Сюмпэй Окамото - Японская олигархия в Русско-японской войне
После нескольких часов обсуждения императорский совет одобрил меморандум Комуры, еще раз подтвердив, что Япония не сделает ни одной уступки касательно Кореи. Гэнро Ито выразил свою озабоченность сутью заключения Комуры, но военно-морской министр Ямамото заявил, что Комура подразумевал, что Япония должна была достигнуть этих целей посредством переговоров, как бы Россия ни старалась их затруднить, и, казалось, Ито был этим удовлетворен. Это итоговое решение, которое значило для Комуры и Кацуры, что Япония рискнет вступить в войну, было истолковано и по-другому, по крайней мере гэнро Ито и военно-морским министром Ямамото.
Угроза Кацуры уйти в отставку24 июня, на следующий день после того, как императорский совет санкционировал политику открытых переговоров с Россией, Кацура сообщил гэнро Ито и Ямагате о своем желании оставить пост премьер-министра в пользу выдающегося гэнро, в руки которого и следует передать ответственную задачу по выведению страны из международного кризиса. Но его неожиданное заявление было отвергнуто. Тогда 1 июня Кацура, сославшись на болезнь, послал заявление об отставке самому императору.
Понятно, что под «выдающимся гэнро» Кацура подразумевал Ито Хиробуми. В своих воспоминаниях Кацура писал, что, пока Ито, чьи действия влияли на ход совещаний кабинета, играл двойную роль, будучи и гэнро, участником каждого крупного правительственного решения, и президентом большой политической партии, Сэйюкай, Кацура считал невозможным полностью принимать на себя ответственность за управление нацией. Император отказался принять прошение об отставке. По совету Ямагаты и Ито Миедзи он принудил гэнро Ито принять президентство в Тайном совете и тесно сотрудничать с кабинетом Кацуры. Не имея возможности ослушаться верховного приказания, Ито принял президентство в Тайном совете 13 июля на том условии, что Ямагата, Мацуката и Иноуэ будут назначены тайными советниками. Так как новое назначение заставило его оставить пост председателя Сэйюкай, гэнро Ито выбрал в качестве своего преемника Саендзи Киммоти.
Этого ли добивался Кацура своими требованиями отставки, трудно сказать. Токутоми Сохо, товарищ и биограф Кацуры, резко отрицает это, утверждая, что Кацура искренне хотел сделать Ито премьер-министром. Однако дневник Ито Миедзи подтверждает, что существовал сговор между Ямагатой, Миедзи и Кацурой с целью поддтолкнуть Ито к посту президента Тайного совета. Ямагата страстно желал направить энергию своей антиправительственной партии на то, чтобы отделить Ито от Сэйюкай. Необходимо обратить внимание на тонкое суждение самого участника заговора, Миедзи. Он последние несколько лет интересовался своим славным покровителем и верил, что для Ито лучше всего было бы закончить карьеру участника политической партии и увенчать последние годы славной карьеры так, как это полагается гэнро. Соответственно конспиративному плану, Кацуру, уже готового совершить притворное харакири, выручили два товарища. Можно было предположить, что сам гэнро Ито, к тому времени уставший от своей политической партии, нашел это своевременной отговоркой, и некоторые члены Сэйюкай с равнодушием отнеслись к перемене. Забавно, но к тому времени политические деятели второго поколения могли манипулировать гэнро, находя массу обременительной работы для премьер-министра, которую сами гэнро не могли уже выполнять, хотя им все еще доверялся выбор премьер-министра.
Эта перемена имела далеко идущие последствия. Соединив в Тайном совете трех гэнро, кабинет Кацуры заручился полным их согласием со своей политикой. Удалив Ито из Сэйюкай, Кацура мог с большей свободой обращаться с партией. Самое главное, чего добились Кацура и Комура, сдвинув предусмотрительного Ито на второй план, — это высвобождение ресурсов для проведения своей жесткой политики по отношению к России. 15 июля Кацура еще больше укрепил свои позиции, частично перетасовав свой кабинет. К концу месяца внутренняя политическая ситуация стабилизировалась; кабинет Кацуры был готов к переговорам с Россией.
Первые предложения ЯпонииВ соответствии с духом англо-японского союза, министр иностранных дел Комура добился одобрения Англией предполагаемых переговоров, и теперь, 28 июля, он поручал Курино Синъисиро, японскому послу в Санкт-Петербурге, объявить России решение своего правительства. 12 августа, после того как Россия согласилась на переговоры, Япония представила шесть пунктов основы взаимопонимания между двумя странами. Упор делался на статьи 1, 2 и 5:
1. Взаимная готовность уважать независимость и территориальную неприкосновенность Китайской и Корейской империй и придерживаться принципа равной возможности для торговли и производства для всех наций в этих странах.
2. Обоюдное признание преобладающих интересов Японии в Корее и особых интересов России в железнодорожном строительстве в Маньчжурии и признание за Японией относительно Кореи, а за Россией — относительно Маньчжурии прав принимать меры для защиты интересов, которые оговорены в статье 1 настоящего соглашения.
3. Признание со стороны России права Японии предоставлять помощь Корее в проведении реформ и управлении, включая по мере необходимости военную помощь.
Предложения Японии, представляющие собой политику обмена Маньчжурии на Корею, носили односторонний характер. Прошло пятьдесят два дня, прежде чем в Японию пришли ответные предложения со стороны России.
Когда выдвигались первые предложения со стороны Японии, среди японских политиков еще существовали разногласия. Гэнро в целом были настроены более оптимистично и более одобрительно относились к переговорам, чем лидеры второго поколения, такие, как Кацура и Комура. В военном и военно-морском штабе мнения командиров и подчиненных расходились. Флот под руководством Ямамото относился к войне с меньшим энтузиазмом. Правящие олигархи были согласны в том, что относительно Кореи Япония не должна делать уступок, хотя безопасность Кореи должна быть обеспечена; в переговорах главным пунктом должен быть маньчжурско-корейский обмен. Однако существовало множество мнений по поводу формулировки политики обмена. Комура и Кацура настаивали на наиболее буквальной ее интерпретации, как и показали первые предложения Японии. Гэнро должен был предпринимать все усилия, чтобы сдержать молодых лидеров и сделать политику обмена более приемлемой для России, не подвергая угрозе сохранность Кореи для Японии. Но, глядя на первые требования Японии, было понятно, что вероятность успешного завершения переговоров с самого начала невелика. Удача или неудача переговоров зависели прежде всего от готовности России согласиться на вариант маньчжурско-корейского обмена без требований каких-либо уступок от Японии в Корее и от того, насколько Япония отступится от своих первых предложений в отношении Маньчжурии. В японских правящих кругах только гэнро имели власть и готовность повлиять на то, чтобы занять примиренческую позицию. Со стороны же России примиренческая позиция оказывалась необходимым условием для того, чтобы переговоры достигли своей цели.
НАВСТРЕЧУ ОБЪЕДИНЕННОМУ ПРИЗЫВУ К ВОЙНЕ
Тайро Досикай
Об императорском совете 23 июня 1903 года широко писала японская пресса. Состояли эти публикации в основном из различного рода догадок, поскольку пресса не могла знать точно, что именно происходило на совете. Несмотря на это, журналисты сделали совершенно правильные выводы, что в свете все более напряженных отношений между Японией и Россией должно было быть принято решение о начале прямых переговоров с Россией. Известия об императорском совете стали дополнительным стимулом для политических деятелей.
9 августа, через четыре месяца после того, как Россия нарушила свои обязательства касательно второго этапа эвакуации, Тайкайго Досикай, следившее за действиями России в Маньчжурии и нетерпеливо ожидавшее сколь-нибудь положительного ответа со стороны японского правительства, провело общее собрание в зале Кинкикан в Канде, Токио. «Токио асахи симбун» писала, что на собрании было более сотни членов Досикай, в том числе Сасса Томофуза, Тояма Мицуру, Хираока Котаро, Комути Томоцунэ, Сузуки Сигэто (старый активист Дзию Минкэн Ундо и бывший депутат парламента от Эхимэ из фракции Кэнсэйхонто), Такэути Масаси (независимый депутат парламента от Ниигаты, придерживавшийся линии Кэнсэйхонто), Наканиси Маскаи (старый китайский активист) и Кудо Кокан (депутат парламента от Аомори из фракции Кэнсэйхонто). Зал, по сообщениям, был до отказа забит еще пятью сотнями человек.
В ходе собрания Тайгайко Досикай реорганизовали под новым названием Тайро Досикай («Антироссийское товарищество»), что, конечно, честнее выражало истинную цель общества. В декларации были перечислены пять недавних событий, когда Япония проявила безграничное терпение по отношению к действиям России: передача полуострова Ляодун в 1895 году, его приобретение Россией всего три года спустя, расширение Россией своей железной дороги до Порт-Артура и Даляня, соглашение между Россией и Японией по поводу Кореи и терпеливое ожидание Японией эвакуации российских сил из Маньчжурии после боксерского восстания. Под гром оваций была принята следующая резолюция:
