Сергей Войтиков - Высшие кадры Красной Армии. 1917–1921 гг.
4 марта не на шутку обиженный Главковерх Н.В. Крыленко составил упомянутый нами текст докладной записки в СНК, представляющий собой жалобу Ленину на проводимую им же – Лениным – политику. В этом документе Крыленко напомнил Ленину о представленных в СНК и лично Ленину докладных записках и негодовал по поводу постановки над коллегией Наркомвоена Высшего военного совета.
Постановка на должность члена Высшего военного совета генерала («старожила Ставки») М.Д. Бонч-Бруевича, даже подконтрольного двум «необстрелянным» комиссарам, по заявлению Крыленко, должна была вызвать недоверие к Наркомвоену масс и повсеместные назначения военруком Высшего военного совета «своих знакомых генералов начальниками»[296]. Особое раздражение Крыленко вызвал четко отстаиваемый М.Д. Бонч-Бруевичем принцип организации Красной Армии на основе «кадровых рот и кадровых батальонов регулярной армии, развертываемых в период мобилизации»[297]. В заключение своей записки Крыленко потребовал своей отставки с поста Главковерха и члена коллегии Наркомвоена[298].
Создание Высшего военного совета вызвало мощный резонанс и в коллегии Наркомвоена. Все члены коллегии считали постановку над ними Высшего военного совета нецелесообразной и даже вредной мерой. Однако вопрос о дальнейших действиях коллегии Наркомвоена расколол членов последней на две группы – сторонников ухода из коллегии и сторонников продолжения работы.
Первая группа в лице обоих лидеров коллегии (Н.В. Крыленко и Н.И. Подвойского) встала в резкую оппозицию не только Высшему военному совету, но самому Временному исполкому СНК. Крыленко, выставив свою докладную записку на рассмотрение коллегии Наркомвоена, призвал все партийное руководство наркомата к коллективному выходу в отставку. Кроме того, Н.В. Крыленко, Н.И. Подвойский и примыкавший к последнему член коллегии Наркомвоена, председатель ГУВУЗ И.Л. Дзевялтовский[299] стали открыто бойкотировать курс на строительство новой армии. 5 марта Н.В. Крыленко, Н.И. Подвойский и И.Л. Дзевялтовский даже сделали попытку отстоять свою позицию через печать – они опубликовали декларацию, в которой признали, что «одним из условий мира является полная демобилизация армии», на смену которой придет всеобщее военное обучение[300].
Н.В. Крыленко, написав докладную записку В.И. Ленину, рассчитывал, что коллегия Наркомвоена в пику В.И. Ленину целиком уйдет в отставку, если СНК не отменит постановление своего Временного исполкома о создании Высшего военного совета.
Однако коллегия Наркомвоена, собравшаяся 6 марта в составе шести членов – И.И. Юренева, М.С. Кедрова, К.А. Мехоношина, Э.М. Склянского, П.Е. Лазимира и В.А. Трифонова – отказалась следовать за «группировкой» Н.В. Крыленко. Именно исходя из постановки над комиссариатом «Верховного контролирующего и распорядительного учреждения из трех лиц, из которых один [имеется в виду генерал М.Д. Бонч-Бруевич] совершенно чужд духу работ комиссариата, а два других [П.П. Прошьян и К.И. Шутко] не имеют никакого представления о его работе», большинство членов коллегии приняло решение «в интересах дела» остаться на занимаемых должностях[301].
В.И. Ленин продолжал проводить свою политику. 9 марта 1918 года он создал специальную комиссию из военных специалистов (А.Н. Андоггского, Ю.Н. Данилова, В.М. Альтфатера) и дал ей поручение: подготовить к 15 марта план организации «военного центра для реорганизации армии и создания мощной вооруженной силы на началах всеобщей социалистической милиции и всеобщего вооружения рабочих и крестьян». В этот же день была удовлетворена просьба Крыленко об отставке. К сожалению, документальные свидетельства о деятельности комиссии военных специалистов до сих пор не выявлены, хотя их поисками занимались историки[302]. Однако мною выявлено одно важное косвенное свидетельство об этой комиссии. В черновике докладной записки Н.В. Крыленко В.И. Ленину, составленной Главковерхом от имени членов коллегии Наркомвоена, упоминается выработанный комиссией проект. Крыленко пишет, что «основной его (проекта. – С.В.) чертой, по словам тов. Прошьяна, является двоякое разделение вооруженных сил на красную милицию и регулярную армию. Последняя комплектуется на основе всеобщей повинности и при помощи все той же системы кадровых частей и кадрового командного состава»[303]. Из цитируемого фрагмента следует, что комиссия с поставленной задачей справилась: требуемый В.И. Лениным проект был составлен – а раз его читал П.П. Прошьян, то и заказчик проекта (В.И. Ленин) наверняка был с ним ознакомлен.
К десятым числам марта 1918 года были окончательно оформлены два взгляда на строительство Красной Армии. Н.В. Крыленко и Н.И. Подвойский (первоначальное фактическое руководство Наркомвоена) ратовали за полную демобилизацию армии и всеобщее военное обучение[304]; военные специалисты (члены созданной 9 марта комиссии) – за всеобщую мобилизацию и разделение сил на красную милицию и регулярную армию из кадровых офицеров.
10—11 марта 1918 года имела место дискуссия о полномочиях военных комиссаров в Петроградском бюро ЦК РСДРП(б). На заседании бюро 10 марта было единогласно принято предложение А.А. Иоффе о «назначении Троцкого Главным народным комиссаром [по] военным делам». Однако на следующий день в «питерской части ЦК» произошел раскол по вопросу о компетенции военных специалистов – должны ли большевики осуществлять непосредственное руководство войсками. При этом трое (Л.Д. Троцкий, А.А. Иоффе, Г.И. Благонравов) высказались за предоставление широчайших полномочий комиссарам (вплоть до «права расстрела на месте генералов [в] случае их измены»), при невмешательстве комиссаров в оперативно-стратегические распоряжения; но большинство членов бюро «решило взят[ь] на себя оборону Петрограда, внешнюю и внутреннюю, со вмешательством также [в] стратегические и военно-технические распоряжения военных специалистов». Таким образом, большинство питерского ЦК, в пику Ленину, придерживалось мнения, что дело обороны республики должно находиться в руках партийных работников, а не профессионалов. 11 марта Иоффе сообщал Ленину о согласии Троцкого встать во главе военного ведомства; настаивал на немедленном проведении назначения последнего через СНК и распубликовании этого назначения. Иоффе был уверен: если этого не сделать, у большевиков «разбегутся те военные специалисты, которые теперь работают»[305].
13 марта было принято постановление СНК о назначении Л.Д. Троцкого вместо Н.И. Подвойского наркомом по военным делам. При этом член Высшего военного совета К.И. Шутко освобождался от занимаемой должности, вместо него членом совета и одновременно «исполняющим обязанности председателя» Совета также был назначен Л.Д. Троцкий. Должность Верховного главнокомандующего, «согласно предложению, сделанному товарищем Крыленко», была упразднена[306]. Таким образом, «треугольник перевернулся» (выражение М.А. Молодцыгина): во главе теперь стоял ответственный партийный работник, а не военспец[307]. Примечательно, что Кирилл Шутко сам не понял, зачем Ленин назначил его одним из высших военных руководителей: по его собственному заявлению, «условия возникновения ВВС сопровождались неясностью его политической характеристики в глазах тех, для кого создавался этот Совет. Военное руководство, отдаваемое специалисту, является только деталью в плане, основное содержание которого есть решение – натиску обученной, опытной империалистической немецкой армии противопоставить, в мере возможности, высоко подготовленные кадры нашей Красной Армии, создаваемой для защиты революции»[308].
19 марта Л.Д. Троцкого утвердили в должности председателя Высшего военного совета[309]. Перед Красной Армии стояла гигантская по своему масштабу задача – ведение Гражданской войны: первоначально в рамках Советской России, в перспективе – в рамках всего мира[310]. И в марте 1918 года организацию новой армии передоверили главному апологету идеи мировой революции. Новая армия стала настолько необходимой, что Л.Д. Троцкому даже не понадобилось настаивать на новом назначении: он просто дал уговорить себя в Петрограде, где у него были сторонники еще со времен председательства в Петросовете, а затем принял вынужденное предложение Ленина, не способного более терпеть «дискуссионный клуб по военным вопросам»[311].
В личном фонде Льва Троцкого сохранилась копия его прощального послания к Петроградскому военно-революционному комиссариату – одному из органов, работавших параллельно Петроградскому ЧК в первые месяцы ее существования:
В ВОЕННО-РЕВ[ОЛЮЦИОННЫЙ] КОМИССАРИАТ
Уважаемые товарищи.
Приказом Сов[ета] нар[одных] ком[иссаров] я вызван в Москву. Так как мне, вероятно, придется там остаться в течение ближайшего времени, то я прошу принять мою отставку в качестве председателя В[оенно]-р[еволюционного] к[омиссариа]та.
