Виталий Павлов - Тайное проникновение. Секреты советской разведки
В резидентуре имелись оперативные возможности следить за положением в американском посольстве и за деятельностью некоторых дипломатов, в частности имевших отношение к службе безопасности этого посольства. Учитывая эти возможности в плане проведения ТФП, я взял их на личный учет, имея в виду операцию по внедрению оперативной техники подслушивания. В этом направлении ориентировал сотрудника резидентуры Илью, в ведении которого находились указанные оперативные возможности.
В один из дней 1967 года Илья доложил мне, что американское посольство начало готовиться к проведению в Вене регионального совещания руководителей пропагандистских и информационных служб американских посольств в европейских странах. Этому совещанию в посольстве придавалось важное значение, на него должны были прибыть представители из посольств США во всех социалистических странах Восточной Европы, а также из ФРГ, Франции, Италии и ряда других стран. Из США ожидалось прибытие руководителей американской службы информации ЮСИС, в том числе ее директора Маркса, а также кого-то из ЦРУ.
Из этой информации резидентура сделала вывод, что, учитывая напряженную обстановку в мире и в Европе, особенно в связи с обострением положения в Чехословакии, тема совещания в таком составе может представить большой разведывательный интерес для нашей внешней разведки.
Нами было принято решение попытаться осуществить через возможности, имевшиеся у Ильи, операцию ТФП с целью внедрения подслушивающей техники в помещение, где будут происходить совещания «пропагандистов». Соответствующее задание по подробному изучению обстановки в таком помещении и вокруг него было дано Илье.
Пока Илья уточнял ситуацию в американском посольстве, резидентура готовила технику и занималась оборудованием приемного пункта.
Через пару дней Илья доложил, что для совещания готовится конференц-зал и что имеются оперативные возможности для доступа туда перед совещанием в период подготовки помещения. Ему стало известно также, что вместо старой мебели из США прибыли металлические столики и стулья. В конференц-зале на окнах висят тяжелые шторы, которые сейчас отданы в чистку.
Из опыта прошлых подобных ситуаций Илье было известно, что перед каждым мероприятием служба безопасности посольства проводит тщательный осмотр помещения, из которого предварительно убирается вся мебель, при этом проверяющие пользуются какими-то аппаратами, очевидно, для обнаружения возможных микрофонов подслушивания.
После возвращения проверенной мебели помещение закрывается и около него постоянно дежурит офицер безопасности.
По мнению Ильи, наиболее удобное место для размещения радиозакладки с микрофоном — на гардине на ближайшем к президиуму окне или же на одном из впереди находящихся металлических столов, для чего закладка имела магнитный фиксатор. По сведениям Ильи, офицеры безопасности до сих пор довольно небрежно относились к подготовке помещения, полагая, что они недоступны для ТФП извне. Это создавало благоприятную для нас обстановку.
В целях отработки операции была проведена пробная закладка с размещением микрофона на гардине, пока помещение еще не охранялось, прием звуковых сигналов из конференц-зала показал хорошую слышимость на приемном пункте, размещенном на автомобиле, находившемся на запланированном нами расстоянии от здания посольства.
В качестве пункта для приема информации во время совещания был оборудован специально арендованный нами полугрузовичок с удобным закрытым кузовом и с городским номером. В нем наш радист-специалист Глеб поместил все необходимое для работы и отдыха в расчете на длительное многочасовое пребывание в полной изоляции от внешнего мира. «Как космонавт», — замечали мы шутя. Однако наша шутка содержала немало правды, судя по физическим трудностям, которые пришлось претерпеть внутри этого пункта Глебу.
Для обеспечения качества приема информации мы подобрали место недалеко от посольства и за пару дней до начала совещания разместили в подобранном месте другую автомашину с тем, чтобы в нужный день вместо нее поставить наш грузовичок.
Илья своевременно узнал дату совещания, а также то, что руководитель ЮСИС уже прибыл в Вену и осмотрел конференц-зал вместе с резидентом ЦРУ, который также будет участвовать в работе совещания. Последнее давало нам подтверждение вероятной связи темы совещания с событиями в соседней с Австрией Чехословакии, сбором разведывательной информации о которых, как нам было хорошо известно, активно занималась американская разведка. Можно было ожидать выступления на совещании резидента ЦРУ.
В день операции рано утром Илья передал закладку исполнителю операции и дал ему последние инструкции. Еще до рассвета пункт приема с Глебом был помещен на свое рабочее место.
Теперь нам оставалось терпеливо ждать окончания совещания и доклада исполнителя о том, как проходила операция.
Этот период томительного ожидания оказался самым трудным. В голове возникали возможные варианты неудачи ТФП в конференц-зал. При этом любые возможные ошибки или непредвиденные обстоятельства, которые могли сорвать операцию, не волновали меня особенно, если они не повлекли бы расшифровку наших оперативных возможностей или обнаружение нашей закладки. Последнее было бы серьезным поражением для нас, так как эта операция являлась проверкой способности резидентуры к проведению других, еще более серьезных операций ТФП.
Наши страхи оказались напрасными. Операция «Сирена» прошла и завершилась успешно. Вот как она протекала внутри американского посольства со слов исполнителя. Прибыв на встречу поздно вечером, он вернул Илье закладку в целости и сохранности, каким явился перед разведчиком и сам. Видно было, что и он пережил немалую стрессовую нагрузку и теперь чувствовал себя героем. Естественно, разведчик выразил ему благодарность и выдал повышенное материальное вознаграждение. Получив подробный пока устный отчет исполнителя, Илья поспешил в резидентуру, зная, с каким нетерпением я ожидал результатов встречи.
Исполнитель сообщил, что перед началом совещания два офицера безопасности поручили ему вынести из зала все столы, которые они подвергли тщательному осмотру в подсобном помещении, где, по словам исполнителя, имелся какой-то аппарат, похожий на рентгеновский.
В процессе выноса столов исполнитель изловчился и прикрепил закладку к намеченной гардине. По завершении операции со столами американцы вдруг дали указание снять гардины. Вот тут-то исполнитель и пережил внутренний страх — ведь было похоже, что шторы также будут тщательно осматриваться. Нужно было быстро вернуть закладку, поэтому он начал снимать первой именно ту гардину, где находилась закладка. Незаметно ему удалось отцепить ее и спрятать в карман. Как позже оказалось, гардины были сняты по указанию Маркса, которому они при знакомстве с помещением почему-то не понравились.
Теперь исполнителю нужно было решить вопрос нового размещения закладки по второму варианту, то есть прикрепить ее к столу. Учитывая, что столы были металлические, закладка имела на этот случай магнитный держатель.
Пока исполнитель снимал гардины, ряд столов, а именно первый их ряд был уже расставлен самими американцами. Ему оставалось попытаться прикрепить закладку к одному из более удаленных от президиума столов, а следовательно, и от выступающих ораторов, что ухудшало режим фиксации звуковой информации закладкой. Это обстоятельство заметно сказалось на качестве записанного содержания выступлений.
Поскольку офицеры безопасности предпочли физическую работу по завершению расстановки столов и стульев предоставить исполнителю, он смог без труда прикрепить закладку под крышку стола во втором ряду.
После размещения мебели офицеры закрыли конференц-зал, и один из них остался при входе. Зная намеченное время окончания совещания, он вовремя появился, как было ему сказано офицером безопасности, для того чтобы привести помещение в порядок. Теперь он остался один и без особых предосторожностей смог вернуть закладку, еще раз почувствовав огромное облегчение оттого, что она надежно спрятана в его кармане.
Как же обстояли дела с приемом информации? Как оказалось, не все было просто у Глеба.
Конспирация требовала, чтобы «замурованный» в грузовичке Глеб был предельно осторожным в своих движениях и не производил подозрительных звуков, которые могли бы вызвать подозрения у проходящих мимо машины пешеходов. Это было особенно опасно, учитывая развитое у австрийцев чувство наблюдательности и подозрительности. Такое стеснение в поведении создавало для Глеба немалые неудобства.
Глеб испытывал трудности с освещением и вентиляцией, жара становилась нестерпимой по мере того, как время приближалось к полуденному в тот летний безоблачный день.
