Владимир Мельников - На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского
В середине июня 1941 года 63-й стрелковый корпус получил задачу в составе 21-й армии, которая была образована на базе Приволжского военного округа, передислоцироваться ближе к границе, на территорию Белорусского военного округа.
ГЛАВА 10
ВОЙНА
Война застала корпус в пути. Только первые его воинские эшелоны успели 21 июня 1941 года прибыть к указанным станциям выгрузки Добруш и Ново-Белица. Все остальные эшелоны были вынуждены вплоть до первых чисел июля выгружаться на различных станциях, не доезжая Гомеля. Противник постоянно наносил бомбовые удары по железнодорожным станциям и отдельным воинским эшелонам.
Неразбериха первых дней войны не обошла стороной и 63-й ск. Многие подразделения и части, выгрузившиеся волею обстоятельств раньше намеченного района, не имели связи с вышестоящими штабами. Отдельные старшие командиры, оказавшиеся здесь несколько раньше, тут же пытались переподчинить их себе с тем, чтобы использовать по своему усмотрению. Путем высылки офицеров связи командирам частей и соединений с большим трудом удалось разыскать отставшие подразделения и указать им районы сосредоточения.
Штаб и командование 63-го стрелкового корпуса после выгрузки на станции Добруш находились в небольшой деревушке восточнее Гомеля. Здесь их и застала война. Свое первое письмо с фронта Л.Г. Петровский написал жене и дочери 24 июня 1941 года:
«Здравствуйте, дорогие мои Надя и Оля!
Крепко-крепко обеих вас целую. Прошло всего несколько дней, хотя и работы много, а все-таки о вас соскучился. Дел в невпроворот, сегодня спал всего три часа, буду ли ночью спать — не знаю...
Очень жалею, что я не среди первых частей, а пока в тылу. Мы все уверены в победе, и каждый из нас горит желанием сражаться за Родину, за вас, наших близких, которых мы защищаем. Погода солнечная — солнце и жарко...
Живите счастливо и хорошо. Ждите меня. Я приеду с победой, и будет нам всем весело...»
Вечером этого же дня штабом корпуса был получен приказ командующего 21-й армией генерал-лейтенанта В.Ф. Герасименко, который гласил:
«...Развернуться на западном берегу ДНЕПРА на фронте ГАДИЛОВИЧИ, РОГАЧЕВ, ЖЛОБИН, СТРЕШИН, сосредотачивая основные усилия на правом фланге, с целью отбросить немецкие войска в случае попытки их переправиться через ДНЕПР. Готовность обороны — 16.00 3 июля 1941 года».
27 июня, в то время когда танковые подразделения противника уже ворвались в Бобруйск, передовые части и подразделения 63-го стрелкового корпуса начали занимать оборону по восточному берегу Днепра. Протяженность полосы обороны корпуса составляла свыше 70 км вместо положенных по боевому уставу 16—24 км. К исходу 28 июня соединения и части корпуса заняли указанный рубеж и приступили к его инженерному оборудованию. Времени на подготовку было не так уж и много.
В первых числах июля к Днепру в полосе обороны 21-й армии вышли пять дивизий противника — 3-я танковая и кавалерийская дивизии 24-го танкового корпуса и три пехотные дивизии 2-й полевой армии. Боевой состав 21-й армии был следующим: 63-й, 66-й и 67-й стрелковые корпуса, а также 75-я стрелковая дивизия.
63-й ск, которым командовал комкор Л.Г. Петровский, занимал оборону в полосе: Гадиловичи, Рогачев, Цупер. В состав корпуса входили 61-я, 117-я и 167-я стрелковые дивизии, 546-й корпусной артиллерийский полк, 318-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности, 387-й и 503-й гаубичные артиллерийские полки{39}.
61-й сд командовал полковник Прищепа Николай Андреевич, 117-й сд — полковник Старостин Матвей Федорович. Командиром 167-й сд был комбриг Раковский Василий Степанович.
Правее оборонялся 67-й ск комбрига Ф.Ф. Жмаченко[21]. Две его дивизии, 151-я и 132-я, занимали оборону на рубеже Речица, Гомель, Добруш, Лоев. Еще одна дивизия — 102-я стрелковая, которая должна была занимать оборону на ее левом фланге, т.е. на стыке с 63-м ск, запаздывала с выходом и занятием указанного ей рубежа.
По этой причине Л.Г. Петровский получил от командующего 21-й армии распоряжение: до подхода 102-й сд занять рубеж обороны но восточному берегу р. Днепр на фронте от Гадиловичи до Шайчицы, предназначавшийся для нее. Эта задача была возложена командиром корпуса на 61-ю сд.
Слева от 63-го корпуса, в полосе Жлобин, Стрешин, занимал оборону 66-й ск, которым командовал генерал-майор Ф.Д. Рубцов. Корпус имел в своем составе всего две стрелковые дивизии — 232-ю и 154-ю.
На рассвете 2 июля 1941 года, всего через пять суток после занятия передовыми частями корпуса рубежа обороны по восточному берегу р. Днепр, немецкие мотоциклисты и танки передовых частей 3-й тд 24-го танкового корпуса появились на ее западном берегу. Пользуясь предрассветными сумерками и тщательно маскируясь, они с большой осторожностью выходили на берег. Постепенно осмелев, стали проводить разведку мест для переправы.
3 июля около 3 часов утра при поддержке огня артиллерии и минометов немецкая пехота попыталась форсировать Днепр в районе Рогачева, в полосе обороны 167-й стрелковой дивизии, но, встреченная организованным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем наших подразделений, оборонявшихся на противоположном берегу реки, была вынужден отойти в исходное положение. Повторная попытка также не увенчалась успехом.
Однако противник не смирился с подобным положением и предпринял попытку форсирования Днепра на другом участке обороны наших войск. В 13 часов 4 июля вражеским подразделениям удалось форсировать Днепр в полосе обороны 61-й стрелковой дивизии, северо-восточнее Рогачева, в районе деревни Зборово, в том месте, где излучина реки круто поворачивает на север. Используя результаты огня артиллерии и удары авиации с воздуха, немецкая пехота начала быстро продвигаться в направлении Гадиловичи. Выход противника на восточный берег Днепра никак не входил в планы нашего командования.
Получив сообщение об этом, командующий армией генерал В.Ф. Герасименко приказал Л.Г. Петровскому немедленно остановить продвижение немецкой пехоты, уничтожить вражескую переправу и выбить противника с восточного берега реки. Получив приказ командарма, комкор Петровский, забрав с собой начальника артиллерии генерал-майора А.Ф. Казакова и небольшую группу офицеров штаба корпуса, не теряя ни минуты, выехал на командный пункт командира 61-й сд полковника Н.А. Прищепы. Одновременно Леонид Григорьевич приказал командиру 167-й сд комбригу Раковскому немедленно направить в район Зборово 520-й сп. В это время сюда по приказу командира 61-й сд уже выдвигался 221-й сп.
Накоротке согласовав действия войск и отдав необходимые указания начальнику артиллерии, Л.Г Петровский вместе с командиром 61-й сд полковником Н.И. Прищепой и группой офицеров выдвинулись на импровизированный командный пуша; разместившийся в сотне метров за боевыми порядками стрелковых подразделений.
После короткого огневого налета наша пехота по установленному сигналу поднялась в контратаку. Не выдержав натиска советских воинов, противник начал отступать к Днепру. Временами отступление врага больше походило на бегство. Его попытка закрепиться на выгодном рубеже недалеко от восточного берега реки провалилась, и он был вынужден, понеся большие потери в личном составе, отойти в исходное положение на противоположный берег.
Обозленная неудачей, а еще больше потерями в живой силе, вражеская пехота еще дважды в течение дня при поддержке нескольких танков пыталась вновь переправиться на левый берег Днепра, но каждый раз была вынужден отступать назад. К исходу дня на поле боя остались более ста вражеских трупов и два подбитых танка. Кроме этого, были захвачены несколько пленных немецких солдат, принадлежавших 394-му мотополку.
Результаты первых боев с немецкими захватчиками наглядно продемонстрировали, что «непобедимую немецкую армию» можно не только остановить, но и обратить в бегство. Именно на этом заостряли свое внимание в беседах с красноармейцами командиры и политработники частей и подразделений. В полках корпуса царило радостное возбуждение. Личному составу 61-й и 167-й сд, принимавшему непосредственное участие в этом бое, приказом командира корпуса была объявлена благодарность.
Л.Г. Петровский находился в прекрасном расположении духа. Иначе и быть не могло: в кратчайший срок и без больших потерь в личном составе удалось выполнить поставленную командармом боевую задачу и восстановить утраченное положение. О приподнятом настроении Леонида Григорьевича свидетельствует и короткое письмо, написанное им на следующий день:
«...Всю ночь ездил в машине, меня качнуло, а голова в окошко и фуражка с головы скок. Я проснулся, бац, где фуражка? Хорошо — недалеко уехали, вернулись и взяли.
У нас сегодня полный выходной, враг сидит смирно после того, как мы ему набили морду. Мы первые отбили его наступление и отбили все попытки наступления...»
