Александр Лепехин - Туляки в боях за Отечество. Часть 1
Стрелковые батальоны 110-й дивизии вели упорные позиционные бои в направлении Плещицы, Августово, но из-за бездействия многочисленной корпусной артиллерии (438-й корпусной артиллерийский полк, два дивизиона 601-го и 493-го гаубичных полков) добиться успеха не смогли. Как видим, командир корпуса принял правильное решение, но всех масштабов прорыва штабы корпуса и 13-й армии, видимо, не оценили. А в результате – разрозненные, измотанные в предыдущих боях подразделения 20-го механизированного корпуса и 2–3 стрелковых батальона 110-й дивизии, наступавшие против мощных танковых частей немцев, выполнить поставленную задачу не смогли.
Не последнюю роль здесь сыграло и то, что окопы и траншеи пехоты проходили в глубине леса, на лесистых высотках, которые тянулись вдали от берега Днепра. Находясь в них, пехота, лишенная обзора, не могла вести прицельный огонь по врагу. Константин Симонов, находившийся в то время в районе обороны 110-й дивизии, также отметил это обстоятельство. В своих дневниках он оставил следующее свидетельство; «Доехав до крутого подъема на лесистый холм, мы вылезли из машины и пошли пешком. По гребню холмов были отрыты окопы полного профиля… С холма была видна только лесистая лощина впереди. В поле зрения густой лес, и сам берег Днепра отсюда совершенно не виден. Как, занимая эти позиции, батальон мог помешать переправе немцев через Днепр – я не понял» [36, сс. 80–81].
Позиции корпусной (гаубичной) артиллерии находились за лесом, еще далее от береговой черты Днепра – в 2–5 км, и могли вести огонь по переправам только вслепую, по площадям. В следующих главах мы увидим, что примерно такое же положение было и на плацдарме севернее Быхова в районе Барколабово, Следюки.
К.М. Симонов.
К тому же, нельзя говорить о боевых действиях на Днепровском рубеже в то время, не учитывая обстановки, царившей вокруг, морально-психологического состояния наших войск и местного населения. А.М. Ковалев вспоминал: «В это время (12–13 июля) через линию нашей обороны проходили выходившие из окружения армейские группы. Командиру полка (394-го) и мне было поручено сформировать из них полк. За три дня мы сформировали батальон – 910 чел.» [19].
Как проходили «выходившие из окружения армейские группы», в каком состоянии они находились, откровенно рассказал в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян, встретивший войну в должности начальника оперативного отдела штаба Киевского особого военного округа. Войска этого округа, как и Западного, подверглись сильнейшему удару авиации и артиллерии, танковым атакам немцев в первые дни и недели войны. «В самый отчаянный период войны я… пережил окружение… Это невозможно передать словами… Страх на войне ежедневен для человека, а тут ужасающее, кошмарное, неуправляемое бегство! Непрерывная 110 бомбежка, бесконечные артиллерийские обстрелы. Паника, крики раненых…» И не случайно 6 июля 1941 года был принят Указ ПВО СССР «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения» [18], по которому «…виновные по приговору военного трибунала карались тюремным заключением на срок от 2-х до 5-ти лет».
14 июля сводные стрелковые батальоны 110-й дивизии (425-го и переданного ей 514-го стрелковых полков) продолжали попытки наступления на Августово, Подгайцы с прежней задачей.
Однако немцы, подтянув танки, артиллерию и минометы, «открыли сильный огонь из всех видов оружия». Это заставило наши части отступить и перейти к обороне на новых рубежах. Сводный батальон 425-го стрелкового полка фронтом на север занял Могилевское шоссе у Николаевки, а батальон 514-го полка – у д. Н. Прудки фронтом на северо-запад. Артиллерия 438-го гаубичного и 355-го легкого артиллерийских полков вела огонь по прорвавшимся частям противника, но «данных о подавленных целях не было» [3].
В сущности, произошло то же, что и при форсировании Днепра в районе Быхова. Немцы, захватив плацдарм на восточном берегу, расширили «коридор», укрепили его фланги, и, не давая нашим малочисленным частям ликвидировать прорыв, продвигали свои войска на восток.
Артиллерийская поддержка стрелковых подразделений из-за отсутствия боеприпасов продолжала оставаться крайне неэффективной. В донесении Военного совета Западного фронта И. Сталину по этому поводу говорится: «Снабжение армий Западного направления боеприпасами до сих пор проходит в нетерпимо малых количествах. Противотанковые и зенитные 85-мм выстрелы (снаряды – авт.) поступают буквально штуками. Так, за последние 10 дней (17–27 июля) армии фронта получили до 2000 выстрелов, т. е. по 3 выстрела в день на орудие. Большинство 37-мм зенитных орудий из-за отсутствия выстрелов огня не ведут. Ручных гранат на складах осталось 1000 штук, и в подходе гранат нет. Такое же положение с минами и другими боеприпасами» [18]. Сегодня мы уже знаем, что в первые две недели войны практически все окружные, армейские и дивизионные склады БОВО, находившиеся западнее Днепра, были либо уничтожены нашими отступавшими частями, либо захвачены врагом. Отсюда и катастрофическая недостача «артиллерийских выстрелов».
В силу этих обстоятельств 457-й отдельный зенитный артиллерийский дивизион 110-й дивизии, размещавшийся на восточном берегу Днепра в лесу у Любужа, израсходовав снаряды, к середине июля, по существу, превратился в стрелковое подразделение, а материальная часть позднее была уничтожена или выведена из строя и брошена. Нередки были случаи и оставления бойцами в бою или при выходе из окружения личного стрелкового оружия.
14 июля Ставка Верховного Командования приказала командующим фронтами «разъяснить всему командному, политическому и рядовому составу действующих войск, что потеря оружия на поле боя является тягчайшим нарушением военной присяги», за которое виновные должны привлекаться к ответственности. Было приказано раненых бойцов эвакуировать с поля боя вместе с их оружием [17].
Несколько лучшим положение с боеприпасами было у 601-го гаубичного артиллерийского полка дивизии. Его 2-й и 3-й дивизионы поддерживали 747-й стрелковый полк 172-й дивизии на рубежах Гребенево, Новоселки, Н. Милеевка, Лыково и с 11 по 23 июля вели здесь ожесточенные бои. Командовал полком старый воин-артиллерист полковник Якушев. Благодаря его опыту и сметливости, в полку удалось создать достаточный запас артиллерийских выстрелов. Но уже к 20 июля в результате каждодневных боев в дивизионах оставалась только четверть боекомплекта от требуемого, и пополнить запас было неоткуда.
К 15 июля 4-я армия полковника Л.М. Сандалова оставила Пропойск, чем обнажила левый фланг 13-й армии и лишила ее возможности получать запасы довольствия. В 18.00 15 июля в районе Чаус появились танки противника (3-й танковой дивизии генерала В. Моделя), которые обстреляли находившийся там транспорт и подожгли несколько домов, наведя панику среди населения. На железнодорожной станции (Хватовка) они перехватили последний, 42-й, эшелон 172-й стрелковой дивизии, следовавший в Могилев. Это был состав с хозяйственными подразделениями 514-го стрелкового полка, где находился и помощник начальника политотдела дивизии по комсомолу политрук Шорин.
В 23.00. немцы открыли артиллерийский и минометный огонь уже по району расположения штаба армии. К полуночи командующий 13-й армией принял решение на отход левого крыла армии, одновременно приказав частям 61-го стрелкового и 20-го механизированного корпусов прочно удерживать Могилев и его предмостные укрепления [4; 3]. Штаб армии к утру 16 июля переехал на восточный берег реки Сож в район Кричева.
15–16 июля стрелковые и артиллерийские подразделения 110-й дивизии продолжали вести оборонительные бои с северо-запада, северо-востока и юго-востока на дальних и ближних подступах к Могилеву. 394-й стрелковый полк с батальонами НКВД-НКГБ и народного ополчения занимал позиции в районе деревень Присно, Гаи, Пашково. К этому времени в полку уже насчитывалось 1680 ч. раненых [19].
425-й стрелковый полк с двумя батальонами 514-го стрелкового полка сдерживали противника на левом берегу Днепра по линии Любуж, Павловка, Прудки, Озерье. Сосед справа, 53-я стрелковая дивизия и ее 223-й стрелковый полк, оборонявшие до 11 июля участок Шклов, Фойна, в результате сильнейшего удара авиации и артиллерии противника 12 июля были рассеяны и с позиций ушли на восток.
Стрелковые подразделения в районе Любужа, Озерья поддерживал 355-й легкоартиллерийский полк майора Ф.С. Кочерука. Немецкие «рамы» постоянно висели над позициями полка, корректируя огонь своей артиллерии и бомбардировочной авиации. Но, как вспоминает ветеран 355-го артиллерийского полка П.П. Салимон, «лес надежно прикрывал нашу боевую технику и лошадей. А чтобы обмануть немцев, батарея все время меняла позиции, и немцы бомбили пустые территории. Потом все начиналось сначала» [28].
2-й и 3-й дивизионы 601-го, 3-й дивизион 493-го гаубичных артиллерийских полков совместно с 747-м и 507-м стрелковыми полками продолжали бои южнее Могилева в районе деревень Лыково, Вильчицы и под напором противника постепенно отходили на новые позиции ближе к городу.
