Питер Хухтхаузен - Военно-морской шпионаж. История противостояния
Соединенные Штаты не теряли времени в гонке с СССР. В феврале 1945 г. артиллерийское управление сухопутных войск США создало в южной части штата Нью-Мексико испытательный полигон «Уайт Сэндз», на котором должны были испытываться новые ракеты, включая захваченные у немцев «Фау-2». Из сдавшихся американцам четырехсот немецких ученых-ракетчиков сто человек были отправлены в Соединенные Штаты по программе «Скрепка». Они прибыли в США в ноябре 1945 г. на борту пассажирского лайнера «Аргентина» и в январе 1946 г. были отправлены в Форт Блисс, расположенный поблизости от «Уайт Сэндз», для оказания помощи в пусках «Фау-2». После неудачи с первым пуском 16.04.1946 г., в мае состоялся следующий пуск, который был успешным. Он ознаменовал начало шестилетних испытаний ракеты «Фау-2». Исследовательская лаборатория ВМС сначала использовала «Фау-2» для проведения измерений в верхних слоях атмосферы. ВМС также проводили свои собственные испытания на борту авианосца ВМС США «Мидуэй» (в сентябре 1947 г.) и на полигоне «Уайт Сэндз». «Фау-2» предоставила Соединенным Штатам и Советскому Союзу первую возможность по запуску больших ракет.
Присутствие немецких ученых, работавших на американские сухопутные войска и ВМС, не пользовалось популярностью в США в период, последовавший сразу после окончания Второй мировой войны. Многие американцы были против предоставления работы тем, кто, несмотря на их личную лояльность США, буквально всего несколько месяцев назад работал на нацистский режим. Федерация американских ученых направила письмо протеста правительству США, заявив, что это является публичным оскорблением народам тех стран, которые сражались на стороне союзников. На этот протест ВМС США представили ответ, который был напечатан в «Ревю офиса военно-морской разведки» в 1946 г.:
«Тем американским ученым, которые занимаются петициями, мы выдвигаем следующее предложение: если они в самом начале своего протеста сделают поправку и заявят о том, что ввоз в Россию сотен немецких ученых для работы в русских лабораториях является «оскорблением» американскому народу, то мы с удовольствием прочтем их протест вторично. Если после этого они убедят Россию, что она должна незамедлительно депортировать захваченных ученых обратно в Германию, мы тоже пойдем вперед и еще раз подумаем по поводу их протеста. Пока два этих условия не будут выполнены, мы должны продолжать верить, что оборона и безопасность Америки находятся в лучшем состоянии с немецкими учеными — с их знанием бомб «Фау-1» и «Фау-2», атомной энергии, космических лучей и всех прочих ужасных сил разрушения, — работающими в наших лабораториях, а не у русских».
Мировая война закончилась, и победители вовсю прибирали к рукам трофейные нацистские технологии, однако неопределенность геополитических границ в Европе заставляла обе стороны изо всех сил стараться заглянуть в святая святых друг друга.
Глава 2
ПРОНИКНОВЕНИЕ, 1945-1952 гг.
И Восток, и Запад начали полномасштабный военно-морской шпионаж и тайные операции уже в первые два года, последовавшие за крахом Германии. В то же время обмен информацией между советским ВМФ и американскими ВМС продолжался. Советским ученым и офицерам даже разрешалось посещать оборонные предприятия на континентальной части США для исследований и закупок. Однако по мере ослабления Большого Альянса ВМС США стали понемногу прикрывать свои двери.
В январе 1946 г. американское правительство потребовало от своего московского посольства и военно-морского атташе в СССР подтвердить факт убытия из Советского Союза всех американских технических специалистов, работавших там в некоторых ключевых областях (электронные лампы, радио, РЛС, инфракрасное и ультрафиолетовое оборудование), а также тех, кто занимался медицинскими, физическими и химическими исследованиями. Вашингтон также запросил у посольства список компаний, продолжающих вести бизнес в СССР.
В январе 1946 г. растущие опасения относительно активной советской разведки вынудили ВМС США предупредить флотские командования за границами Соединенных Штатов о недопустимости использования обычной почты при передаче секретных документов через районы, «находящиеся под влиянием русских». Однако первое подлинное признание о размахе советского шпионажа в Северной Америке было получено от шифровальщика ГРУ (Главное разведывательное управление), который работал в посольстве СССР в Оттаве. Показания Игоря Гузенко, Канадской королевской конной полиции и ФБР (Федеральное бюро расследований) были первым звоночком для безопасности ВМС США. Гузенко рассказал, что доктор Ричард Стейнберг, работавший в исследовательской Лаборатории ВМС США, передал советскому агенту в Канаде секреты новейшего дистанционного взрывателя, благодаря которому, считали многие специалисты, была выиграна Вторая мировая война. Дистанционный взрыватель являлся радиолокационным устройством, разработанным в исследовательской Лаборатории ВМС США, он в двадцать раз повышал точность стрельбы зенитной артиллерии, а в доработанном инфракрасном варианте использовался для подрыва атомной бомбы. Работа доктора Стейнберга в исследовательской Лаборатории ВМС была связана с дистанционным взрывателем, однако не совсем ясно, обладал ли он полной технической информацией для компрометации этого секрета. Ученый-атомщик и шпион Юлий Розенберг был обвинен в передаче копии дистанционного взрывателя Советскому Союзу и вполне мог быть основным источником этой утечки. Сегодня представляется забавным, что министр ВМС США Джеймс Форрестол 01.11.1945 г., то есть всего за несколько дней до появления признаний Гузенко, отдал разведке ВМС распоряжение «проводить расследования среди личного состава ВМС и гражданских лиц, подчиненных ВМС, по фактам реального или возможного шпионажа, саботажа или подрывной деятельности, и в тех случаях, когда дело касается безопасности секретной информации ВМС».
После этого распоряжения Форрестола отдел борьбы с саботажем, шпионажем и подрывными действиями, входивший в офис военно-морской разведки, приступил к детальным и нешумным расследованиям, сделав упор на организации, которые назойливо призывали личный состав ВМС стать их членами.
«ВЕНОНА»
Тем временем все яснее становился масштаб советской подрывной деятельности. Общественное мнение Великобритании вроде бы приняло теорию советского саботажа для объяснения того, каким загадочным образом могли загореться двенадцать судов, включая лайнер «Куин Элизабет», всего за несколько первых месяцев года. Британская военно-морская разведка сообщала о том, что советское МВД (Министерство внутренних дел) интенсивно использует бывших эсэсовцев и активных нацистов в качестве шпионов. В одном из сообщений говорилось о том, что немецкие матери ищут помощи у Красного Креста в Берлине, пытаясь найти следы «тысяч» мальчиков в возрасте от тринадцати до семнадцати лет, которые исчезли и, как говорят, находятся в учебных лагерях, где их, согласно новой идеологии, готовят к недостойным поступкам. Казалось, паутина советской разведки была наброшена на весь земной шар. Из раскрытых японских шифрованных сообщений выяснилось, что во время войны Токио получил доступ к очень важным американским документам, касающимся деятельности возглавляемого генералом Дугласом Макартуром командования
в Юго-Западной части Тихого океана. Японцы смогли это сделать, перехватывая сообщения советской разведывательной сети, активно работавшей тогда в Австралии по английским программам атомного и биологического оружия, а также управляемых ракет, которые должны были испытываться в австралийских пустынях. В Австралии дело с безопасностью было поставлено плохо, особенно в лабораториях, где проводились детальные исследования.
Однако худшие опасения подтвердились в июле 1946 г., когда Мередит Гарднер, криптоаналитик из подразделения радиоразведки сухопутных войск США, начал аналитическим способом восстанавливать шифровальную книгу НКВД (советская секретная полиция). Расшифрованная информация получила кодовое наименование «Венона». В период с августа 1946 г. по май 1947 г. то же подразделение радиоразведки расшифровало перехваченные советские радиограммы, которые указывали на прямую связь операций НКВД в Латинской Америке с «манхэттенским проектом» и министерством обороны США. Некоторые из этих радиограмм указывали на наличие советских «кротов» в этих двух организациях. Были обнаружены и идентифицированы сотни конспиративных имен, за которыми скрывались агенты, организации, люди и географические пункты. Конспиративное имя «Капитан» было присвоено президенту Рузвельту, за «Вавилоном» скрывался Сан-Франциско, министерство обороны США являлось «Арсеналом», «манхэттенский проект» назывался «Энормоз», а за именем «Антон» прятался Леонид Квасников, руководивший шпионскими операциями советского НКВД по «манхэттенскому проекту». «Антон», кроме того, руководил сбором разведывательной информации, касающейся реактивных самолетов, РЛС и управляемых ракет ВВС сухопутных войск и ВМС США. В серии радиограмм раскрывались действия НКВД по слежке за советскими матросами, покинувшими свои торговые суда в разных американских портах. Многие расшифрованные сообщения рассказывали о том, как вербуются для шпионской работы американские граждане, публично заявившие, что они коммунисты. Это расходилось с бытовавшим ранее мнением, что советские спецслужбы не будут прибегать к услугам коммунистов из опасения быстро попасть под наблюдение. К сожалению, ни одна из радиограмм «Венона» не была расшифрована в реальном масштабе времени, и приходится только гадать об истинных масштабах коммунистического проникновения.
