Сергей Базанов - Великая война: как погибала Русская армия
После этого заседания Крыленко и Склянский организовали совещание членов ВРК 19-го армейского корпуса. Дело в том, что участок, занимаемый войсками этого корпуса, был предложен Склянским для перехода к противнику. На этом же совещании председатель армискома поставил перед корпусным ревкомом задачу обеспечить беспрепятственный переход парламентеров через линию фронта. С таким призывом он выступил в тот же день и на солдатских митингах, прошедших в частях корпуса{582}.
Рано утром 13 ноября парламентеры, сопровождаемые представителями армискома и членами ВРК 19-го армейского корпуса, выехали на место, назначенное для перехода к противнику. В 16 ч на участке расположения 65-го пехотного Московского полка (17-я пехотная дивизия) они перешли линию фронта и направились в сторону германских окопов. Их сопровождал, как предписывала Гаагская конвенция 1907 г., трубач с белым флагом. В это время политические противники большевиков предприняли попытку сорвать переговоры. «Когда парламентеры армискома 5 отправились к противнику, — сообщали об этом инциденте из штаба 5-й армии в Ставку, — на одном из ближайших участков с нашей стороны был открыт сильный бомбометный и артиллерийский огонь, что поставило парламентеров, по их словам, в весьма неприятное положение»{583}.
Парламентеров встретили немецкие офицеры и препроводили сначала в штаб батальона. Письменные полномочия у них приняли специально присланные офицеры германского генерального штаба. Затем парламентеров отвезли в близлежащий штаб германской дивизии. Здесь начальник дивизии генерал-майор Гофмейстер объявил им, что их полномочия признаны действительными, предложения доложены высшему командованию и ответ его можно ожидать через сутки — к 20 ч 14 ноября. Об этом парламентерам разрешалось сообщить советскому Верховному главнокомандующему в Двинск{584}.
Вслед за этим, по свидетельству Мерэна, состоялись переговоры об установлении перемирия на участке Северного фронта. Он, в частности, впоследствии писал: «Командованию германской дивизии ген. Гофмейстера по телеграфу от высшего командования были также даны полномочия на частичное перемирие. Таким образом, после установления некоторых условий, чисто технического характера, протокол о перемирии на данном участке фронта был подписан»{585}.
Парламентеры вернулись в свои окопы раньше, чем предполагалось — около 12 ч 14 ноября. Ответ германского верховного командования на советские предложения о перемирии был получен в штабе дивизии Гофмейстера еще вечером 13 ноября. Оно соглашалось вести переговоры о перемирии с советским правительством и назначило для этого встречу немецкой стороны с советской в Брест-Литовске (Брест) на 19 ноября в 12 ч.{586}
После возвращения парламентеров в Двинск 14 ноября Крыленко созвал экстренное совместное заседание армискома и ВРК 5-й армии. На нем выступили парламентеры Сагалович и Мерэн с отчетами о результатах предварительных переговоров с немецким командованием, а также о заключении перемирия на Северном фронте{587}. На заседании было принято также обращение к солдатам 5-й армии, в котором сообщалось о начале переговоров о мире{588}. Это известие было встречено ими весьма одобрительно, о чем свидетельствовал состоявшийся в тот же день пятитысячный митинг солдат Двинского гарнизона{589}.
Выполнив свою миссию, Крыленко вернулся в Петроград. Впоследствии он об этом писал: «14 ноября наша экспедиция двинулась назад… власть возвращалась из Двинска с сознанием свершенного великого дела»{590}. Крыленко представил советскому правительству подробный отчет о результатах своей поездки на фронт{591}.
Накануне подписания перемирия на Северном фронте ВРК района 12-й армии издал приказ, в котором известил солдат об обращении Совета народных комиссаров от 9 ноября и потребовал: «командующему армией тотчас по получении сего обратиться к соответствующим военным властям соприкасающихся с нами неприятельских армий с формальным предложением немедленного прекращения военных действий и установления перемирия на участке армии. Армейскому исполнительному комитету всемерно способствовать ведению переговоров. Командиры корпусов, дивизий, полков и отдельных отрядов независимо от шагов, предпринимаемых командующим армией, самостоятельно обращаются к соответствующим неприятельским частям своего участка с подобным же предложением. Наблюдение за точным и немедленным исполнением сего возлагается на корпусные, дивизионные, полковые и им соответствующие комитеты, которым дается право устранять командиров, если последние откажутся приступить к переговорам. В последнем случае переговоры ведутся одними уполномоченными сих комитетов… Все без исключения части обязаны непрерывно и срочно сообщать о ходе переговоров в Военно-революционный комитет района 12-й армии… На вас, товарищи солдаты всех видов оружия, возлагается наблюдение за тем, чтобы наши комитеты и командиры немедленно исполнили этот приказ»{592}.
Узнав о действиях ВРК района 12-й армии, ее командующий генерал-лейтенант Я.Д. Юзефович 13 ноября доложил по прямому проводу об этом отстраненному от должности главнокомандующего армиями Северного фронта генералу от инфантерии В.А. Черемисову: «Сегодня расклеен приказ Военно-революционного комитета 12-й армии с призывом ко всему командному составу и солдатам о вступлении с противником в переговоры о заключении перемирия и тому подобному». В разговоре Юзефович, так же как и Болдырев, заявил Черемисову, что помешать этой инициативе ВРК района 12-й армии, к сожалению, не может{593}.
Следует отметить, что выполнение приказа ВРК района 12-й армии о заключении локального перемирия на участке армии солдатскими комитетами было в значительной степени облегчено и ускорено подписанием 13 ноября парламентерами 5-й армии перемирия на всем Северном фронте. Так, быстро и организованно заключили локальные перемирия на своих участках солдатские комитеты 3-й и 14-й Сибирских стрелковых дивизий{594}.
Верховный главнокомандующий Н.В. Крыленко в обращении от 4 декабря к солдатам, военно-революционным и солдатским комитетам известил о подписании перемирия на всем русском фронте и призвал «способствовать всеми силами самому строжайшему соблюдению условий договора о перемирии… Малейшая несдержанность, малейшая неосторожность могут погубить все»{595}. В тот же день член ВРК 5-й армии Собецкий направил телеграмму командирам корпусов, в которой уведомлял, что «вследствие подписания договора о перемирии… предлагаю… прекратить всякие действия»{596}.
Военно-революционные комитеты 5-й армии поддержали требования Крыленко и армейского ВРК. Так, 7 декабря ВРК 3-й пехотной дивизии 17-го армейского корпуса обратился к солдатам с воззванием, где говорилось: «Товарищи! Итак, перемирие заключено! Пришел долгожданный час, когда замолк ожесточенный грохот пушек!.. Мы стоим накануне возвращения домой, но наш долг теперь, товарищи, — не оставлять своих рядов до тех пор, пока не будет заключен мир»{597}.
В частях 12-й и 1-й армий военно-революционные и солдатские комитеты также неукоснительно соблюдали условия перемирия, разъясняли солдатам необходимость соблюдать дисциплину и твердость фронта. И это дало положительные результаты. В частности, в сводке сведений о настроениях в 12-й и 1-й армий, составленной в военно-политическом отделе штаба Верховного главнокомандующего, отмечалось, что по полученным от 17 декабря сведениям, «мирные переговоры встречены солдатами с радостью… уходящих с фронта в связи с объявленным перемирием не наблюдается»{598}.
Западный фронт. Заключение локальных перемирий между отдельными частями и соединениями на Западном фронте началось сразу после обращения Совнаркома к солдатам действующей армии от 9 ноября с призывом приступить к заключению перемирия. Под руководством ВРК Западного фронта переговоры с противником взяли на себя армейские, корпусные и дивизионные военно-революционные комитеты. В воззвании к солдатам от 12 ноября ревком Западного фронта известил, что во исполнение постановления советского правительства он обратился к главнокомандующему армиями Западного фронта генералу от инфантерии П.С. Балуеву с предложением предписать всем командующим армиями фронта приступить к переговорам о немедленном перемирии с противником. За отказ выполнить это требование ВРК фронта отстранил генерала от должности и назначил вместо него подполковника большевика В.В. Каменщикова. Фронтовой ревком призвал солдат «к дружной, единодушной поддержке» мирной инициативы советского правительства»{599}.
Одновременно ВРК Западного фронта обратился ко всем офицерам с воззванием, в котором извещал о смещении Балуева с должности и предупреждал командный состав, «что всякое массовое уклонение от выполнения служебных обязанностей будет рассматриваться им как преступление против Родины, и виновные будут отрешаться от занимаемых ими должностей с лишением содержания и предаваться военно-революционному суду»{600}.
