Петр Стефанович - Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X–XI веках

193

Hellmann 1954, с. 404

Hellmann 1960, с. 258.

Halbach 1985, с. 95 и след; Rüß 1994, с. 275.

Lübke 2001, с. 261: «daß es um eine „Gruppe“ geht, die identitätsstiftend wirkt, wobei die Mitglieder ihr Selbstverständnis ganz überwiegend aus dem Dienst mit der Waff e beziehen, der ihnen zugleich ihren Lebensunterhalt sichert». Автор предлагает ценный обзор данных с учётом современной историографии о «дружинных» объединениях у франков и саксов, скандинавов, славян, венгров, кочевых народов причерноморских и среднерусских степей, а также о скандинавах на службе византийских императоров в IX–XI вв. – там же, с. 261–325.

Там же, с. 321.

«Eine Gefogschaftsideologie, wie sie in der Ruš als Folge des steten Zusammenhangs mit den nordischen Gesellschaften entstand» (там же, с. 314).

Там же, с. 300–310.

Ср., например: Нидерле 1956/2000, с. 406–407.

См., например: Vaněček 1949.

Graus 1965а, ср. на с. 13 критику описанных выше взглядов Хельмана.

Graus 1965h, с. 39–46.

Graus 1965а, с. 4–5 и след.

Там же, с. 8.

Там же, с. 9–10, 14.

Graus 1968, с. 207–209.

Ср.: Kalhous 2005.

Одна из последних публикаций, где учёные изложили своё видение этой «модели» – критический отзыв на работы Либора Яна: Třeštík, Žemlička 2007. Здесь же см. полный список работ польских и чешских авторов, внесших вклад в разработку «модели»: с. 122–124. См. также на немецком языке: Krzemieńska, Třeštík 1979 (одна из первых работ, в которых представлена «среднеевропейская модель»), Žemlička 1995; Žemlička 2000. На русском языке в статьях: Тржештик 1987 (здесь, правда, автор не говорит о «большой дружине» и очерчивает только главные контуры «модели»); Жемличка, Марсина 1991 (о «государственной дружине» говорится на с. 168).

См.: Першиц 1986а.

Krzemieńska 1970; Жемличка, Марсина 1991, с. 169; Žemlička 1995; Žemlička 1997, с. 50–51; Třeštík 2001, с. 128.

Žemlička 1997, с. 141. В этой работе Жемличка для обозначения высшего социального слоя Чешского государства XI–XII вв. использует такие слова как «элита», «ранняя шляхта», «вельможи» и «nobiles». В более ранней работе на русском языке он писал о «группе, которую мы бы могли назвать дружинной аристократией, нобилитетом или раннефеодальным дворянством», а также «слой “благородных”», «вельможи» (Жемличка, Марсина 1991, с. 170, 172). Поздне́е слова «дружинный» и «(ранне)феодальный» уже чешскими учёными не употреблялись, см., например: Třeštík, Žemlička 2007, passim.

В последние годы «среднеевропейская модель» подверглась критике со стороны ряда чешских историков. В частности, высказывались сомнения в существовании «большой дружины» и вообще применимости понятия дружины к Чехии, подчёркивалась значительная роль знати и независимость её от правителя и раздаваемых им должностей в Чехии в XI–XII вв. и др., см., например, статьи Мартина Виходы, Либора Яна и Вратислава Ваничека в интересном сборнике, посвящённом чешской и польской средневековой знати: Jan 2007, особ. с. 51–52, Vaníček 2007, особ. с. 164, Wihoda 2007, особ. с. 17–26.

Разработке «модели» во многом способствовали работы Кароля Модзелевского, см. особенно его книгу: Modzelewski 1987. На польских материалах хорошо прослеживаются «служебная организация», jus ducale и «градская организация». Вместе с тем, в польской историографии не был поддержан важный тезис теории «среднеевропейской модели», предполагающий, что эта «модель» восходит через Великую Моравию к каролингским институтам. Ведь если применительно к Чехии и Венгрии ещё можно как-то говорить о «каролингском наследстве», то к Польше – это абсурдно. Очевидно, этот тезис – одно из самых слабых звеньев теории Тржештика и Жемлички. Этот тезис не был поддержан и археологами, которые не увидели следов какого-либо из элементов «среднеевропейской модели» в раскопанных поселениях Великой Моравии, см.: Macháček2008.

Идея «большой дружины» принимается, например, уже в работе: Bardach 1968, с. 296–297. Обзор польской литературы по поводу возможности применения понятия «большая дружина» к Польше см. в одной из последних работ: Jurek 2007, с. 70.

См., например, относительно недавние работы: Labuda 1993; Skalski 1998; Boqacki 2007. Как и в чешской историографии, в польской в последнее время высказываются сомнения в применимости понятия дружины к социальным и военным институтам и общностям средневековой Польши – см., например: Ginter 2002, особ. с. 66, 72–73. Суждения польских историков, начиная с конца XIX в., по военно-социальному устройству Польши XI–XII вв. подробно представлены в указанных работах Михаля Богацкого и Кароля Гинтера.

Wasilewski 1958, с. 308 и след.

Wasilewski 1958, с. 307, 351–352.

Горский 1989.

Skalski 2006, с. 342–347.

Łowmiański Początki, 4, с. 163–164, ср. с. 166, прим. 474 с критикой Грауса именно за путаницу этих двух видов служебных отношений.

Łowmiański Początki, 4, с. 165–170.

Там же, с. 170–178.

Этот тезис Ловмяньский развивал и в небольшой статье на русском языке о древнерусских старцах-старостах и боярах: Ловмяньский 1978, особ. с. 96.

См., например, статьи «Drużyny» и «Możni» в Słownik starożytności słowiańskich (тт. 1 и 3) и разделы «Możnowladztwo» и «Drużyna I kler» Б. Зентары в обзорно-энциклопедическом издании по социальной истории Польши: Zientara 1988, с. 42–50.

См., например: Labuda 1989, с. 57–60.

Žmudzki 2009.

Żmudzki 2009, с. 460, 463, 464–465.

См. опыт «постомодернистского» подхода на русском языке применительно к Древней Руси: Вилкул 2007/2009 и критическую рецензию на эту работу под характерным заглавием «Деконструкция деконструкции»: Лукин 2008б. Ср. выше критику Р. Венскуса на статью Д. Тимпе.

Modzelewski 2004, главы I и II.

Надо отметить, что такого рода нигилизм последовательно выразился лишь в указанной книге П. Жмудзкого. В более ранних работах он всё-таки не отказывался от возможности увидеть в нарративах реальность. Так, в статье 2005 г. интересный анализ известия Ибрагима ибн Якуба о «воинах» Мешка I не дал повода Жмудзкому усомниться ни в «историчности» «военного объединения, организованного Мешком», ни в том, что оно на самом деле «функционировало согласно принципам, описанным Ибрагимом ибн Якубом» (Žmudzki 2005, с. 126). Ср. в книге: «подробности описания Мешковой дружины, рассмотренные вне [нарративной] структуры, которую оно выстраивает, не имеют информативной ценности» (Žmudzki 2009, с. 385).

Rösener 1999, с. 30–31. Ср. также: Werner 1994/1999, особ. с. 132.Ср. также: Reuter 2000.

См., например, обзор такого рода отношений в разных культурах: Eisenstadt, Roniger 1984.

Staat im frühen Mittelalter 2006; Der frühmittelalterliche Staat 2009

Именно в этом состоял пафос работы С. Рейнолдс, вызвавшей не так давно бурную дискуссию о феодализме (Reynolds 1994).

См., например: Hess 1977. Ср.: «дружина – универсально-исторический институт» (Дрэгер 1986, с. 53).

Так, Грин предполагал источник заимствования в древнегерманском *druhtiz (см. обсуждение вопроса с библиографией: Green D. 1998, с. 108–112). Однако, предположения такого рода не подтверждаются лингвистами. Если какая-то связь и была, то она восходит к древним индоевропейским корням с самым общим значением – «вести-следовать» (так у О. Н. Трубачёва: ЭССЯ, 5, с. 132) или «связывать-соединять» (так у Ф. Славского: Sławski 1982/1989, с. 62–64). Военные коннотации в словах, образовавшихся от этих корней, у германцев и славян появляются относительно поздно и независимо друг от друга.

См., например: Погодин Исследования, 3, с. 219, 7, с. 61–68; Соловьёв С. История, 1, с. 222; Порай-Кошиц 1874, с. 2–3; Сергеевич Древности, 1, с. 610.

Дьяконов 1907/2005, с. 75–76.

Фроянов 1980, с. 66, 71.

Свердлов 2003, с. 262–264 и след., ср. с. 410–419,531-540,587–588 и др.

Горский 1989, с. 80.

Там же, с. 82–83.

Wasilewski 1958, с. 305, ср. с. 387 в русском резюме.

Łowmiański Początki, 4, с. 171

Вилкул 2007/2009, с. 72–88.

Так, Вилкул соглашается с мнением, что словом дружина могли называть «любые виды социальных групп» – «как насельников монастыря, так и банду разбойников» (Вилкул 2007/2009, с. 72); тут же она замечает, что проследить эволюцию значений слова в старославянских и древнерусских памятниках практически невозможно (с. 73); далее указывается на летописные формулы с этим словом, на то, что «частое использование его в летописных повестях XII в. не является показателем реального функционирования» (с. 87; о функционировании чего и где идёт речь, остаётся неясно) и что летописная терминология вообще «отражает не сложность социальных процессов, а сложную картину редактирования» (с. 83).

Похожие книги на "Бояре, отроки, дружины. Военно-политическая элита Руси в X–XI веках", Петр Стефанович читать полностью, без сокращений.

Вадим Долгов - Храбры Древней

Валерий Шамбаров - История

Александр Бушков - Россия,

Антон Горский - Русь: от

Сергей Цветков - Поход Русов