Леонид Млечин - Один день без Сталина. Москва в октябре 41-го года
В отчаянии Сталин обратился за помощью к генералу Жукову, который руководил обороной окруженного Ленинграда. Этот беспредельно жесткий и уверенный в себе человек вселял в вождя какую-то надежду.
5 октября Сталин приказал ему немедленно прибыть в столицу. Жуков смог прилететь только 7 октября. Именно в этот день вечером группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Федора фон Бока вышла на оперативный простор и двинулась в направлении столицы. Остановить их, казалось, было некому.
Прямо с аэродрома Жукова доставили на кремлевскую квартиру вождя. Сталин был простужен, плохо выглядел и встретил генерала сухо. Не поздоровался, ограничился кивком. Он был в полном бешенстве от неумелых действий командующих фронтами, оборонявшими столицу.
Подошел к карте и, указав на район Вязьмы, объяснил:
— Здесь сложилась очень тяжелая обстановка. Немцы через три-четыре дня могут подойти к Москве. Я не могу добиться от Западного и Резервного фронтов доклада об истинном положении дел. Хуже всего то, что ни Конев, ни Буденный не знают, где их войска и что делает противник. Конева надо судить. Завтра я пришлю специальную комиссию во главе с Молотовым.
Жуков в качестве представителя Ставки должен был немедленно выехать на фронт, разобраться в ситуации и доложить, что происходит.
— Звоните мне по ВЧ в любое время дня и ночи. Я буду ждать вашего звонка, — добавил вождь, — и ваших предложений.
Разгром был невероятный. Все пути на Москву, вспоминал маршал через много лет, по существу были открыты…
«Вечером в штаб Московского военного округа, — записал 7 октября в дневнике Телегин, — приехали Щербаков и Пронин. Были обстоятельно рассмотрены все возможности военных и гражданских учреждений. Вывод был таков: на случай чрезвычайных обстоятельств Москва располагала тремя дивизиями оперативных и внутренних войск НКВД, в двух из них имелись бронетанковые полки, артиллерия. Довольно плотно могли прикрыть Москву не только с воздуха, но и на земле два корпуса ПВО, резервы Московской зоны ПВО. За счет Всевобуча и рабочих дружин на предприятиях можно создать роты, батальоны, полки».
17 сентября постановлением ГКО было введено всеобщее обязательное военное обучение граждан в возрасте от девятнадцати до пятидесяти лет — без отрыва от производства: строевая подготовка, изучение винтовки, рытье окопов. В составе Наркомата обороны образовали Главное управление всеобщего военного обучения (Всевобуч).
Руководители Москвы пытались понять, чем можно защитить город в ситуации, когда регулярная армия разгромлена.
В тот день Георгий Константинович Жуков долго искал штаб Буденного. Обнаружил маршала в Малоярославце. Семен Михайлович не знал, что происходит с его войсками. После немецкого удара от Резервного фронта мало что осталось. Штаб фронта доложил: «В течение дня оперативной связи с армиями штаб фронта не имел. Положение войск неизвестно».
Жуков написал короткую записку члену политбюро Андрею Александровичу Жданову в Ленинград, откуда так внезапно уехал: «Как тебе известно, сейчас действуем на западе — на подступах к Москве. Основное — это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы. Принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и девяносто человек. От Конева штаб и два запасных полка».
8 октября в два часа ночи Жуков доложил по телефону Сталину, который по обыкновению еще бодрствовал:
— Главная опасность сейчас заключается в том, что почти все пути на Москву открыты, слабое прикрытие на Можайской линии не может гарантировать от внезапного появления перед Москвой бронетанковых войск противника… Надо быстрее стягивать войска откуда возможно на Можайскую линию обороны.
Закончив разговор с Жуковым, Сталин распорядился освободить маршала Буденного от командования уже несуществующим Резервным фронтом. Остатки фронта включили в состав Западного фронта.
9 октября начальник Генерального штаба маршал Шапошников отправил Жукову телеграмму:
«Верховный главнокомандующий приказал вам прибыть в штаб Западного фронта. Вы назначаетесь командующим Западным фронтом».
Сталин спросил Жукова, что делать с его предшественником Коневым. Он был готов отдать Конева под суд, как генерала Дмитрия Григорьевича Павлова, расстрелянного за сдачу Минска. Но Жуков уговорил вождя ограничиться снятием с должности, сказал, что берет Конева к себе заместителем, и тем самым спас ему жизнь.
В такой критической ситуации все дееспособные генералы были наперечет. Уже 17 октября Иван Степанович Конев будет фактически прощен и получит под командование новый Калининский фронт…
Жукову позвонил Молотов, уполномоченный Сталиным найти виновных в разгроме Западного фронта. Вячеслав Михайлович задавал какие-то вопросы. Жуков не мог ответить, потому что еще не владел обстановкой на фронте. Молотов говорил с ним на повышенных тонах:
— Или вы остановите это наступление немцев, или будете расстреляны!
Жуков попытался объяснить ситуацию:
— Не пугайте меня, я не боюсь ваших угроз. Еще нет двух суток, как я вступил в командование фронтом, я еще не полностью разобрался в обстановке, не до конца знаю, где что делается.
Молотова его слова еще больше разозлили.
— Как же это так, за двое суток не суметь разобраться!
Жуков ответил очень резко:
— Если вы способны быстрее меня разобраться в положении, приезжайте и вступайте в командование фронтом.
Молотов бросил трубку.
Историки полагают, что немцы могли в те дни войти в Москву. Но не хотели рисковать. Опасаясь фланговых ударов, они действовали по науке, намереваясь окружить город с трех сторон.
2 октября политбюро приняло решение созвать 10 октября пленум ЦК и обсудить два вопроса:
«1. Военное положение нашей страны.
2. Партийная и государственная работа для обороны страны».
Члены ЦК партии со всей страны собрались в Москве. Они приехали на пленум, не зная, что политбюро его уже отменило.
«Ввиду создавшегося недавно тревожного положения на фронтах, — говорилось в секретном решении, — и нецелесообразности отвлечения с фронтов руководящих товарищей Политбюро ЦК постановило отложить Пленум ЦК на месяц».
10 октября членам ЦК объявили, что немцы прорвали фронт и пленум не состоится. Все ждали, что их хотя бы на час соберут и расскажут о положении на фронтах. Но Сталину не хотелось терять времени. Пленумы ЦК давно превратились в чистую формальность…
На защиту Москвы бросили три дивизии оперативных и внутренних войск НКВД и два корпуса противовоздушной обороны — зенитные орудия было приказано использовать для стрельбы прямой наводкой по танкам. На фронт отправляли всех, кто мог носить оружие, — курсантов военных училищ, то есть совсем мальчишек, милицию, которую не учили воевать, и конечно же ополчение и добровольцев.
Будущий профессор медицины Александр Михайлович Ногаллер был студентом-пятикурсником 1-го Московского медицинского института.
«10 октября я пришел на занятия в мединститут, где нам сказали:
— Молодые люди, кончайте заниматься чепухой, отправляйтесь на фронт.
Без всяких госэкзаменов и комиссий секретарша деканата выдала нам дипломы. Мне присвоили воинское звание военврача 3-го ранга и вручили направление в 703-й легкий артиллерийский полк.
Начали поступать раненые, выходящие из окружения в районе Смоленска и Вязьмы. Они были обморожены, простужены, голодные и одеты еще по-летнему. Мы оказывали первую помощь — накладывали повязки, шины, вводили противостолбнячную сыворотку, многим для профилактики давали по сто граммов водки или разведенного спирта. И отправляли дальше. Иногда шоферы отказывались брать раненых, однажды даже пришлось пригрозить оружием, у меня с собой всегда был наган… Наши войска были вынуждены отступать.
Наш полк отошел к станции Кубинка. Противотанковых орудий и противотанковых ружей не хватало. Не только в кино, но и в жизни бойцы, имена которых часто оставались неизвестны потомкам, бросались под танки со связками гранат в руке или обвязывали себя гранатами и погибали вместе с подожженным танком».
В этот же день, 10 октября, только что назначенный командующим Московским резервным фронтом и Московской зоной обороны генерал-лейтенант Павел Артемьев выехал в Малоярославец. Немцы прорвали линию фронта, и бронетранспортер генерала наткнулся на солдат вермахта… Он позвонил Сталину. Встревоженно доложил, что между наступающими немцами и Москвой советских войск вообще нет. Защищать Москву некому.
Накануне войны Сталин переместил генерала армии Ивана Владимировича Тюленева с должности командующего войсками Московского военного округа на пост командующего Южным фронтом. Назначение окажется неудачным, и Тюленева быстро заменят. Но вместе с ним Москву покинули штаб Московского военного округа и органы управления. Столичный округ был обезглавлен.
