Яков Кедми - Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает
Меня очень задели лицемерие и корысть американских еврейских организаций. Эмиграция советских евреев в США была для них источником влияния, занятости и финансирования, от которого они не могли и не хотели отказываться, потому что деньги для советских евреев американское правительство направляло через эти организации, чтобы они занимались их эмиграцией. Все их лозунги о свободе выбора и уважении права евреев выбрать страну эмиграции выявились во всем своем циничном лицемерии, когда начался выезд евреев Эфиопии в Израиль. Ни одна из еврейских организаций, тех самых, которые построили для этих людей перевалочные лагеря в Эфиопии и всячески способствовали их выезду в Израиль, даже не заикнулась о том, что, может быть, и эфиопским евреям полагается такая же свобода выбора, как и евреям Советского Союза. Может быть, и евреи Эфиопии захотели бы уехать в Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Нью-Йорк или Майами, точно так же, как и евреи Киева или Санкт-Петербурга. Мне не раз приходилось слышать от чиновников американского правительства, что они готовы отменить статус беженцев для евреев, выезжающих из Советского Союза с израильской визой. Но они хотели бы быть уверенными, что американские еврейские организации не обвинят их в антисемитизме и не устроят скандалов, чтобы оказать на них политическое давление. Американские чиновники не были готовы жертвовать своим будущим, чтобы прекратить «отсев», хотя в их глазах это было справедливым решением.
К 1980 году «мудрецы» из Израиля, Еврейского Агентства, «Натива» и американских еврейских организаций придумали новый способ борьбы с «отсевом»: специальный временный лагерь в Италии. Евреи из Советского Союза должны были находиться в нем неделю без какого-либо контакта с представителями американских еврейских организаций, подвергаясь интенсивной пропагандистской обработке работников Еврейского Агентства. Если и после этого у них не пробудится желание ехать в Израиль, они будут переданы американским еврейским организациям для завершения оформления процедуры въезда в другие страны. Когда спросили мое мнение об этом, я сказал, что все это дешевое и бесполезное представление для очистки совести и создания иллюзии какой-то деятельности. Еврей, который уже доехал до Италии, уже чувствует воздух свободы и Рима и близость желанного Майами. Он с удовольствием проведет еще одну, дополнительную, неделю на берегу Средиземного моря в условиях, о которых он и не мечтал, которые позволят ему стойко выдержать более или менее удачную израильскую пропаганду. Будучи советскими гражданами, они мало были восприимчивы к пропаганде, иммунитет к которой вырабатывали всю свою предыдущую жизнь. Советский гражданин, как только чует намек на пропаганду, тут же закрывается и защищается от нее, поэтому вряд ли кто-либо изменит свое решение не ехать в Израиль. Я прямо высказал свое мнение, что это не только пустая трата времени и денег, но и элементарное очковтирательство.
Однако это «решение проблемы» позволяло израильскому и еврейскому истеблишменту, занимавшемуся евреями Советского Союза, заявить: «Мы сделали все возможное, чтобы евреи поехали в Израиль». Поэтому было принято решение реализовать проект и были начаты поиски места для временного лагеря возле Неаполя. По указанию «Натива» я тоже выехал туда. Оказалось, что в Италии можно арендовать место и использовать его только с условием привлечения местной мафии. В конце концов проект не был реализован, хотя не итальянская мафия оказалась тому помехой.
По прошествии двух лет меня попросили вернуться в Израиль. В «Нативе» проводили реорганизацию и внедряли компьютерную систему. Начальство хотело, чтобы я сосредоточился на работе в Израиле, используя опыт, приобретенный в Вене. Без особого сожаления мы оставили Вену и вернулись в Израиль. По возвращении я обнаружил, что мы все: моя жена, сын и я – привыкли к фамилии Кедми, а моя дочь родилась в Вене под этой фамилией. Так, в Израиль вернулся уже не Яша Казаков, а Яков Кедми, неизвестный публике человек, сотрудник «Натива» при канцелярии премьер-министра.
23
В течение многих лет я серьезно изучал «Натив», его сущность и цели. Пытался осмыслить и сформировать концепцию организации в соответствии со своим пониманием. Став во главе «Натива», я учредил специальную должность для изучения истории организации и ее документации. Я могу утверждать, что знаю причины и условия создания организации и ее историю лучше, чем кто-либо.
Решение о создании «Натива» было принято первым премьер-министром Израиля Давидом Бен-Гурионом в декабре 1951 года по рекомендации Реувена Шилоаха и Шайке Дана. Реувен Шилоах возглавлял Моссад, инициатором и основателем и первым руководителем которого он и был. Шайке Дан, из ряда вон выходящее явление на фоне истории Израиля, был одним из еврейских добровольцев подмандатной Палестины и служил в подразделении британской разведки МИ-6 во время Второй мировой войны. Бойцы этого подразделения были заброшены на парашютах на оккупированные нацистами территории и действовали среди еврейского населения. Шайке Дан был заброшен в Румынию. В том же подразделении, вместе с ним, служила Хана Сенеш, которую забросили в Венгрию. Там она была схвачена и, после тяжелейших пыток, расстреляна венгерской службой безопасности адмирала Хорти. После войны Шайке Дан занимался закупкой оружия для зарождающегося государства и выездом в Израиль евреев из Восточной Европы. Шилоах и Дан предложили создать особую организацию, для поддержания контакта с евреями за «железным занавесом». В распоряжении о создании «Натива» Бен-Гурион написал, что он принимает их предложение и приказывает создать особую организацию, которая будет заниматься евреями за «железным занавесом». Бен-Гурион подчеркнул, что эта организация должна быть в «рамках разведки». И «Натив» был создан в соответствии с этим.
«Натив» – относительно позднее название этой организации. Сначала она называлась «Мелет», а потом БИЛУ. Первичная деятельность организации была сосредоточена на установлении связей с евреями в странах за «железным занавесом» и, прежде всего, нелегальном вывозе тех, кого возможно. Для выполнения этой задачи были разработаны самые разнообразные и нестандартные средства и методы. Этот период, за который организации удалось нелегально вывезти примерно сорок евреев, до сих пор считается периодом, полным риска, сумасшедшей отваги и героизма. Евреев вывозили по одному, с риском для жизни для них и спасателей. Смертная казнь была самым реальным исходом для них в случае провала. Однако выше всего необходимо оценить смелость и высочайшую мораль, проявленную государством Израиль. Только что созданное государство, само существование которого было обеспечено с трудом, из-за угрозы со стороны окружающего враждебного арабского мира, да еще скудное ресурсами, идет на риск острейшей конфронтации с могущественной державой, самой сильной и опасной в мире. Крошечная, уязвимая страна создает организацию для тайной борьбы с СССР и странами Восточной Европы с их жесточайшими режимами, чтобы попытаться вывезти оттуда хотя бы несколько десятков евреев. Смею предположить, что сегодняшнее руководство нашей страны не пошло бы ни на что подобное, и не только из чисто прагматических соображений. Лучшие люди из систем разведки тех дней, которые должны были обеспечить существование и безопасность государства, были направлены на спасение сынов своего народа. Их любительский уровень, те или иные совершенные ошибки меркнут рядом с этим, одним из самых важных, исторических, государственных стратегических решений, принятых тогда. По важности я считаю это решение вторым после решения Бен-Гуриона вопреки всем шансам и мнениям о создании государства Израиль.
Вскоре после основания «Натива» Реувен Шилоах попал в автокатастрофу. Главой Моссада был назначен Иссер Харэль. Я беседовал с ним об этом периоде, и он помнил все мельчайшие подробности, связанные с «Нативом», несмотря на то что ему уже перевалило за восемьдесят. Харэль рассказал, что свой первый день на посту главы Моссада он был вынужден провести, занимаясь делами «Натива». «Натив» намеревался тогда осуществить одну сложную операцию, связанную с советским представительством в одной из стран Европы, и Харэль должен был проверить планы и утвердить операцию. Он не утвердил операцию, и по тому, что я знаю, совершенно справедливо. В 1953 году по инициативе Шайке Дана главой «Натива» был назначен Шауль Авигур (Меиров), в прошлом глава организации «Моссад Ле-Алия Бет». Авигур отошел от всех дел после окончания Войны за независимость, уединившись в своем кибуце, тяжело переживая смерть своего сына Гура, павшего на этой войне. Предложение возглавить «Натив» в рамках Моссада он все-таки принял. Но как раз в то время Бен-Гурион ушел в первый раз в отставку с поста главы правительства, и его место занял Моше Шарет. Шарет был шурином Авигура, братом его жены. Иссер Харэль рассказал мне, что он не хотел влезать в эти политические и семейные сложности, и сказал Авигдору, что тот может работать напрямую с главой правительства. У Шауля Авигура был особый статус в государстве Израиль, и у него были очень близкие и особые отношения с Бен-Гурионом, что создавало определенные сложности в его отношениях с Иссером Харэлем. Так, по совершенно сторонним, скорее, даже личным соображениям, «Натив» превратился, все еще находясь в рамках Моссада, в практически самостоятельную службу, подчиняющуюся непосредственно главе правительства.
