Андрей Мартынов - По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация
Манифест заявлял: «наша родина — Россия, которую ценой невероятных усилий построили наши предки, — на краю гибели! Миллионы российских сынов истреблены в происходящей бойне. Миллионы сирот, вдов и страдающих матерей — вот результаты кошмарной бойни. Красавцы-города, села, памятники культуры и искусства, созданные многовековым трудом и потом российских народов, превращены в пепел. Таких мук и страданий еще не переносил наш народ на протяжении всей своей истории. Народы России знают, что единственным виновником этому являются большевики во главе с кровавым Сталиным…
Народы России не переставали вести борьбу со своим злейшим врагом — большевизмом, но безуспешно. Огромнейшее количество палачей НКВД, главным образом из еврейства, подавляло всякие попытки протеста.
Только сейчас, когда большевизм ослаб в войне, когда оружие находится в руках народа, возможно осуществление стремлений российских народов.
История больше не предоставит нам такого удобного случая, и если мы не используем его, Россия погибнет, и наши дети и внуки проклянут нас. Они скажут: за тысячу лет не было поколения хуже нашего, потому что мы допустили гибель России…
Спасение родины возможно только в результате объединения всех честных сынов России, способных на жертвенную борьбу, в мощную организацию (партию), которая бы смогла противопоставить себя компартии. Сознавая, что только организованная сила может свергнуть кровавый большевизм и спасти родину от гибели, мы объединяемся в Национал-социалистическую трудовую партию России под руководством испытанного бойца за счастье России Б.В. Каминского — руководителя Новой Власти». Руководство новой партии ставило себе целью:
1. Свержение кровавого сталинского строя в России.
2. Создание суверенного государства, объединяющего народы России.
3. Признание за отдельными национальностями России, созревшими к самостоятельному государственному существованию, права на самоопределение.
4. Путем создания в Новой России справедливого социального трудового строя ликвидировать искусственно созданную большевиками классово-сословную рознь.
В основу экономической политики мы кладем трудовую частную собственность и частную инициативу.
1. Земля должна быть передана в частное пользование крестьянам.
2. Рабочий из крепостного пролетария должен быть превращен в свободного труженика, участника создаваемых им прибылей.
3. Творчество интеллигенции должно быть свободно от политических оков.
Полная свобода слова и печати.
4. Все имущественные права бывших помещиков и капиталистов (русских, а также иностранных) считать утерянными{606}.
Коллаборанты утверждали: «Сила наших идей в том, что они глубоко народны. Они выкристализовались в пучине народных страданий, зрели в глубине русских сердец под тяжкой ношей народного горя. Они не могут не волновать истинно русских людей своею суровой правдой, не могут не привлекать мыслящих людей четкостью и ясностью перспектив недалекого будущего. Такие идеи не затухают и не разрушаются временем. Они служат прочной основой для создания силы, способной противопоставить себя большевизму. Рассадником таких идей служит национал-социалистическая трудовая партия России»{607}.
Судя по всему, сам обер-бургомистр в новую партию особо не верил. Последнее подтверждается тем, что своей подписи под манифест он не поставил. Возможно, НСТПР была призвана преодолеть идеологический кризис, вызванный эвакуацией из Локтя.
Правда, отделения партии стали появляться не только на территории нового округа каминцев, но и в Минске, Барановичах и ряде других городов{608}. О быстром росте ее членов говорилось и в документах командования Группы армий Центр. Так, в ежемесячном отчете от 14 мая 1944 года говорилось о «большом притоке членов из местного населения» в НСТПР{609}. Не обошла партийное строительство и газета «Боевой путь», в статье «Наш комбриг», которая была посвящена 45-летию главы локотского самоуправления: «Б.В. Каминский подхватил и довел до конца идею К.П. Воскобойника о создании Российской национальной партии… Дружными усилиями разработан Манифест, Программа и устав партии, отражающие чаяния широчайших масс русского народа как по эту, так и по ту сторону фронта»{610}. А официальная газета «Голос народа» видела грядущее обретение русским народом своей родины в «широком внедрении в массы идей национализма, имеющего свой зародыш в программе НСТПР. Этот документ великой исторической важности впитал в себя и отражает многовековые чаяния российского народа, а поэтому идеи НСТПР ширятся с молниеносной быстротой как по ту, так и по эту сторону и охватывают всевозможные слои населения. Народы, любящие свою Родину и ненавидящие большевизм, становятся на единственно правильный путь — путь национализма. На этот путь встала РОНА во главе с ее идейным вдохновителем и руководителем Б.В. Каминским»{611}. Думается, в данном случае можно согласиться с довольно спорными воспоминаниями журналиста Владимира Самарина (Соколова), утверждавшего, что подобный культ и славословия («вождь новой России») «льстили его самолюбию»{612}.
Правда, провозглашение новой партии прошло практически незамеченным для «широчайших масс русского народа», так как деморализованное эвакуацией население было больше озабочено решением бытовых проблем и собственной безопасности. Поэтому контрпартизанская деятельность приняла не менее широкие, чем в Локте, масштабы. Однако в отличие от Локтя эффективность подобной борьбы была менее успешной. В данном случае сказалось разложение и самих каминцев, и то, что они враждебно воспринимались местным населением, видевшим в них не столько защитников, сколько чужаков, да и помогавшие РОНА части вермахта были ослаблены всей предшествующей кампанией.
Так, например, все усилия обеспечить безопасность трассы Лепель — Докшицы, несмотря на понесенные партизанами потери и вынужденный отход, не достигли своей цели{613}. Вместе с тем утверждение Капшикова, что «в районе Лепеля у Каминского настоящих боев с партизанами не было просто потому, что партизаны были сильнее его», представляется преувеличением хотя бы потому, что партизаны сами наносили удары, а в дальнейшем бойцам обер-бургомистра удалось провести несколько относительно удачных операций{614}.
В частности, 25 августа 1943 года «бригада Алексея»[124] атаковала 4-й батальон РОНА. Несмотря на понесенные потери (по версии партизан, 35 убитых, 50 пленных), каминцы сумели избежать полного разгрома{615}. За период с 5 по 12 сентября потери коллаборантов, согласно данным народных мстителей, составили 78 убитых, 171 раненый и 37 пленных. Собственные потери лесные солдаты оценивали в 9 погибших и 17 раненых{616}. Правда, приведенные цифры вызывают определенные сомнения. Во-первых, соотношение между убитыми и раненными 1:2 ниже среднестатистического (1:3). Во-вторых, настораживают небольшие, по сравнению с коллаборантами, потери, особенно, если учитывать наступательный характер боев, что предполагает увеличение числа убитых и раненых со стороны атакующих.
В свою очередь 16 сентября РОНА приняла участие в антипартизанской операции «Хуберт» (Hubertus). Согласно немецким данным за несколько дней боев «бандиты» потеряли 562 человека убитыми и 35 пленными. Было захвачено 166 единиц стрелкового оружия, один миномет, а также уничтожено 2 танка (Т-26 и БТ-7){617}. Соотношение числа трофеев и потерь партизан позволяет предположить, что значительная часть погибших (и пленных) были мирные жители. Каминцы не досчитались 34 человека убитыми, 61 человек был ранен и 38 пропали без вести, также бригада лишилась двух танков (Т-34 и БТ-7), четырех минометов и одного орудия{618}.
Наиболее масштабной и амбициозной операцией партизан против РОНА была попытка захвата новой столицы каминцев — Лепеля. План был утвержден Белорусским штабом партизанского движения (приказ № 0054 от 5 октября 1943 года). Он предполагал полное уничтожение вражеского гарнизона. В случае успеха народные мстители брали под свой контроль целый узел шоссейных дорог, связывающих Лепель с Минском, Витебском, Борисовым и Оршей. Одновременно несколько районов Витебской, Вилейской и Минской областей образовывали новый партизанский край.
В операции приняли участие более 20 бригад. Общая численность их в силу определенной иррегулярности формирований определить трудно. Можно предположить, что она составляла примерно 6000 человек. Именно столько было выделено для несостоявшегося захвата Лепеля в июле 1943 года{619}. Всего же в прилегающих к Ушачскому, Сенненскому и Чашникскому районах (места основной концентрации сил сопротивления) находилось 12 000, 15 000 и 14 000 партизан соответственно. К январю 1944 года их число выросло в Ушачах до 18 000{620}. Однако все они не были сконцентрированы на основном (Лепель) и вспомогательном (Чашники) направлениях ударов. На захват «столицы» было направлено 4 бригады, на Чашники — 3, еще по одной бригаде прикрывали фланги. Остальные должны были уничтожать отдельные гарнизоны в других населенных пунктах. Так, только для захвата Камня и Бочейково выделялось 3 бригады.
