Николай (Ярушевич) - Правда о религии в России
Во время оккупации мы, верующие, не теряли связи с своей матерью-Церковью. За богослужением мы поминали главу Православной Русской Церкви Блаженнейшего Митрополита Сергия. Тайно мы молились Богу о даровании победы русскому оружию.
У многих верующих дети и мужья сражались в рядах Красной Армии, а некоторые из наших верующих входили в партизанские отряды. Сами же верующие горят священною ненавистью ко врагу и во имя спасения своей родины готовы жертвовать всем.
Священник г. Вереи Алексей Соболев.
17 апреля 1942 года. День св. Иосифа Песнописца.
Глава третья
Варварское разрушение немцами храмов вызвало патриотический подъем среди верующих временно оккупированных местностей
В Московскую Патриархию
Паства вверенной моему духовному руководству Калужской епархии около двух с половиной месяцев находилась под игом немецко-фашистской оккупации. Трудно и невозможно словами описать те нечеловеческие страдания, которые перенесли жители за это время от руки фашистов.
В человеческой истории не было другой армии, которая опозорила бы себя такими зверствами над мирными жителями.
Что являет собой входящая в состав моей епархии Тульская область после освобождения ее из-под фашистского ига? Города превращены в развалины, деревни выжжены, имущество разграблено, хлеб и скот отобраны. Не считаясь ни с международным правом, ни с Божескими и человеческими законами, фашистская армия совершала такие зверства, каких мир не знал в самые варварские времена! Немцы не просто убивали жителей сел и деревень, а подвергали их самым утонченным мучениям. Они закапывали живых крестьян, рабочих, служащих. Насиловали женщин и девушек и зверски их убивали. Почти в каждой деревне, в которой побывали, изверги-насильники, находили Преосвященный Питнрим епископ Калужский замученных женщин и девушек, у которых исколоты штыками тела, вырезаны груди, распороты животы. Живых детей фашистские солдаты разрывали на куски в присутствии обезумевших матерей. Нечего говорить о тех пытках и мучениях, которым подвергали фашистские изверги пленных наших воинов.
Эти страдания для верующих усугублялись еще варварским издевательством фашистов над религией, православными храмами и духовенством. Немцы преднамеренно разрушали святые храмы, обращали их в конюшни, тюрьмы, кладовые и даже уборные. Оскверняли и грабили церковные святыни, убивали и глумились над духовенством и верующими, грабили их имущество и сожигали дома.
О чудовищных насилиях фашистов над Православной Церковью, духовенством и верующими последние, после своего освобождения из-под немецкого ига, сочли своим нравственным долгом донести в Московскую Патриархию, дабы поведать всему человечеству, что представляют собой звери-фашисты и как они, именующие себя «крестоносцами», с присущим им варварством уничтожали этот крест Христов.
* * *С глубокой древности православный русский народ с особой любовью чтил свои святые храмы. Он на трудовые копейки воздвигал величественные здания храмов, украшал их золотом и серебром и бережно охранял их, ибо храм для верующего христианина — место молитвенного общения с Богом. Здесь он изливал свои радость и горе, сюда он приходил за помощью в дни общественных бедствий. С такой же любовью и благоговением почитал православный русский народ и те святыни, которые находились в святом храме. Настолько чтил наш народ свои святыни, что для поклонения им совершал дальние паломничества — в Иерусалим ко гробу Господню, на святую гору Афон, к печерским чудотворцам в Киев, к преподобному Сергию, на Соловки к Зосиме и Савватию, к преподобному Серафиму Саровскому. Какой же великой ненавистью к извергам-фашистам проникнуто было сердце православного русского человека, когда они подвергли варварскому разрушению, надругательству и осквернению дорогие для него святыни! Нельзя было спокойно слушать очевидцев этого беспримерного в истории народов издевательства над православными святынями.
Предо мной убеленный сединами игумен Мартирий Гришин из села Ровки Плавского района Тульской области. Голос его надорван, сам сгорблен; со слезами на глазах он передает: «Прожил я на веку 68 лет, из них полсотни лет своей жизни отдал на служение святой Церкви. На веку своем видел всякие ужасы, но то, что я видел и пережил при немцах, поистине является неописуемыми мерзостью и запустением святыни.
Меня ужасало не то, что немцы ограбили меня дочиста и что они меня, старика, заставили раболепствовать пред ними и служить им, как раба, но мне было обидно за свой священный сан, который подвергся такому унижению со стороны фашистов, и тяжело было переживать осквернение нашего храма и его святынь. Во время службы они входили в храм в шапках, заходили в алтарь и своими погаными руками прикасались к престолу, святому евангелию, кресту. На ночь вводили в храм лошадей и тут же в храме испражнялись. А когда стали отступать, то взламывали замки, грабили наш храм и пушечными выстрелами привели его в негодность. Горит мое сердце глубокой ненавистью к этому проклятому врагу христианства, и свои старческие силы я рад отдать на защиту родины».
В городе Туле в церкви Двенадцати Апостолов, при переполненном молящимися храме, 30 марта 1942 года о. протоиерей Понятский молится Богу о даровании победы русскому воинству. Он обращается к молящимся и с гневом произносит: «Немцы-фашисты среди вас вели пропаганду, что они идут «крестовым походом» освобождать Русскую Церковь и религию от большевиков. Врут поганые изверги. Не Церковь шли они освобождать, которая пользуется всеми свободами при советской власти, а нас полонить, нас сделать своими рабами, завладеть нашими богатствами». Обратясь ко мне от лица верующих, он поведал, что когда они мирно молились в этом храме, враг непрерывно обстреливал их: пули и осколки бомб летели в храм. «Они изуродовали наш храм, — говорил он, — но службы мы не прерывали. Передайте наше заверение Блаженнейшему Сергию, что его призыв к защите нашей родины мы восприняли как напутствие Божие на подвиг за отечество и готовы отдать все в жертву за спасение родины от ненавистного нам врага». Батюшка произносит здравицу за воинов и вечную память тем из них, кому судил Господь Бог положить души свои на поле брани.
С волнением в голосе и сердечной скорбью рассказывал священник села Ярлыкова Смоленской области Василий Лоскутов, как фашисты разграбили их храм, глумились над святынями— антиминсом, крестом и евангелием, жгли святые иконы и превратили храм в уборную. «Наглее и циничнее надругательства над нашими храмами и его святынями нельзя было придумать. Меня искали, чтобы убить, но я сумел скрыться».
Такие вопли и стенания несутся от всех живых свидетелей этих поистине чудовищных издевательств фашистов над православными святынями.
Обращение действующего святого храма в конюшню имело место и в селе Ровки Плавского района Тульской области. «Много раз заводили на ночь в нашу церковь своих лошадей немцы», — говорил мне священник этого храма игумен Мартирий.
В селе Ярлыкове Дзержинского района Смоленской области немцы превратили здание храма в кладовую и завозили туда уголь.
Обращение действующих храмов в убориые имело место в обоих названных храмах. «Немецкие воины в храме отправляли свои естественные потребности» (рассказ игумена Мартирия). «Вторую половину нашего храма немцы обратили в уборную» (слова священника с. Ярлыково Смоленской области Василия Лоскутова).
В Калуге немцы заходили в шапках в храм и издевались над верующими, когда они творили крестное знамение и лобызали иконы. Немцы, в присутствии верующих, плевали на святые иконы и смеялись над крестным знамением.
Вот что произошло в доме монахини Дарьи Харламовой из Калуги.
«21 декабря 1941 года, — рассказывала она мне, — ко мне в квартиру ворвались три немца, взяли все хорошие вещи, выкинули мою больную сожительницу на улицу, а дом сожгли и не допустили что-либо спасти. Самое ценное в доме для меня были иконы. Немцы издевательски вытолкнули меня, говоря: иди, пока жива».
В городе Калуге немцы пытались ввести празднование Рождества Христова по новому стилю. «Немало смущений пережили верующие Калуги с приближением 25 декабря — дня празднования Рождества Христова на Западе, — говорил мне протоиерей Г. Лысяк. — Городская управа и представители германского командования требовали, чтобы мы праздновали Рождество Христово по новому стилю. В этом верующие почувствовали проявление насилия над своим религиозным укладом и тревожно переживали предрождественские дни в ожидании, чем кончится защита церковного порядка со стороны представителей религиозной общины».
