Геннадий Дрожжин - Асы и пропаганда. Мифы подводной войны
В этом случае многое зависит от командира. Например, тот же Лют в упомянутой выше книге пишет, что он делал для поддержания морального духа экипажа, какую «воспитательную» работу проводил (как сказали бы у нас, проводил ППР): устраивал коллективные читки немецких классиков, коллективное прослушивание классической музыки из его личной коллекции, организовывал выпуск стенной газеты, фотогазеты, устраивал разного рода праздники, например «День отца», и т. д. Будучи убежденным фашистом и преданным приверженцем Гитлера, строго следил за тем, чтобы среди членов экипажа не появлялись разговоры и мнения, ставящие под сомнение и фашистскую идеологию, и гений вождя, и целесообразность войны. В этом отношении он был идеальным командиром. Не случайно в 1943 г., как я уже говорил, гросс-адмиралом Карлом Деницем он был назначен начальником школы подводников, являющейся, по существу, Военно-морской академией.
Для проведения этой воспитательной работы тоже должны были быть соответствующие условия. В полупустынных районах океана, где длительное время находилась «U-181», эти условия были: члены экипажа часами проводили время на верхней палубе и ограждении рубки, ловили акул, привязав к фалу пустую консервную банку, купались и загорали под солнцем. В. Лют пишет, что многие члены экипажа «превратились в негров».
Ничего подобного у наших подводников не было. Беспрерывное круглосуточное напряжение, как при прорыве противолодочных зон с минными полями, так и в период патрулирования с всплытием в надводное положение в основном только по ночам для производства зарядки аккумуляторных батарей. Так, например, на подводной лодке Балтийского флота «Щ-309» (командир капитан 3-го ранга Кабо И.С.) в августе — сентябре 1942 г. за 2 месяца плавания, когда из 3200 пройденных миль 1000 она прошла в подводном положении, каждый член экипажа в среднем имел возможность дышать свежим воздухом не более 3 — 5 минут в сутки.
Следует сказать, что рекордсменом по длительности плавания подводной лодки в океане без захода в базу была «U-196» (корветтен-капитан Роберт Гизе). В рекордном походе лодка провела 225 суток, потопила она за это длительное время лишь 2 судна. Кстати, Р. Гизе в список самых результативных немецких командиров лодок вошел семнадцатым (24 судна— 139 413 тонн).
Заканчивая этот краткий обзор атак Люта, приведу высказывание о нем Эриха Топа, кавалера Рыцарского креста с дубовыми листьями, о котором упоминал выше (подводный ас № 4): «Он добивался больших, но относительно легких успехов. Его опыт резко отличается от опыта командиров, которые сражались в ужасных битвах, бушевавших в Северной Атлантике, где средний срок жизни подводника не превышал 4 месяца».
Э. Топп прав, конечно, но только он не уточняет, к какому периоду войны относятся эти «4 месяца». А к числу тех, кто добивался «больших», но «относительно легких» успехов, он мог бы отнести и себя, и многих других лучших командиров ПЛ, которые закончили боевые действия еще в 1942 г., как и он сам, или в 1940 — 1941 гг, т. е. до того, как немецкие подводные лодки стали гибнуть одна за одной, а о «блестящих» победах стали говорить и писать все меньше, пока не умолкли совсем.
Об этом Э. Топп, уйдя на берег в 1942 г., скромно умалчивает в своих мемуарах. Не попади он в это время (август 1942 г.) на службу в береговой должности, а продолжив выходить в море на подводной лодке, мог бы, вполне возможно, попасть в число тех 11 430 немецких подводников, которые погибли, например, только в 1944 г.
…После очередного для Люта и его экипажа (после возвращения из этого последнего для него) 16-го боевого похода «U-181» была переоборудована и передана японцам, получив новое обозначение «J-501». В августе 1945 г. лодка капитулировала и в 1946 г. (в феврале) была затоплена в Южно-Китайском море. После перевода на береговую должность Лют написал книгу, о которой говорилось выше, получившую большую известность в Германии. Погиб Лют, будучи в звании капитанцурзее (капитан 1-го ранга) в возрасте 30 лет в сентябре 1944 г. в результате трагической случайности. Его, начальника Морской школы (Военно-морской академии), по ошибке застрелил молодой солдат, стоявший на сторожевом посту контрольно-пропускного пункта.
Думаю, что представленных в этом параграфе фактов и статистических данных, а также свидетельств соратников В. Люта по подводной войне вполне достаточно, чтобы сделать вывод, что он, потопивший большее количество судов и больший их общий тоннаж, чем Г. Прин, имея такой же, как и Прин, незначительный процент противодействия при проведении атак, уступает Прину по многим критериям командирского мастерства, но превосходит его по одному, весьма существенному — он заботился о своей команде. Проявлял он заботу о своих подчиненных не только тогда, когда командовал той или иной подводной лодкой, но и тогда, когда расставался с ними, переходя на другое место службы. Многие офицеры — его бывшие подчиненные из тех, кто остался жив после войны, тепло вспоминали о нем и говорили, что он дал им «путевку в жизнь».
«Волк океана» (об О. Кречмере)
Подводником № 1 «Кригсмарине» в списке самых результативных командиров подводных лодок по потопленному тоннажу числится Отто Кречмер. По этому показателю с ним никто не может сравниться в мире. Общий тоннаж потопленных им 42 судов и кораблей поражает воображение — 238 327 тонн (по некоторым источникам, даже 47 судов и кораблей — 274 385 тонн).
Все победы Кречмера достигнуты им в период с 4 октября 1939 г. по март 1941 г., т.е. за 17 с небольшим месяцев.
Имя Кречмера более всех других звучало и звучит в средствах массовой пропаганды, когда речь заходит о подводниках Второй мировой войны. Ни о ком другом, как о Кречмере, не написано столько книг на Западе.
Признаться, перелопатив много материалов о немецких подводниках, именно Кречмеру я отдаю свое предпочтение перед другими немецкими подводными асами. Но не за количество потопленных им судов, а за некоторые другие черты характера.
Кому-то, прочитавшему эти строчки, покажется, возможно, кощунственным, но мне лично Кречмер чем-то напоминает Александра Ивановича Маринеско. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление после всего, что я прочитал о том и другом в документальных повествованиях о них многих авторов.
Однако, чтобы объективно разобраться с триумфальными результатами атак этого аса, предлагаю, как и в случае с Прином и Лютом, тщательно проследить хронику его боевых походов (благо материала для этого достаточно) и послушать то, что говорили о нем его современники, хорошо знавшие его.
Вот как один из авторов книг о Кречмере пишет о нем: «Сын школьного учителя из Нижней Силезии, он был во многих отношениях самым стойким и выносливым из этой троицы (имеются в виду близкие друзья Кречмера по обучению в школе офицеров-подводников Иоахим Шепке и Понтер Прин, ставшие впоследствии прославленными асами, которые погибли еще в первую половину войны. — Прим. авт.). Море во все времена воспитывало мужчин, которые предпочитали корабли женщинам. Они были счастливы, стоя на капитанском мостике, а не сидя в удобном кресле у камина. Кречмер был именно такой породы. Его пытливый ум постоянно требовал знаний о море и кораблях. В любых ситуациях он вел себя с уверенностью человека, который точно знает, каким делом он занят сейчас и чем будет заниматься завтра».
А вот что сказал о Кречмере бывший командир эсминца «Уокер» капитан Дональд Макинтайр, который совместно с эсминцем «Венон» нанес тяжелое повреждение подводной лодке «U-99», заставил Кречмера всплыть в надводное положение и сдаться в плен: «Отто Кречмер был нашим самым опасным противником. Совершенно бесстрашный, несокрушимо уверенный в своих качествах моряка и бойца, целиком посвятивший свою жизнь службе на флоте, он управлял своей лодкой железной рукой. Он натренировал свой экипаж до высочайшей степени эффективности и все-таки заслужил преданность своей команды».
В этом высказывании, правда, непонятна фраза «все-таки заслужил преданность…», наверное, именно за это и заслужил преданность команды, что довел ее натренированность до высочайшей степени эффективности.
Сделаем некоторую скидку в этом хвалебном высказывании на то, что бывший командир «Уокера» сказал это через 10 лет после пленения Кречмера и, превознося его, тем самым поднимал цену и себе — победителю этого «самого опасного противника». Хотя следует отметить, что Д. Макинтайр, видимо, хорошо разобрался в Кречмере, т. к. после его пленения неоднократно присутствовал на допросах его следственными органами «по горячим следам».
Разумеется, некоторые авторы отмечают и отрицательные черты характера Кречмера (например, «он жестоко презирал слабых, был нетерпим ко всему, что не соответствовало его личным критериям» и т. д.). Правда, эти отрицательные качества имеют весьма относительный характер и в определенных ситуациях они могут оказаться положительными. Ни восхвалять Кречмера, ни развенчивать его, как человека, я не собираюсь. Можно только сказать определенно, что личностью он был незаурядной, а следовательно, как всякая незаурядная личность, с непростым характером. В конце этого параграфа я приведу 2 — 3 примера, подтверждающих это.
