Александр Андогский - Афган, снова Афган…
Предполагалось, что в случае военной опасности они будут немедленно призваны и после небольшой переподготовки (1–2 месяца) получат под свое командование группу специального назначения численностью от 6 до 12 человек (в зависимости от стоящих задач и специфики момента). Примерный состав группы: командир, заместитель по разведке, заместитель по диверсиям, радист, специалист по минно-взрывной технике, разведчики.
Учиться было безумно интересно, но достаточно тяжело, особенно в первое время…
Мы расселились по небольшим комнаткам. С каждым из нас предварительно была проведена беседа, в ходе которой было объявлено, что из соображений конспирации здесь мы будем жить под другими («школьными»), заранее заготовленными для нас фамилиями. Тут же на эти фамилии выдали заранее выписанные офицерские удостоверения с нашими фотографиями. Все остальные документы мы сдали. Потом получили обмундирование: полевую офицерскую форму с петлицами воздушно-десантных войск, ремень, портупею, офицерский планшет, ватный бушлат с меховым воротником, вязаный серо-коричневый свитер и такого же цвета штаны, белый маскхалат для зимы, пятнистый — для лета, зеленый комбинезон, унты с галошами, міапку, берет…
Весь курс был разбит на три группы. Во главе каждой — командир; во главе курса — старшина курса.
Мне досталось место в небольшой комнатушке на первом этаже с окнами на лес. В комнате стояли две кровати, между ними у окна — письменный стол, пара стульев. В углу около двери — платяной шкаф.
Мой сосед — небольшой, крепко сбитый и энергичный в движениях Сергей с Дальнего Востока, — как выяснилось в разговоре, окончил университет (у него был китайский язык), а затем курсы оперсостава в Ленинграде. Насколько я понял, службу он начинал в «семерке» (служба наружного наблюдения), а потом перешел на оперативную работу. Оптимист по натуре, веселый и смешливый, Сергей тут же начал обживать комнату. Первым делом он пришпилил булавками к стене над своей койкой несколько фотографий. На них был он сам в кожаных штанах и куртке, а также его миловидная жена на фоне мотоцикла.
К моему сожалению, выяснилось, что Сергей не курит (а я надеялся, что мне попадется курящий сосед, дабы можно было курить в комнате). Но потом я поразмышлял и пришел к выводу, что это даже хорошо. Комнатушка небольшая, пусть здесь будет свежий воздух…
Как сейчас помню первое занятие, которое состоялось 6 января 1979 года.
Было приказано выходить строиться с автоматами, форма одежды — комбинезоны, унты, на головах — шерстяные шапочки. Мы вышли на свежий морозный воздух, поеживаясь от холода. Если помните, зима в 1979 году была суровая, с трескучими морозами и обилием снега. Многие курили и при этом натужно кашляли. Я огляделся и обратил внимание, что лица у всех мятые, землистого цвета, под глазами мешки. И немудрено: только что дома отпраздновали Новый год, да еще «отходняк» по поводу отъезда на учебу… Обжорство, выпивка и курево не способны придать лицу хороший цвет и благообразный вид.
— Становись!
Мы построились в две шеренги по группам.
— Равня-я-яйсь… Смирно! Товарищ подполковник…
Елки-палки! Перед нами стоял Александр Иванович Долматов.
Среднего роста, крепенького телосложения, подвижный и энергичный, чисто выбритый, с быстрыми, проницательными карими глазами и здоровым румянцем во всю щеку. Именно ему отдавал рапорт старшина курса.
— Здравствуйте, товарищи слушатели! — отрывисто, бодро и энергично поздоровался со строем Долматов.
— Здра… жела… — промямлили мы нестройно.
Долматов чуть заметно поморщился и повторил еще раз с той же интонацией:
— Здравствуйте, товарищи слушатели!
На этот раз ответное приветствие прозвучало несколько стройнее.
— М-да… — внятно произнес Александр Иванович. — Военнослужащие должны приветствовать командира весело, радостно и с чувством глубокого удовлетворения… Вольно!
Долматова я помнил еще по учебе в Вышке — так мы называли Высшую Краснознаменную школу КГБ имени Ф.Э.Дзержинского («Давно, друзья веселые, простились мы со школою!»). Там он преподавал у нас физическую подготовку. За прошедшие годы он, казалось, ни капельки не изменился. В отличной спортивной форме, та же короткая стрижка, те же ухватки… Александра Ивановича Долматова все любили и уважали. Бывало, выведя нас на беговую дорожку стадиона «Динамо», он, надрывая голос, угрожающе-бодрым тоном орал:
— Внимание, товарищи слушатели! Цель нашего занятия — укрепление пошатнувшегося здоровья!.. Четыре круга вокруг стадиона! Шаг вправо, шаг влево считаются попыткой к бегству! Шаг в сторону — провокация! Карается дополнительным кругом!.. Бе-го-о-м… марш!
А что он творил с нами на занятиях в спортивном зале! За пятнадцать минут разминки Александр Иванович выгонял из нас ведро пота (или «шлака», как он говорил) и доводил до полного изнеможения. Однако к концу разминки всегда оказывалось, что силы еще остались и для рукопашного боя, и для всего остального.
А между тем Долматов уже начал вступительную беседу.
— Товарищи слушатели! — зычным, грубо-хрипловатым голосом заорал он, орлиным взором оглядывая наши мятые рожи. — Цель нашего сегодняшнего занятия — укрепление пошатнувшегося здоровья! Прошли праздники… Курево… выпивка… женщины… излишества…
Долматов нахмурился, покачивая головой, скорбно задумался на мгновение, как бы оценивая, сколько же спиртного мы выхлестали за разнузданным застольем, предаваясь пьянству и разврату. Затем, выдержав многозначительную паузу, грозно продолжил:
— Я вам обещаю, что в течение ближайших нескольких месяцев вы будете вести исключительно здоровый образ жизни! Вы распрощаетесь со всеми хворями и болезнями, на щеках, как у семнадцатилетней девушки, заиграет румянец! Вы не будете придерживаться никаких диет, у вас будет отличный аппетит, и есть вы будете втрое против того, что ели обычно, но каждый из вас потеряет от пяти до двадцати килограммов живого веса! На вас останутся только мышцы, жилы и кости! Именно таким должен быть офицер спецназа! — Долматов пошел вдоль строя, вглядываясь в наши лица. — Так… этого знаю… Этого тоже помню… Ага, и ты здесь… Хорошо… Этот не знаком… Крепкий парень… Так… Больные, увечные, калеки есть? — И сам же ответил: — Нет!
Курсанты заулыбались, переглядываясь.
Я почувствовал, что от голоса Долматова в кровь впрыскивается адреналин, а в теле и мышцах начинает ощущаться какая-то легкость и энергия, как это бывает перед дракой. Потом некоторые ребята признались, что у них было такое же чувство. А Долматов между тем продолжал:
— Повторяю для непонятливых и для тех, у кого слабо со слухом: явка на мои занятия должна быть стопроцентная! Поводом к невыходу на занятие может быть только смерть слушателя или… преждевременные роды! (одобрительное ржание строя). Я научу вас, как преодолевать препятствия, как спрыгнуть с третьего этажа, не переломав ноги и позвоночник, как убить противника с помощью ножа, гвоздя, простого карандаша, куска веревки, любого другого подручного предмета или вообще голыми руками! Вы будете прыгать с парашютом и лазить по горам, преодолевать водные препятствия и рыть себе в лесах схроны… Но это все пока впереди… — Озабоченно хмуря брови, Долматов помолчал, как бы задумавшись о том тяжелом и тернистом пути, который нам предстоит одолеть, стремясь к совершенству нашего физического и духовного облика, затем продолжил: — А сейчас… Напрря-во! Автоматы взять в правую руку! По крррюгу… бего-о-ом марш! Ложись! Противник справа, приготовиться к обороне! Встать! Бегом — марш! Ложись! Ползком вперед! Встать! Бегом — марш!
Честно вам скажу, первое время было очень тяжело. После занятий по физической подготовке болело все тело: и руки, и ноги, и поясница… Особенно выматывали занятия в борцовском зале на матах. Они постоянно прогибались под ногами, и мы двигались, будто по песку. Зато потом, по твердому полу, мы летали, как птицы! Постепенно мышцы начали привыкать к нагрузкам, стало немного легче…
Проводивший с нами физическую подготовку Александр Иванович Долматов отлично знал психологию, физиологию, был прекрасным педагогом и преподавателем. Умел все объяснить и, что немаловажно, все показать. По натуре Александр Иванович был человеком очень честным и порядочным. Однако при случае, рассказывая какую-нибудь историю, любил чуть приукрасить ее, чтобы конец получился поучительным (в смысле необходимости в повседневной жизни хорошей физической подготовки). Свои истории он обычно начинал так:
— Гуляем мы как-то с женой по Центральному парку культуры и отдыха. Я в костюмчике, белая рубашка, галстук. Вдруг…
А дальше начиналась вариация с появлением на горизонте неких хулиганов, которые приставали к окружающим или (о, неразумные!) к самому Александру Ивановичу. Концовка всегда была неизменная: тем или иным приемом, как правило, тем, который мы изучали в настоящий момент занятий, Александр Иванович расправлялся с группой нарушителей порядка. А упоминание о костюме и галстуке обычно делалось для того, чтобы лишний раз показать, что изучаемые нами приемы рукопашного боя действенны в любой ситуации и вовсе не подразумевают необходимость валяться по земле, пачкать или рвать одежду. Как правило, поучительные истории Александр Иванович обычно заканчивал так:
