Александр Бушков - След пираньи
Мазур присмотрелся:
— Туфта. Вот это вообще никакой не спецназ — голландские мотострелки на учениях. А это — стандартный штык к «Стэнам» и винтовке номер четыре, в спецназе из-за громоздкости и полной устарелости не используется…
— Это мы сами знаем, — поморщился Глаголев. — Вчитайтесь в текст, это гораздо любопытнее…
— Пожалуй… — сквозь зубы сказал Мазур, пробежав первые же абзацы.
Автор, именовавшийся с крестьянской простотой Арчибальд Икс, пространно повествовал о некоем засекреченном объекте, в самые что ни на есть застойные времена бесцеремонно возведенном в живописнейшем местечке, в тайге, на берегу Шантарского водохранилища, где следовало бы устроить детский сад или иное заведение, служившее бы народу, однако коварные партократы и здесь показали свой волчий норов, оттягав у трудового народа угодья и передав их медноголовой военщине, тут же поспешившей приспособить подарок для самых низменных целей и бесповоротно нанеся ущерб окружающей среде, вплоть до реликтовых сосен, на которых пьяные военные вырезали штыками сначала похабные, а впоследствии и антиперестроечные лозунги. Полунамеками и звучными фразами рассказывалось о таинственных, крохотных подводных лодках, замеченных в прилегающих водах, о неназванных по фамилиям мирных рыболовах, чью лодочку, дрейфовавшую в полукилометре от берега, перевернуло взрывом, о бедных старшеклассницах, обманом завлеченных на базу и злодейски загнанных в сауну к похотливым генералам. Словом, смесь сенсационной болтовни и душевной боли за прекрасные угодья, оскверненные военщиной. В самом конце Арчибальд Икс недвусмысленно намекал, что на базе, вполне возможно, хранится ядерное оружие, и миллионному городу следовало бы всерьез обеспокоиться столь страшной и явной опасностью, нависшей над Шантарском. В качестве доказательств похотливости генералов прилагалось фото женской задницы, украшенной то ли татуировкой, то ли просто надписью: «Слава Советской армии», а байка о ядерном оружии подкреплялась снимком некой смутно различимой, но внушительной цистерны, покоившейся на прицепе «Урагана».
— Впечатления? — с любопытством спросил Глаголев.
Мазур пожал плечами:
— Может, я чего-то в гражданской жизни недопонимаю, но это, по-моему, чересчур… Должна же быть какая-то цензура?
— Где сейчас цензура… — вздохнул Глаголев.
— И все равно, есть же какие-то правила насчет разглашения секретов?
— А как же. Только засунуть хвост в мясорубку этой газетке и персонально Арчибальду будет крайне затруднительно. Я уже кое с кем советовался… Никаких реальных деталей о базе этот скот не дает, обратили внимание? Ядерного оружия там не было отроду. Сауна, правда, есть, сами прекрасно знаете, но девиц на улицах для нее не хватали… И никакую лодку взрывом не переворачивало в указанные даты. Гораздо интереснее вот эта фразочка: «Не удивлюсь, если у них там при такой жизни завтра чего-нибудь шумно подорвется — и дай-то бог, чтобы не атомная бомба…» Приятное совпаденьице, а? В следующем номере вполне можно давать взволнованное письмо читателя Кособрюхова из близлежащей деревеньки Драчевка о загадочном ночном взрыве. О нем, кстати, слухи по городу уже пошли — поблизости, по другую сторону сопок, и в самом деле пара деревень, дачные поселки, зверосовхоз, фейерверк могли наблюдать и слышать непосвященные люди… Вот интересно, Арчибальд у нас экстрасенс или нет? Случайно он про грядущий взрыв ляпнул или как? Для всего окружающего мира там испокон веку была локаторная станция, а речь идет о намеренной утечке, зуб даю…
— Адрес редакции… — Мазур заглянул на последнюю страницу. — Абонентский ящик. Но ведь можно же доискаться? И взять в разработку? Я в такие совпадения тоже не верю…
— Воспрянули духом? — усмехнулся Глаголев. — Есть основания, признаться. Нападки на базу — это уже не нападки на вас персонально, устраивать подобные забавы с многокрасочной печатью только для того, чтобы сделать вам пакость, в первую очередь непрактично… Ни один серьезный человек на это не пойдет. А против нас играют люди серьезные, если набрались нахальства задираться с нашей конторой…
— Значит, с той стороны — тоже контора? — тихо спросил Мазур.
Глаголев молча разглядывал его с непонятным выражением лица, потом усмехнулся:
— У вас есть какие-нибудь предположения насчет того, зачем серьезной конторе ваша «Заимка»? Если есть, поделитесь. Право, любопытно послушать.
— Нет у меня никаких соображений, — подумав, признался Мазур. — Все, что я там видел, толкуется однозначно — наглый, зажравшийся криминал…
— Вот видите. В общем, я вас запрягу, уж не посетуйте. Придется поработать. Главная тяжесть ляжет на хрупкие плечи Кацубы, а вы будете внушительно возвышаться на заднем плане и подыгрывать, смотря по ситуации. Как хор в греческой трагедии. Сначала съездите к одному весьма любопытному субъекту, Кацуба его знает, — а там, если договоритесь и он вам сдаст издателя «Скандалиста», двинете к нему…
Мазур уловил краем глаза, что Кацуба едва заметно дернулся, словно собираясь вставить реплику, но не посмел, похоже.
— Если договоритесь, вдвоем поедете к издателю, — повторил Глаголев явно для своего верного адъютанта. — Впервые видите, как планы меняются на ходу? Ты, Кацуба, и есть зам по хозчасти, про которого столь живописно изложено, как он ловил старшеклассниц для генеральских утех. Обидно тебе стало, волосы на голове дыбом встали, как только представил, что будет, если женушка прочтет. Ревнивая она у тебя и к печатному слову до сих пор доверие питает. Зам в статейке оставлен анонимным, вот пусть тебе Арчибальд и докажет, что не тебя имел в виду… А этот дядя, — он кивнул на Мазура, — твой двоюродный брат, который тоже в морду залезть не дурак. Словом, бутафорьте по обстановке, люди опытные, не учить же вас? Мне нужно, чтобы вы его посмотрели в привычной обстановке, налетев неожиданно. Водочкой, что ли, галстуки сбрызните, чтобы от вас припахивало… Если покажется, что того требуют интересы дела, и в самом деле навешайте по чавке, только не увлекайся, Кацуба, душевно тебя прошу, а то ты в Южной Америке ихнего менталитета нахватался… Позвонишь отсюда, от Володи. Шагом марш. Ступайте, господин капитан первого ранга, и впредь не грешите… А то ноги повыдергаю прежде, чем успеете в адмиралы проскочить, — и он улыбнулся столь простецки-хищно, что Мазур даже не сумел толком обидеться.
В коридоре, когда они подошли к двери, Кацуба жестом велел ему обождать, а сам без стука юркнул в ближайшую дверь. Мазур переминался с ноги на ногу, чувствуя себя чуточку глупо — хмурый прапорщик то и дело бдительно косился на него, а Кацуба что-то задержался.
На столе у прапорщика загудел зуммер. Страж глянул на маленький экран видеомонитора и вдруг явственно заерзал, то бросая на Мазура отчаянные взгляды, то порываясь нажать на большую синюю кнопку непонятного назначения. Полное впечатление, что Мазур ему чертовски мешает своим присутствием, но и куда девать постороннего, прапорщик не представляет. Глядя на него без всякого сочувствия, Мазур демонстративно отвернулся — пусть сами решают свои проблемы.
Решившись, должно быть, прапорщик встал и отпер дверь своими руками, хотя она, несомненно, была снабжена и магнитным замком, — когда нагрянули Кацуба с Мазуром, прапор остался за столом…
Краешком глаза Мазур смотрел, как входят трое — двое высоких крепких мужиков в штатском и темноволосая молодая женщина в бордовом брючном костюме. Прапорщик истово отдал честь, отступив на шаг, и троица прошла мимо, держа курс на глаголевский кабинет. Точно, так и есть — шагавший первым уверенно постучал и вошел едва ли не раньше, чем мигнула зеленая лампочка.
Прапорщик уселся, делая вид, будто ничего не произошло, но за этой мизансценой, Мазур нюхом чуял, что-то такое крылось. Ну и черт с ними, пусть играются в свои игры…
Вышел Кацуба, мотнул головой:
— Двинули.
— Ох, и лялечки у вас тут ходят, — задержавшись из чистой вредности, сказал Мазур. — Видел бы ты, какая крошка без тебя к генералу протопала…
Прапорщик воззрился на него с нескрываемым ужасом — положительно, о крутой секрет Мазур мимоходом потерся, — вскочил и шепнул что-то Кацубе на ухо. Тот еще больше посмурнел:
— Пошли, некогда.
…Когда перед ними стали медленно раздвигаться зеленые внешние ворота, Кацуба бросил:
— Пристегнись.
— Что, опять гонку устраивать будешь?
— Если на базу ведет одна-единственная дорога, сюда тоже только по Крупской проехать можно…
— Ага, — сказал Мазур. — Но это ж означает, что они не только меня, но и тебя в лицо знают? Следовательно, не в моих грехах дело?
— Умный больно, — сквозь зубы сказал Кацуба, выехал за ворота и свернул влево.
