Джон Лаймонд Харт - Русские агенты ЦРУ
Такие изменения в политике привели в недоумение даже сторонников президента в силовых структурах, заговоривших об односторонних уступках Вашингтону. Все опросы показывают, что многие русские относятся к истинным намерениям США с большим подозрением. И если Вашингтон собирается по-прежнему игнорировать национальные интересы России, а экономический разрыв между Востоком и Западом будет продолжать расширяться, то подобные настроения могут привести к значительному ухудшению отношений. Следует всегда помнить, что Путин, решившийся на столь внезапный и рискованный союз с бывшим врагом, многое поставил на карту и должен иметь возможность показать на конкретных примерах, каким образом его новая политика может послужить национальным интересам России. В противном случае, требования возврата к обструкционистской политике, заключающейся в сплочении сил, противостоящих американской «гегемонии», способны спровоцировать смену стратегии России; и если политический курс не сменит сам Путин, то ситуацией воспользуются его враги.
Среди насущных проблем разведывательных служб одной из самых тревожных является выяснение позиции окружающих Путина людей и самого Путина. Никому не захочется оказаться в ситуации, когда в будущем придется отвечать на вопросы: «Кто упустил Путина?» или «В чем причина его падения?». Но определение позиции человека и мотивация его поступков являются гораздо более трудными задачами, чем оценка боевой обстановки. Известно, что фотографии со спутников часто дают лучшее понимание боевой готовности вражеских сил, чем Наблюдение на самой Земле, но для квалифицированного суждения о политических позициях и стабильности руководства необходимы шпионы, внедренные в самое сердце враждебной (или даже претендующей на дружбу) страны.
В эру информационных технологий в разведке наблюдается тенденция к замене труда аналитиков и полевых агентов на неумышленные или намеренные действия по распространению сведений, могущих нанести вред противнику. При этом выбор приоритетов разведслужбами при рассмотрении наиболее значимых объектов сбора информации между Китаем, Индией и Россией, между борьбой с террористической сетью и наркоторговлей, экономическими и финансовыми тенденциями или взрывоопасными точками Третьего мира становится гораздо более сложной задачей, чем это было в более упорядоченном мире биполярной конфронтации. Поставленные перед необходимостью иметь дело с большим числом возможностей, разработчики шпионской стратегии и аналитики показывают себя отнюдь не с лучшей стороны. К тому же в рекомендациях правительству по поводу будущих политических решений они вынуждены учитывать мнение населения, которое стало гораздо более подвижным и информированным, чем раньше. И действительно, среди героев последних войн все чаще” фигурируют репортеры и операторы, комментарии и снимки которых приносят все ужасы войны прямо в наши дома. Невозможно показать на телевизионном экране все сложности принятия решений политиками и военным командованием, но все, что публика видит по американскому телевидению, имеет сильное и непосредственное воздействие на позицию правительства.
Поэтому одной из жизненно важных задач разведки является правильное понимание того, что именно лидеры и народ данной страны извлекут из предоставленной им информации. Навязчивой заботой администрации Буша была необходимость заставить забыть о слабости, проявленной Америкой во Вьетнаме и Сомали, позволяющей нашим противникам наивно полагать, что американцы могут уступить другой силе. Главной задачей разведывательных служб после столкновения авиалайнеров со зданиями Всемирного центра торговли и Пентагона является выявление и нейтрализация рассеянных по всему миру организаций и их лидеров, видящих в террористических актах секретное оружие против политического и экономического доминирования США в мире.
Хочется думать, что сотрудники КГБ, с которыми я познакомился за границей, мои «советские друзья», если они еще живы, понимают, что наша борьба против мирового терроризма является и их борьбой. В чисто личном плане эти специалисты мало чем отличаются по культуре, образованию и устремлениям от своих «коллег» в ЦРУ. Поэтому я не удивился, увидев среди сторонников более демократичной, ориентированной на рыночные отношения России выходцев из бывших работников КГБ — сторонников всемирного гражданства. Мы не должны удивляться приходу к власти рационально мыслящих и ясно выражающих свои мысли лидеров вроде Горбачева, Ельцина и Путина. Каждый из них сформировался в условиях краха коммунизма и понимания необходимости радикальных реформ в России, чтобы она могла выжить в современном мире.
Но русская история часто напоминает нам о горестных периодах в жизни России, которая много раз становилась жертвой реакции. Была ли это просвещенная Екатерина Великая, либеральный реформатор Александр II или Николай II — всем им пришлось отступиться от политики серьезных реформ, когда они начинали угрожать авторитету самодержавия. Ленин, а затем и Сталин пришли к власти после неудачных попыток установить в середине XIX века сильно централизованное, но псевдодемократическое правление. Попытка совместить фразеологию коммунизма с военной дисциплиной, замаскированной под демократию, со временем привела к диктатуре с полной и всеобщей регламентацией жизни и к бюрократическому склерозу. С другой стороны, советская система, возможно, была наилучшим выходом из того хаоса, в котором оказалась Россия в период Первой мировой войны. Как бы то ни было, эта система устояла, во всяком случае до наступления новой революции, вызванной не какой-либо идеологией, а слабостью коммунизма и информированностью народа об окружающем мире. Именно противоречие между стремлением превратиться в современную цивилизованную страну и внутриполитической и экономической слабостью России стало источником ее внутренней нестабильности.
Лидеры как царской, так и коммунистической России придавали большое значение профессиональной разведке для информирования правителей о состоянии государства и защиты от внешних и внутренних врагов. История показала, что они ошибались. Бунт любимого царем Семеновского гвардейского полка застал Александра I врасплох, а опереточное восстание либеральных офицеров-декабристов — Николая I. Полиция также оказалась не в состоянии предотвратить убийство фанатичными последователями панславизма царя-освободителя Александра II. Позднее поверженный параноей Сталин приказал своим секретным службам уничтожить весь цвет Красной армии как раз накануне Второй мировой войны. И наконец, неудавшийся путч в августе 1991 года против горбачевских реформ в России возглавил именно глава КГБ. Теперь Путин говорит об установлении «диктатуры закона», но, опираясь на так называемые силовые министерства, он следует все той же традиции. Подозреваю, что независимо от успеха или неудачи программы модернизации России, воплощаемой Кремлем в данный момент, любые русские лидеры в смысле предупреждения об опасностях (реальных или мнимых) будут опираться прежде всего на разведку.
С теперешним более открытым российским обществом прежние приемы шпионажа становятся несовместимы. Более того, разведывательные органы страны кардинально перестраиваются, их усилия перенацеливаются на совершенно другие мишени. Дополнительно к традиционным военным и политическим направлениям перед дипломатическими и разведывательными службами поставлена цель агрессивного сбора информации об экономических и промышленных технологиях, обеспечивших процветание западному миру и Японии. В результате таких попыток русские по-прежнему будут находить американцев, готовых передать секреты (промышленные или военные) за деньги или из-за своего рода психологической мести разочаровавшему их обществу.
Подобным образом, учитывая повсеместное недовольство русских экономическими и политическими неурядицами, а также византийские распри, так характерные для российской бюрократии, ЦРУ должно иметь большое преимущество в вербовке агентов среди разнообразных слоев российского общества, в том числе и в самом Кремле. Однако даже самые лучшие агенты могут преследовать свои собственные интересы, поэтому нам не следует слишком доверять их анализу российской действительности.
Тем из нас, кому удалось прожить достаточно долго, посчастливилось стать свидетелями продвижения, хотя и не гладкого, к более гуманному и единообразному глобальному обществу. Кто бы мог подумать еще несколько лет назад, что мы будем всерьез говорить о помощи нашему старому врагу России через Всемирную торговую организацию и НАТО. Не означает ли это, что мы можем уже предвкушать мир без шпионов, по крайней мере в отношениях России с Западом? Ответ, скорее всего, отрицателен. Глубоко укоренившийся в среде наших государственных и военных деятелей скептицизм настолько силен, что они быстрее поверят плохому, чем хорошему. К тому же полученная тайным образом информация традиционно является основой дипломатической и военной силы, при ее отсутствии политические деятели чувствуют себя безоружными. Собственно говоря, ни одна великая держава не поверит, что другие страны за ней не шпионят. Более того, каждая нация считает, что ей нужна не только разведка, но и контрразведка (вроде нашей ФБР) или, как в России — Федеральная служба безопасности (ФСБ), которая бы шпионила за шпионами. Из-за того что подозрения плодят взаимное недоверие, большинство великих держав будет в обозримом будущем продолжать свою разведывательную деятельность. Даже в самом преуспевающем обществе всегда найдутся шпионы и предатели. Кроме того, после событий сентября 2001 года у мировых разведывательных служб, без сомнения, найдутся совместные новые дела.
