Александр Лепехин - Туляки в боях за Отечество. Часть 1
425-й стрелковый полк и два батальона 514-го полка с артиллерийскими расчетами 355го артиллерийского полка занимали позиции в лесистой местности, на участке деревень Н. Прудки, Павловка, Шапчицы. До 25 июля подразделения дивизии вели сдерживающие бои фронтом на север против частей 7-й пехотной дивизии, подвергаясь сильному артобстрелу и налетам авиации противника. Здесь же, в районе Шапчицы, Зарудеевка, Евдокимовичи, находились штабы 61-го стрелкового, 20-го механизированного корпусов, 110-й стрелковой, а чуть севернее – 38-й танковой и 210-й механизированной дивизий. Рассеянные, уцелевшие остатки их подразделений, оборонявшиеся на восточном берегу Днепра у Гребенева, Луполова, Холмов, стекались в эти леса для последующего выхода из окружения.
Интересный случай произошел в то время на участке обороны 394-го стрелкового полка 110-й дивизии на западном берегу Днепра. 24 июля в результате скоротечного боя были захвачены три немецкие машины и штабной офицер, сопровождавший их. При нем оказалась топографическая карта, из которой защитники города узнали, что немцы были в Смоленске уже 16 июля. В захваченных машинах находились наградные знаки, знамена, другие подарки, предназначенные для солдат и офицеров вермахта, которые должны были взять Москву. Захват этих машин послужил одной из причин последнего, наиболее мощного наступления немцев на город 25 июля [27]. Кстати, местонахождение большинства этих наград до сих пор неизвестно. Не исключено, что они до наших дней находятся в земле где-то в черте города или в одном из его пригородов на Чаусском направлении.
К 25 июля отдельные части немцев просочились на окраины Могилева, а в некоторых местах по рвам Дубровенки, Струшни и к центру города. На северном участке 110-й дивизии, где занимал оборону 425-й стрелковый полк, противник начал активное наступление на район сосредоточения наших штабов (61-го стрелкового, 20-го механизированного корпусов и 110-й стрелковой дивизии). Под прикрытием авиации, артиллерии и минометов пехота и танки немцев по нескольку раз атаковали наши позиции. Несмотря на значительные потери, враг все-таки вышел на шоссе Могилев-Орша у деревень Константиновка, Шапчицы. Здесь ему перекрыла путь усиленная группа лейтенанта Пугачева. Поддержку пехотинцам оказали батареи 355-го и 601-го артиллерийских полков. Размещавшиеся неподалеку штабы указанных выше соединений ушли в район д. Сухари.
Комиссар 747-го стрелкового полка В.Ф. Кузнецов вспоминал: «К вечеру мы стали выходить берегом Днепра, перевалили через железнодорожную насыпь и по торфяному топкому болоту пошли в направлении 110-й дивизии. Пройдя километров шесть берегом, мы вышли в район 425-го полка, и через этот полк они нам указали штаб дивизии. Там собрались работники отдельных частей корпуса, и сотни людей мы вывели из этой первой могилы, где не суждено было нам погибнуть. Части 20-го механизированного корпуса и технику, вместе с собранными по пути людьми, выводил подполковник Петров [видимо, Глуздовский], заместитель командира 1-й Московской мотострелковой дивизии» [27].
25 июля генерал Бакунин собрал совещание, на котором присутствовали командир 20-го механизированного корпуса генерал Н.Д. Веденеев, командиры дивизий полковник В.А. Хлебцев, генерал-майор Ф.А. Пархоменко (210-я механизированная дивизия), генерал-майор В.Т. Обухов (26-я танковая дивизия). Обсуждался вопрос вывода оставшихся сил из окружения. Было решено начать его вечером 25 июля в общем направлении на Мстиславль, Рославль.
…В течение последних суток в Сухари, где к этому времени размещался штаб 61-го стрелкового корпуса, шли отступающие с Могилевского рубежа остатки 110-й и 53-й дивизий, 1-й Московской мотострелковой дивизии (более 1000 человек, без матчасти), 747-го стрелкового и 601-го гаубичного полков, 507-го стрелкового полка 148-й дивизии, батальон 543-го полка 161-й стрелковой дивизии, обескровленные части 20-го механизированного корпуса и другие. По немецким данным, это соединение насчитывало около 9000 солдат и офицеров, 60 пушек, боевую технику и легкое снаряжение [29].
Сконцентрировавшись в лесных массивах у деревни Сухари на правом берегу Ресты, большими группами наши воины начали движение вдоль реки на юг, чтобы потом повернуть на Чаусы. Командовали ими командир 61-го стрелкового корпуса генерал-майор Ф.А. Бакунин, командир 110-й стрелковой дивизии полковник В.А. Хлебцев, бригадный комиссар И.В. Воронов и командир 747-го стрелкового полка подполковник А.В. Щеглов.
В ночь с 25 на 26 июля подразделения двигались в сторону Чаус. Утром разведка донесла, что впереди, в районе деревень Темнолесье, Самулки, Благовичи, находятся крупные силы немцев. Однако разведчики не смогли установить, что в Благовичах с 25 июля разместился штаб 78-й пехотной дивизии, и командование наших частей направило сюда, в самое логово немцев, на Мошок, Благовичи, Самулки, один из главных ударов.
Документов об этих боях в наших архивах не сохранилось. Поэтому обратимся к немецким источникам. В боевом пути 78-й пехотной дивизии участники тех боев оставили следующие заметки: «В 4 часа утра со стороны Благович начал нарастать шум боя. Немного позже разведка 5-го пехотного полка сообщила, что севернее Самулок начато наступление противника, который пробует окружить полк. Одновременно из д. Мошок сообщили, что их окружают русские.
Командир дивизии направил в Мошок подкрепление. Около 7.40. русские приблизились к штабу на 300 метров. Превосходящими силами наступление врага было остановлено. В 9.30. основные силы дивизии перешли к обороне. Дивизия понесла крупные потери. Но с вечера 26 июля мы находились в выгодной позиции для наступления утром.
27 июля в 5 часов русские с помощью всех видов оружия начали пробиваться к Благовичам. Дивизия, выдержав штурм, около 7 часов силами всех полков перешла в наступление. Постепенно выматывая русских в боях, мы двигались вперед. Сопротивление противника слабело. После захвата нами д. Холмы полки взяли врага в кольцо, где он и был разбит. В этих боях нами было захвачено 60 орудий всех калибров, 350 снарядов к ним, 2500 русских было убито, из них 1200 на поле боя у д. Самулки. В плен к нашей дивизии попало 2300 человек и 3000 – 23-й пехотной дивизии. Из трофейной карты и показаний пленных следует, что здесь прорывался 61-й стрелковый и части 20-го механизированного корпусов, собранные из пяти русских дивизий» [29].
Об одном из этих боев вспоминала жительница деревни Удовск А.Ф. Борисенко: «В то время у нас в деревне стояли немцы. Перед боем они выгнали всех из дома, и мы с пятью малыми детьми спрятались в большой воронке от бомбы. Наши наступали со стороны д. Мошок через старый шлях Могилев – Чаусы на Удовск. Они бежали по полю с винтовками, кричали «ура» и были хорошо видны. Когда до них осталось метров 150–200, немцы открыли огонь из пулеметов и автоматов. Спрятаться нашим было негде, и немцы почти всех их перестреляли. Все поле за речкой было покрыто телами наших солдатиков… Погибло на этом поле человек 300» [21].
Здесь погиб и военный комиссар 61-го стрелкового корпуса бригадный комиссар И.В. Воронов. У д. Удовск навечно остался лежать начальник отдела боевой подготовки газеты 13-й армии «Сын Родины» старший политрук П.К. Новоземцев, имя которого было установлено уже после войны. Местная жительница М.Д. Левкина (Борисенко) запомнила фамилию, которую она прочитала в партийном билете, приколотом немецким штыком к груди комиссара [21].
Тот прорыв на восток стал последним еще для нескольких тысяч защитников Могилевского рубежа. Многие из них до наших дней лежат на местах своих последних боев с июля 1941 года, неприбранные и неоплаканные. И самое страшное, что из примерно 10 000 прорывавшихся на восток и нескольких сотен захороненных в братских могилах Темнолесья, Самулок, Удовска, Благович, Мошка, известно не более 50 имен. Остальные же – «пропали без вести», ушли в небытие.
После того, как противник замкнул кольцо, Ф.А. Бакунин понял, что пробиться всем вместе невозможно. Он приказал уничтожить всю боевую технику, автомашины, разогнать коней и выходить группами по 100–200 человек. О «потере боеспособности и приведении в негодность матчасти» 27 июля он доложил в штаб 13-й армии генералу К.Д. Голубеву. Это было последнее донесение Ф.А. Бакунина командованию. Еще несколько суток после этого штабы Центрального фронта и 13-й армии пытались установить связь с Могилевским корпусом. Для этого «к Бакунину были посланы несколько партий переодетых разведчиков… и в расположение [корпуса] Бакунина был сброшен парашютист», но все эти действия оказались безрезультатными [30].
Уже после войны стало известно, что выйти из окружения смогли немногие. Генералу Ф.А. Бакунину вместе с начальником штаба подполковником А.Н. Коряковым и майором А.П. Кавицким удалось пробиться сквозь вражеское кольцо. Через Быховский район, Орловскую область в течение пяти месяцев с боями продвигались они на восток и в декабре 1941 года вышли к линии фронта в Тульской области. С ними вышла группа в 140 человек [22].
