Михаил Скрынников - ВДВ. Как выжить и победить в Афгане
– У него в дивизии работает комиссия из Москвы. На встречу приехать не сможет.
Минут через десять Безрядин купил в магазине перед входом на кладбище охапку красных гвоздик и раздал их каждому ветерану. Разведчики прошли сотню шагов по центральной аллее и оказались у могилы Комара. Их встретил сын командира, Ярослав, – капитан, десантник, который сейчас проходил службу в Москве. Все сняли головные уборы и положили на могилу цветы. Мы говорили о командире самые теплые слова не потому, что у могилы о плохом не говорят, а потому что он был настоящим боевым командиром, – а еще и другом для многих разведчиков. Тут же сообразили столик и, как водится, помянули Комара у могилы. Не забыли традицию: налили рюмку и поставили на могилу, прикрыв ее сверху кусочком хлеба. Еще некоторое время поговорили о командире, потом сказали: «Отдыхай, командир», и направились к выходу.
После кладбища все поехали к Государственной думе. С шутками и прибаутками разведчики прошли через рампу в здание, где принимаются российские законы. Прапорщики из службы охраны внимательно, но без подозрения посматривали в сторону шумной и многочисленной «делегации», которая поднималась на второй этаж во главе с депутатом Климовым. На груди у многих сверкал знак «От благодарного афганского народа» [2] . Этот знак сегодня как бы взывал ко всем быть снисходительнее к воинам-«афганцам». В кабинете группу встречала Татьяна, секретарь Климова.
– Проходите, раздевайтесь и присаживайтесь к столу. Ой, как вас много! – воскликнула она и добавила: – Ну и ладно, в тесноте, зато не в обиде.
После нескольких тостов народ заметно повеселел, в кабинете стало шумно. Андрейчук предложил:
– А давайте сфотографируемся с депутатами-афганцами?
– Нет проблем, сейчас организую, – сказал Климов.
Через пару минут он вернулся с Клинцевичем, которого кое-кто из разведчиков знал по совместной службе. Мы построились на лестничном марше, как раз на фоне двуглавого орла, наслушались советов как лучше стать, куда смотреть, – но все же сфотографировались. Вернулись в кабинет, и через некоторое время стало еще веселее. Одни стали осыпать Татьяну комплиментами, другие названивать родным и знакомым с депутатского телефона. Глядя на все это, хозяин кабинета предусмотрительно напомнил некоторым ветеранам, чтобы особо «зеленым змием» не увлекались: ведь основное мероприятие впереди, в гостинице. Там уже все заказано и оплачено.
– Давайте собираться, – скомандовал он. – Хотя до концертного зала и недалеко, но народа там будет полно, да и по пути надо будет преодолеть один или два кордона проверки федеральной службы охраны. Поэтому есть предложение: потихоньку одеваться и выдвигаться к выходу.
Действительно, народу было полным-полно, и вся эта людская масса теперь устремилась в одном направлении, к концертному залу. Подошли к контрольному пункту. «Шмонали» все наши пакеты и сумки на совесть: «показывайте», «с этим проходить нельзя», «сдавайте в камеру хранения». Через пару минут в этом месте собралось очень много народа. Стало тесно, многие возмущались такой серьезной проверкой, но парни в форме молча делали свою работу, не обращая внимания на язвительные слова в свой адрес. В толпе было много знакомых лиц, которые приветствовали друг друга поднятием руки, а в такой давке другого способа для приветствия и не было. В самой гуще народа мелькнули лица Никифорова, Кухоренко, Шатского и Гущина и тут же исчезли в людской круговерти. Хорошо, что с разведчиками находился Ярослав. Благодаря его документам группа попала как бы в «зеленый коридор» и благо-получно добралась до концертного зала. Велико было удивление разведчиков, когда они увидели, что перед входом в концертный зал шеренгой стоят солдаты и каждый из них в руках держит штандарты дивизий, которые входили в состав 40-й Армии. Среди них был и знак отличия Витебской дивизии [3] . Лисневский подал идею:
– Парни, давайте сфотографируемся на фоне штандарта нашей дивизии.
Ну разве от такого предложения кто-то откажется? Это было бы грешно – быть рядом со штандартом своей дивизии и не сфотографироваться! Мы быстро организовались и сделали несколько снимков на фоне знамени 103-й гвардейской Воздушно-десантной дивизии: для себя, на добрую и долгую память, и так, чтобы не портить ровный солдатский строй. После фотографирования разведчики зашли в концертный зал. В фойе было уже очень многолюдно, мелькало много знакомых лиц. В этом людском море, напоминающем пчелиный улей, своим внешним видом выделялся командующий воздушно-десантными войсками, генерал-полковник Колмаков [4] . Свою офицерскую карьеру он начинал в разведывательной роте 357-го полка [5] нашей дивизии. В десантных войсках прошел все должности: от командира разведывательного взвода до командира Тульской гвардейской Воздушно-десантной дивизии [6] . Активный участник боевых действий в Афганистане. За выполнение боевых задач по разгрому банд мятежников награжден правительственными наградами. Окончил Академию Генерального штаба и был направлен в Сухопутные войска. В Сухопутных войсках он занимал высокие командные должности и в десантные войска вернулся с должности заместителя командующего Дальневосточным военным округом. По всей видимости, он кого-то ожидал: по крайней мере, так мне показалось со стороны. Вот к генералу подошел Петров, полковник запаса, тоже десантник. За свою долгую службу в десантных войсках Владимир занимал различные командные должности. За проявленное мужество и героизм при ликвидации бандформирований в Афганистане и активное участие в наведении конституционного порядка в других горячих точках, в том числе и в Приднестровье, был награжден семью орденами. После увольнения из армии Петров включился в плодотворную работу с организациями и ассоциациями ветеранов участников локальных войн и вооруженных конфликтов, ветеранов спецподразделений. С 2001 года он стал помощником председателя Комитета Совета Федерации по делам Федерации и региональной политике и на сегодняшний день возглавляет фонд «Отчизна». Я видел, как Петров и Колмаков о чем-то увлеченно стали разговаривать. Понятное дело, о службе: светские беседы Командующему вести некогда. Хозяйство у него большое и проблем достаточно, – тем более в такое трудное для десантных войск время, когда наметилась тенденция к общему сокращению войск. Чтобы этого не произошло, Командующему приходится ежедневно доказывать высоким военным чиновникам ошибочность их взглядов на будущее десантных войск. Сегодня он нашел немного свободного времени, чтобы повидаться со своими бывшими сослуживцами. Позднее к их разговору присоединился Пузачев, тоже разведчик-«афганец», который свою службу окончил полковником в штабе воздушно-десантных войск. В один миг нам пришла в голову идея – сфотографироваться с генерал-полковником, Командующим, – но тоже бывшим разведчиком. А почему бы и нет? Не так уж и часто приходится встречаться с Командующим! Вместе с группой разведчиков я подошел к Колмакову, Петрову и Пузачеву, поздоровался с ними, представил им разведчиков. Только при таких встречах и можно пообщаться, излить друг другу душу: остальное время воины-афганцы посвящают кто службе, а кто работе, – так и проходит жизнь.
После приветствий началась беседа и, конечно же, воспоминания о службе в Афганистане. Сейчас это все воспринималось как-то с юмором и без жалоб. Многие из разведчиков на совместных боевых действиях в те далекие годы не единожды встречались с тогдашним капитаном, командиром роты Колмаковым. После веселой и оживленной беседы Командующему было предложено сделать общий снимок на память. Командующий не стал возражать. Небольшое перестроение – и несколько фотоаппаратов озарились синеватыми вспышками, запечатлевая на долгую и добрую память группу воинов-афганцев. Поговорив с Колмаковым и его друзьями еще некоторое время, мы поблагодарили Командующего за внимание и направились занимать свои места в концертном зале. Как только мы отошли от Колмакова, того тут же со всех сторон облепила и стала упрашивать сделать совместную фотографию на память какая-то молодежная организация. В это время раздался звонок, и все устремились в зрительный зал. Парни стали занимать свои места, «застолбленные» для них предусмотрительным депутатом, и вдруг кто-то из ветеранов неуверенно сказал:
– Кажется, в первом ряду наблюдаю маршала Соколова.
– Где он? – уточнил Богатиков.
– Да вон же!
Бывший министр обороны был одет в гражданский костюм. Несмотря на свои годы, маршал выглядел молодцевато.
– Подойду к нему, он же мне в Афгане орден вручал, – сказал Богатиков.
– Ты думаешь, он помнит? – обронил Безрядин.
– Все равно подойду, – решительно ответил Сергей. И точно, подошел, поздоровался с маршалом и о чем-то стал разговаривать с ним. О чем они беседовали, неизвестно, но со стороны было заметно, как оба, бывший лейтенант и бывший генерал армии, расплывались в улыбках. В Афганистане в начале 80-х годов прошлого столетия генерал армии действительно вручал орден Красной Звезды лейтенанту Богатикову за боевые действия в провинции Кунар, что рядом с Пакистаном. Тогда Соколов был старшим опергруппы Министерства обороны и координировал боевые действия армии. По прошествии нескольких лет после Афганистана Соколов стал министром обороны СССР, но посадка Руста в районе Кузнецкого Моста и Красной площади напрочь сломала его военную карьеру: распоряжением Горбачева он был снят с должности. Конечно, сейчас уже маршал не помнил, где и чем награждал тогдашнего лейтенанта, но все равно ему было приятно, что его, старика, не забывают, помнят.
