Коллектив Авторов - Сборник. Афган, снова Афган
Титыч нам сказал, что теперь все мы называемся отрядом специального назначения «Зенит*. Старшим группы, которая будет дислоцироваться у дворца, назначен Яша Семенов. Наша подгруппа под командованием Титыча остается в составе группы Яши. Задача нам будет поставлена отдельно.
— И еще, ребята, — сказал Титыч, — «воздушный мост* Союз — Баграм продолжает работать, самолеты с грузами идут постоянно. От нас в Баграм каждый день будут ходить колонны грузовиков — до десяти машин. Комбат попросил нас выделять каждый день по два офицера, которые будут ходить с колонной туда и обратно... Обстановка на трассе неспокойная, могут быть разные ситуации... Короче говоря, наши офицеры в случае чего должны грамотно организовать отпор противнику, отразить нападение, при необходимости — объясниться с местными постами. Основной груз, который будет перевозиться, — оружие, взрывчатка, боеприпасы. Ну и, конечно, продукты и так далее. Все ясно? Вот и хорошо. Определитесь с очередностью, и двое уже завтра утром после завтрака должны выезжать....
Короче говоря, наше руководство что-то делало, что-то творилось, но что — мы толком не знали. А самим спрашивать было неэтично. Мы, сотрудники спецслужб, были приучены к тому, чтобы не проявлять праздный интерес к оперативным делам. Это — азбучная истина всех спецслужб мира.
Сидеть без дела в казарме было очень скучно, поэтому я сразу же вызвался ездить с колоннами. Уже на следующее утро, еще до завтрака, получив сухой паек, я вышел к грузовикам, которые стояли на выезде из нашего городка. Нас, сопровождающих офицеров спецназа, было двое: я и Николай. Мы решили, что я поеду во второй машине, а Николай — в предпоследней. В первой машине рядом с водителем сидел офицер-переводчик из «мусульманского батальона». Он должен был объясняться с афганскими патрулями и на КПП, если они нас тормознут. Перед нами стояла задача ни в коем случае не допустить досмотра наших грузовиков местными властями, вплоть до применения оружия.
— До этого, конечно, допускать нельзя, надо действовать убеждением. Если надо — угостите патрулей сигаретами, дайте консервов или еще что-нибудь. В общем — выкручивайтесь, как хотите! — так нас напутствовал сначала Титыч, потом Яша Семенов, а потом, перед самым выездом, и комбат «мусульманского батальона».
Кроме патрулей была еще опасность налета на колонну со стороны вооруженных отрядов оппозиции. Для возможного отпора на кузовах нескольких грузовиков под тентами установили автоматические гранатометы — короткие с толстым стволом штуковины на станинах с заправленными в ленты округлыми гранатами — очень эффективное средство против вражеской пехоты.
Мы выехали, когда солнце еще не показалось из-за гор, но уже было светло. По городу низко стлался пахучий дымок: народ топил печки древесным углем.
Этот дым печных труб, его запах вызывали в памяти детские ассоциации и ностальгические воспоминания. Вспоминалась поздняя осень, утро, туман, деревья с опавшей листвой, влажные разноцветные листья под ногами, запах дыма из печных труб. Ия — маленький, еще дошкольник — иду с бабушкой на рынок за покупками. До конца нашей улочки нас провожает огромный полосатый кот Степка. Мы уйдем, а он терпеливо будет нас ждать. Степка очень любил бабушку, а она всегда приносила ему с рынка что-нибудь вкусненькое... Когда бабушка заболела и ее положили в больницу, Степка не находил себе места, по ночам жалобно и тоскливо мяукал в сенях. Потом бабушка умерла, и Степка куда-то пропал. Только через несколько дней его нашли на нашем чердаке: он залез туда и, зарывшись носом в старое бабушкино пальто, умер от тоски... Господи! Как давно это было...
А между тем мы медленно катили по Кабулу. Несмотря на ранний час, на улицах уже был народ.
Одетые в живописные лохмотья и закутанные в какие-то одеяла, похожие на разбойников, жилистые и приземистые хазарейцы со смуглыми, широкоскулыми лицами тянули двухколесные тележки с поклажей.
Около лавок и дровяных базарчиков продрогшие мелкие торговцы разводили костерки из щепок и кипятили воду в антикварного вида высоких медных чайниках с длинными фигурными носиками...
Вот из какой-то подворотни показалось стадо облезлых, рахитичного вида овец в сопровождении сонного мальчишки пастушка...
Кабул жил своей обычной жизнью, не обращая никакого внимания на проезжавшие по его улицам военные грузовики с обтянутыми тентами кузовами. Никто и не знал, какую подлянку мы им всем готовим... Хотя простой бедный народ, наверное, был здесь настолько далек от политики, что ему было все равно, кто стоял у власти — лишь бы давали жить, работать, торговать... Хотя нет!
Революционные преобразования затронули здесь практически все сферы жизни. Как всегда, при любых политических изменениях, цены на продукты неумолимо ползли вверх, а доходы населения падали... Конечно же, были и пострадавшие от смены власти, которые не хотели мириться со своим нынешним положением...
Мы миновали город и выехали на трассу. Никто нас не тормозил и не интересовался, кто мы такие, куда едем. Мы проезжали редко попадавшиеся у обочины шоссе бедные глинобитные поселки. Иногда приходилось снижать скорость, и тогда за машинами бежали грязные, оборванные дети, которые что-то кричали и попрошайничали, протягивая руки...
Дорога до Баграма была достаточно скучная и однообразная. Никто на нас не нападал, так что доехали мы без приключений.
На авиабазе в течение двух часов мы загрузились тяжеленными ящиками, в которых, судя по всему, было оружие и боеприпасы. Сверху прямо на ящики набросали разобранные солдатские металлические койки, матрасы, узловатый саксаул, которым мы топили наши буржуйки. Кстати, дрова и древесный уголь для отопления здесь стоили очень дорого, их продавали понемногу, взвешивая на допотопных ручных весах, похожих на распространенные когда-то у нас безмены.
На обратном пути тоже все было спокойно. В Кабуле мы посетили несколько объектов, где частично разгрузились. Часть зеленых ящиков, в которых, как оказалось, были карабины СКС и патроны, мы сгрузили на нашей вилле неподалеку от посольства. Там я жил летом, когда мы с Долматовым ездили в Пагман тренировать местных контрразведчиков. И теперь здесь жили ребята из нашего «Зенита». Их было много, все комнаты перенаселены... Ящики с карабинами затащили в обширный подвал виллы. Ребята сказали, что это — оружие для патриотически настроенного местного населения, которое вот-вот поднимется на борьбу с режимом Амина... Кое-что завезли еще и на другие объекты.
К своим казармам подъехали, когда уже стемнело. На КПП у въезда на территорию дворца нас остановили гвардейцы, но через пару минут беспрепятственно пропустили.
А тут наступил наш профессиональный праздник — 20 декабря. В этот день сотрудники КГБ празднуют День ЧК. Дома обычно мы вечером вместе с женами шли в ресторан, заказывали хороший стол... Водочка, шампанское, салат «оливье», закусочки, бифштекс или лангетик. Потом мы меняли ресторан, и все повторялось, потом ехали к кому-нибудь домой и там продолжали...
А здесь оказалось, что не только поесть вкусно, но даже и рюмочку опрокинуть не удастся: водка уже давно кончилась, денег нам не давали, а если б и дали — один черт, здесь водки недостать: мусульманская страна, спиртное из-под полы и втридорога! Но безвыходных положений не бывает. Оказалось, что Виталик из Ленинграда припрятал бутылку водки и бутылку сладкого вина для своего дня рождения, которое должно быть у него в начале января.
— Ха! В январе! До января еще дожить надо... — авторитетно заявил Серега.
— Это точно, давай вытаскивай, а то протухнет! В январе, если будет все хорошо, еще достанем! В крайнем случае купим у лавочников вискаря... — поддержали мы Серегу.
Под дружным напором Виталик сдался и извлек на свет божий заветные запасы.
Под сухие галеты, под разогретую на буржуйке кашу из сухого пайка мы выпили из железных кружек за нашу «контору», за наше здоровье, за здоровье наших родных и близких, за удачу и «успех в безнадежном деле». Выпить всем досталось буквально по капельке, но дело ведь не в количестве, а в традиции! Праздник — он и есть праздник...
В тот же вечер мы пошли в кино: у «мусульманского батальона» в обозе оказалась киноустановка. В посольстве взяли какой-то фильм. Сеанс устроили в большом помещении на втором этаже нашей казармы. Все — и солдаты, и офицеры — расселись на койках, на полу, на подоконниках. Фильм был цветной, на экране герои переживали какие-то мелодраматические трагедии.
Но мы больше смотрели на природу, на деревья, на зеленую травку, на чистые улицы с автобусами, на приятные русские лица актеров. Ах, как все-таки хорошо дома! Никакой тебе заразы, дизентерии и гепатита, никаких страшных бородатых рож! А какие у нас женщины! Да практически каждая вторая — красавица! А каждая первая — по крайней мере, симпатичная. А здесь даже глаз положить не на кого: местные женщины темны лицом, тощие, сутулые, с тонкими кривыми ногами...
