знаете этих турок! Второе и, может быть, самое главное — что мы еще можем сделать для ФСБ для нашей реабилитации?
