Владимир Шигин - Страсти по адмиралу Кетлинскому
Не столь давно английский историк Роберт Мерид откопал интересные данные, что лейтенант морской разведки Джон Хевиленд, который нес службу в России во время Первой мировой войны, сразу после взрыва вернулся в Англию в чине подполковника. Впоследствии он эмигрировал в Канаду и был убит в конце 20-х годов русскими эмигрантами. Р. Мерид считает, что новый чин Д. Хевиленд получил именно за уничтожение «Марии».
Мы можем сейчас как угодно расхваливать стратегический гений Колчака и фантазировать, сколь гениально провел бы он Босфорскую, а потом, быть может, и Дарданелльскую операции, но в реальности ничего этого не было. А история, как нам хорошо известно, не имеет сослагательного наклонения: что было, то было, а чего не было, того не было.
Ну, а вся дальнейшая судьба Колчака наглядно демонстрирует его сущность именно как английского агента влияния. Именно по просьбе американского посла Колчак покидает Черноморский флот, направившись в Англию, а потом и в США. Случай беспрецедентный для русской армии и флота. Назовите мне хотя бы еще одного российского военного деятеля такого уровня, как Колчак, который бы поступил подобным образом… Да и что вообще делать адмиралу воюющей державы в стране, которая еще только-только собиралась вступить в мировую бойню?
Разумеется, что поехал Колчак туда не просто от нечего делать, а по весьма важным делам. Считается, что к этому моменту Колчак уже был завербован еще и дипломатической разведкой госдепартамента США Считается, что эту вербовку осуществлял уже бывший госсекретарь Элну Рут.
В ряде публикаций пишется, что Колчак был завербован британской разведкой еще в бытность капитаном 1-го ранга и командиром минной дивизии на Балтийском флоте. Произошло это на рубеже 1915—1916 годов. Скажу сразу, что у меня на сей счет документальных сведений нет, а потому утверждать я этого не могу. Однако приверженцы данной версии приводят следующий довод: почему, мол, флоты Антанты в 1918 году спокойно вошли в русский сектор акватории Балтийского моря, ведь он был заминирован! К тому же в сумятице двух революций 1917 года минных заграждений никто не снимал. Отвечают же они на данный вопрос так: «проходным билетом» при поступлении на службу британской разведки для Колчака явилась сдача всей информации именно о расположении минных полей и заграждений на входе в Финский залив! Ведь именно Колчак в свое время осуществлял данное минирование и у него на руках были все карты минных полей и заграждений! Впрочем, это лишь предположения.
Вскоре, как мы знаем, Колчак вообще принимает английское гражданство и записывается на английскую службу, после чего Лондон решает послать его воевать на Месопотамский фронт.
Ну, а как быть с тем фактом, что легитимным Верховным правителем России Колчака объявил вовсе не русский народ или хотя бы русская армия, а английский генерал Нокс и британский военный разведчик Джон Хэлфорд Маккиндер. Они же впоследствии и выкинули его на обочину истории, когда надобность в Колчаке отпала. Бывшего агента, который слишком много знает, всегда лучше вовремя «убрать» чужими руками.
* * *О последующем назначении Кетлинского морской министр написал следующее: «Дабы К.Ф. Кетлинский не мог быть взят на действующий Черноморский флот, я назначил его на крейсер «Аскольд», находящийся в ремонте во Франции». За этой фразой скрывается много. Прежде всего Григорович однозначно признает, что он не желал ни при каких обстоятельствах видеть Кетлинского на Черноморском флоте, а отправил его в откровенную ссылку. Это очевидно, ведь Кетлинский был ближайшим соратником Эбергарда и проводником его линии в организации боевых действий флота. Григорович же делал все от него зависящее, чтобы искоренить дух Эбергарда на Черном море и создать режим наибольшего благоприятствования выдвиженцу думских деятелей Колчаку. Формальная законность при этом была соблюдена, ведь Кетлинский на самом деле еще не прошел необходимой для получения адмиральских погон должности командира корабля 1-го ранга. И морской министр такой корабль ему под начало дал. При этом ни для кого не было секретом, что из всех возможных кораблей капитану 1-го ранга Кетлинскому был дан наихудший и наиболее проблемный. Прежде всего далеко не новый и формально принадлежавший Сибирской флотилии крейсер давно находился в отрыве на Средиземном море. Во-вторых, после участия в боевых действиях у Дарданелл все механизмы корабля были предельно изношены, а начавшийся ремонт неизвестно еще, когда мог кончиться. Не все благополучно обстояло на «Аскольде» и с дисциплиной. Впоследствии Кетлинский неоднократно заявлял, что до его приезда на крейсер «там не было головы», что его предшественник «распустил команду и офицеров». И, наконец, в-третьих, на крейсере произошло скандальное происшествие, которое не могло обойтись без самых тяжелых последствий.
Из воспоминаний инженер-механика крейсера «Аскольд» В.Л. Бжезинского: «О том, кого выбрало Министерство для смены Иванова, можно судить по директивному указанию морского министра Григоровича, которым он реагировал на сообщение о взрыве. Телеграмма была адресована Иванову: «Предписываю принять меры самые решительные для подавления революционного настроения команды, каковые считаю результатом недостаточного надзора за командой со стороны офицеров и кондукторов». Естественно, что и Кетлинский перед отъездом получил соответствующие распоряжения и со свойственной ему рьяностью офицера-службиста начал проводить их в жизнь, вступив в командирование крейсером».
Уверен, что с точки зрения Григоровича назначение Кетлинского именно на «Аскольд» было очень сильным ходом. Ведь никакого иного выбора у бывшего флаг-капитана в данном случае просто не оставалось, и он скрепя сердце, конечно же, согласился идти на «Аскольд». По словам Кетлинского, министр пригласил перед отъездом в Тулон его к себе и напутствовал следующими словами: «Поезжайте как можно скорее, крейсер совершенно готов, и если вы задержитесь, то он уйдет без вас. Крейсер находится в блестящем состоянии». Только в Тулоне Кетлинский узнал, что на самом деле значит это «блестящее состояние»…
Глава седьмая.
ВОКРУГ И ОКОЛО «АСКОЛЬДА»
…В январе 1916 года на рейде Тулона появился корабль, сразу же привлекший к себе внимание французов. Разляпистые пятна сурика и ржавые потеки на бортах, наскоро заделанные пробоины и обгоревшие стволы орудий красноречиво говорили о его нелегком боевом пути. Это был крейсер российского флота «Аскольд». За кормой крейсера осталось уже более пятидесяти тысяч огненных миль, и теперь он нуждался в ремонте и переборке механизмов.
На тот момент крейсер «Аскольд» был одним из самых известных и заслуженных кораблей российского флота Построенный перед самой Русско-японской войной, он входил в состав Порт-Артурской эскадры. Во время обороны Порт-Артура крейсер постоянно выходил в море, вступая в перестрелки с противником. Участвовал «Аскольд» и в генеральном сражении с японским флотом 28 июля в Желтом море, после которого прорвался в Гонконг, где и был интернирован. После войны крейсер входил в состав Сибирской флотилии и базировался на Владивосток.
Уже в августе 1914 года «Аскольд» присоединился к союзной Восточно-Азиатской эскадре, пытавшейся блокировать германскую эскадру адмирала фон Шпее, затем конвоировал союзные транспорты в Индийском океане.
Затем «Аскольд» совершил переход в Средиземное море, где опять же конвоировал транспорты союзников, ловил немецкие рейдеры, участвовал в блокаде Сирии и в 1915 году покрыл себя доблестью в знаменитой Дарданелльской десантной операции. Там «Аскольд» практически ежедневно вел успешные артиллерийские дуэли с турецкими береговыми батареями, вызывая неизменное восхищение союзников точностью своих залпов и выучкой команды. За проявленное мужество при высадке десанта лейтенант Сергей Корнилов был удостоен Георгиевского креста 4-й степени, а десяток матросов солдатских Георгиев.
Командовал крейсером «Аскольд» капитан 1-го ранга Сергей Александрович Иванов (согласно старшинству Ивановых в русском фоте — Иванов 6-й) — личность в российском флоте достаточно известная. Родился в июне 1870 года, в 1886 году поступил в Морской корпус. После окончания корпуса служил на Балтике и на Дальнем Востоке. В 1903 году являлся старшим штурманом броненосного крейсера «Россия». Именно тогда с Ивановым произошла весьма неприятная история.
В том же 1903 году Иванов женился на первой красавице Владивостока—дочери городского головы М.К. Федорова, Елизавете Михайловне, за которой безуспешно ухаживали многие флотские офицеры. Один из них, мичман Блок (так же служивший на «России») не смирился с неудачей и, несмотря на замужество Елизаветы Михайловны, продолжил свои ухаживания. О том, к чему это привело, мы можем узнать из письма очевидицы тех событий, американки Э.А. Прей: «Говорят, самоубийство г-на Блока было вызвано резким выговором или вызовом на дуэль со стороны одного из старших офицеров из-за того, что Блок флиртовал с его женою, которая бегала за мальчиком все лето, и, как говорят, этот офицер, Иванов, чуть не обезумел от всего этого… Г-н Блок счел себя опозоренным навеки; он бросился на корабль (он был у Ивановых), а за ним его товарищ, опасавшийся, вероятно, чего-нибудь такого, но едва тот дотронулся до дверной ручки его каюты, как раздался выстрел. Г-на Блока все так любили, что, конечно же, все это дело вызывает величайшее негодование; то что он был влюблен в Лизу Иванову, — чепуха, и все же именно она стала причиной его гибели… Говорят, что, хотя и нельзя было воздавать ему почестей (по причине самоубийства), гроб буквально утопал в белых цветах, свидетельствовавших о привязанности к нему товарищей и старших офицеров. Ровно неделю назад он был у меня здесь на уроке, здоровый и сильный, и со всею юношескою откровенностью поверял мне свои планы на будущее. Тело г-на Блока… отправлено в Петербург… по просьбе его родителей. Сдается, что они в родстве с кем-то из великих князей…»
