Олег Черенин - Очерки агентурной борьбы: Кёнигсберг, Данциг, Берлин, Варшава, Париж. 1920–1930-е годы
При наличии некоторых обстоятельств, имеющих прямое отношение к личности Протце, версия о самоубийстве бывшего советского разведчика могла действительно рассматриваться как наиболее правдоподобная. Но, как мы могли убедиться не раз, возникает очередная загадка, имеющая прямое отношение к некоторым обстоятельствам жизни и смерти Кривицкого.
Немного отвлечемся от февральских событий 1941 года в Вашингтоне, чтобы вернуться в Голландию, Англию, Швейцарию 1935–1939 годов. В нашем повествовании появляется еще один участник крупнейших разведывательных акций германских спецслужб в Европе в 1930-х годах, жизнь и профессиональная деятельность которого самым тесным образом переплелась с судьбами некоторых наших героев.
Этим человеком был некий Ганс Веземан. Усилиями английских и американских исследователей в наше время его биография достаточно обстоятельно изучена. Он прожил долгую и насыщенную многими событиями жизнь, но нас будут интересовать лишь некоторые из них, напрямую связанные с Рихардом Протце[213].
Известно, что после окончания Первой мировой войны Веземан работал редактором еженедельной газеты «Berlin am Montag», в которой с левых позиций критиковал активность нацистов и их вождя Гитлера, за что неоднократно подвергался нападкам со стороны последних, грозивших убить его «как бешеную собаку». После прихода нацистов к власти в 1933 году Веземан действительно был арестован и для «перевоспитания» направлен в концлагерь Дахау.
Через некоторое время, неожиданно для немецких политэмигрантов, Ганс Веземан обосновался в тихом швейцарском городе Цюрихе, где начал издавать газету «News letter». Антифашистская направленность публиковавшихся в газете статей не оставляла сомнений, что пребывание Веземана в Дахау не повлияло на его левые убеждения. Он продолжал яростно критиковать Гитлера и национал-социалистскую партию. Близким друзьям он поведал историю о своем мужественном поведении в нацистских застенках и о совершенно фантастическом побеге из концлагеря, создав себе ореол «мученика» за свои убеждения. Но мало кто догадывался, а уж тем более знал, что с момента своего ареста Веземан начал сотрудничать сначала с нацистскими спецслужбами, потом и с германской военной разведкой, продемонстрировав типичный пример «перевертыша».
Одной из первых его крупных акций стало участие в так называемом «деле Бертольда Якоба» — крупного немецкого издателя и журналиста, известного своими разоблачительными работами по национал-социалистскому движению. Общегерманскую известность он приобрел еще в 1928 году, когда в газете левой ориентации «Die Weltbühne», где тогда сотрудничал Якоб, были опубликованы сенсационные тогда материалы, отражающие роль будущего начальника Абвера Вильгельма Канариса в сокрытии имен убийц Розы Люксембург и его связи с крайне правыми организациями[214].
Эмигрировав после прихода нацистов к власти в Англию, Якоб в 1935 году опубликовал наделавшую много шума работу, посвященную реорганизации Рейхсвера в Вермахт. В этой книге на основании большого фактического материала Якобом было доказано, что начиная с 1934 года нацистский режим приступил к планомерной ревизии Версальских договоренностей, особенно в области военных ограничений, наложенных на Германию странами-победительницами. На ее страницах содержались развернутые доказательные данные о военном строительстве Германии, включая большое число специфических подробностей.
Примечательно, что Бертольд Якоб как активный антифашист постоянно находился в поле зрения советской разведки. Доподлинно не известно, был ли он ее агентом, но то, что через упоминавшегося выше агента Марко Бардаха, замыкавшегося на резидента Игнаци Порецкого (Рейса), с ним поддерживался контакт, можно утверждать с большой долей уверенности[215].
Когда книга попала в руки специалистов Абвера, они содрогнулись, признав, что материалы абсолютно достоверны и носят совершенно секретный характер. Под большим впечатлением от прочитанного, они предположили, что источником утечки секретных сведений может быть единомышленник Якоба, обосновавшийся «в святая святых» — германском военном министерстве. Самым тщательным образом были «просвечены» все оставшиеся связи Якоба в Германии, задействованы агентурные возможности Абвера в Англии по получению сведений о его информаторе, проведена большая работа по аналитическому «исследованию» содержащихся в книге сведений, а результат работы все равно «равнялся нулю». Тогда Абвером и гестапо была спланирована операция, ключевую роль в которой должен был сыграть Ганс Веземан. Выбор такого исполнителя был обусловлен тем фактом, что Веземан и Якоб были близкими приятелями.
В начале 1935 года Бертольд Якоб получил письмо от известного «антифашистского» журналиста Веземана, в котором тот предлагал посетить Базель для обсуждения вопроса об основании новой газеты. Отдельным пунктом в письме оговаривались планы по нелегальной переброске части тиража через границу в Германию, к чему якобы имелись все возможности. Кроме того, как писал Веземан, группа политических эмигрантов испытывает потребность в организационном оформлении своей антинацистской деятельности и что такой авторитетный и убежденный противник Гитлера, как Якоб, ей подходит в качестве руководителя. Для того чтобы предложение было более весомым, Веземан «пошелестел купюрами», предложив более высокую оплату, чем ту, которую получал Якоб, работая в Лондоне переводчиком в одном из издательств. Но основным побудительным мотивом Якоба ввязаться в подобную авантюру было желание получить заграничный паспорт для выезда из Швейцарии.
Совокупность материальных и идеологических мотивов побудила Якоба принять приглашение группы «антифашистов». После встречи в Швейцарии, куда Якоб прибыл вместе с женой, Веземан, желая продемонстрировать свои большие возможности, всячески обхаживал своих гостей: поселил их в комфортабельном отеле, водил в дорогие рестораны. На вопросы об источнике материальных благ Веземан пояснял, что за ним стоят влиятельные политические силы США и Франции, которые при реализации своих антифашистских планов привыкли не скупиться.
9 марта 1935 года состоялась совместная встреча Бертольда Якоба с Гансом Веземаном, в которой по заранее обусловленной договоренности приняли участие двое его «друзей», готовых финансировать рискованное предприятие по созданию газеты. Очевидно, что спланированная немцами операция была хорошо реализована и что актерских данных Веземану и его операторам из СД было не занимать, иначе бы Якоб, испытывавший страх перед нацистами, не пошел на ту злополучную встречу[216].
Некоторые опубликованные источники главным «работодателем» Веземана считают гестапо. Насколько это соответствует действительности, доподлинно не известно. Известно лишь, что практическим организатором акции в Базеле выступил некий Рихтер, который находился в непосредственном подчинении у Гюнтера Пацовского, с 1933 года исполнявшего обязанности начальника одного из рефератов Службы безопасности (СД). Другой участник операции, Манц, по его словам, выполнял функции связного между Рихтером и «офисом» Рейхсвера под руководством майора Вальтера Буха. В ходе одной из встреч Веземана с Рихтером в ней принял участие еще один военный представитель «в штатском», который был знаком с характером деятельности Веземана и информацией, представляемой им германским спецслужбам[217]. Совокупность всех этих данных указывает на то, что принадлежность Веземана к агентуре конкретной нацистской спецслужбы дело не принципиальное. Эти обстоятельства могут свидетельствовать о совместной заинтересованности Абвера, гестапо и СД в благополучном завершении операции по захвату Якоба.
Дальше все происходило по заданному сценарию. В небольшом ресторанчике гостя угостили прекрасным ужином с крепкими рейнскими винами, в которые были скрытно подмешаны наркотики. Очнулся Якоб уже на территории Германии с крепко связанными руками. Сыгранная Веземаном роль была настолько успешной, что первый вопрос, который задал своим похитителям Якоб, что случилось с Веземаном[218].
В следственных камерах гестапо на Принц-Альбертштрассе, куда поместили Якоба (Абвер не имел процессуальных прав вести следствие), начались допросы, сопровождавшиеся пытками. С самого начала в допросах приняли участие Гейдрих и Пацовский. Анализ записей блокнота Якоба сразу привел к аресту нескольких его знакомых, первыми из которых были доктор Роберт Кемпер, адвокат Ашнер, литератор Вальтер Киолен. Позже были идентифицированы другие источники Якоба: сотрудник авиационной фирмы, служащий военно-морской базы в Вильгельмсхафене, рабочий военного завода.
В свою очередь, заключенный дал «сенсационные» показания, что все сведения, считавшиеся в Абвере секретными, он взял из абсолютно открытых источников в виде газет, журналов, специальных военных сборников. Так, объясняя свою поразительную информированность, Якоб показал: «Все, что опубликовано в моей книге, я почерпнул из газет. Основание для утверждения, что генерал-майор Гаазе командует 17-й дивизией, расположенной в Нюрнберге, я извлек из некролога, помещенного в местной газете. В нем говорилось, что на похоронах присутствовал генерал Гаазе, командующий 17-й дивизией. В газете Ульма среди светских новостей я нашел данные о свадьбе дочери полковника Вирова с неким Штеммерманом. В заметке упоминалось, что Виров командует 306-м полком 25-й дивизии. Майор Штеммерман был назван офицером службы связи этой дивизии. В газете сообщалось, что он приехал из Штутгарта, где расквартирован штаб его дивизии…»[219].
