Данкан Б. Кэмпбелл - Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности
Расположение города на возвышении требовало сооружения осадной насыпи, а это неизбежно замедляло операцию. Оба автора упоминают машины (Арриан 2.27,2; Курций 4.6.9), при этом Курций добавляет, что песчаная почва провалилась, повредив ходовую часть осадных башен. Но если Арриан сосредоточился на насыпи, утверждая, что она была 2 стадии (около 1215 футов, или 370 м) шириной и 55 футов (17 м) высотой, то из рассказа Курция ясно, что главные усилия нападавших были направлены на подкоп стен (Арриан 2.27.4; Курций 4.6.23).
Осады Тира и Газы свидетельствуют о способности Александра задумывать долгосрочные операции и о решимости доводить их до конца. Точно так же при Массаге в 327 году до н.э. в осаде произошла девятидневная задержка из-за того, что надо было заполнить огромный ров (Курций 8.10.24; 30–31). Вскоре стены были пробиты «машинами» (Арриан 4.26.5), но, проникнув в крепость, воины Александра встретили стойкое сопротивление. Город сдался только тогда, когда их военачальник пал от стрелы, выпущенной из катапульты.
В следующем году при осаде Скалы Аорн армии Александра также потребовалось проводить большие земляные работы. Семь дней ушло у них на заполнение глубокого ущелья, чтобы иметь возможность подобраться к неприступной твердыне (Арриан 4.29.7–30.1; Курций 8.11.8–9; Диодор Сиц. 17.85.6–7).
Совсем другая тактика была использована несколькими месяцами ранее при Согдианской Скале, жители которой не только отказывались признать власть Александра, но и хвастались неприступностью своей крепости. «Они советовали Александру поискать крылатых воинов» (Арриан 4.18.6). Действительно, скала со всех сторон обрывалась крутыми уступами, глубокий снег затруднял приближение, более того, согдианцы запасли большое количество провизии, имея при этом неисчерпаемый источник воды. О каком-то традиционном методе осады не могло идти и речи, так что Александр послал отряд из 300 человек, знающих горы, на рискованное восхождение. Когда они внезапно появились наверху, пораженные защитники сдались.
В стремительном стиле осад Александра не было места пассивной блокаде. Хотя мы и видим, что время от времени он прибегал к старой афинской стратегии «перитейхизмов», или к ограждению, этим он никогда не ограничивался. Например, во время кампании против восставших городов Согдианы в 329 году до н.э. Александр потребовал от своего генерала Кратера окружить самый сильный из них, Кирополь, рвом и частоколом (Арриан 4.2.2). Но целью было просто удержать там восставших, пока он расправлялся с остальными городами.
Вернувшись к Кирополю, он начал крушить укрепления и, пока защитники были увлечены боем на стенах, пробрался в город через осушенный водосток, повторив прием, использованный персами в Вавилоне за триста лет до него. Ворота удалось открыть изнутри, и после отчаянной битвы город был взят.
Река Инд и скала Аорн в горной цепи Пир-Сар (Пакистан), вид с северо-запада. Исследователь сэр Аурел Стейн идентифицировал местоположение Аорна и Пир-Сара, пологого хребта в левой части фотографии. Александр подошел с запада (справа), и ему пришлось перекрывать насыпью с деревянным каркасом ущелье Буримар-Кандао глубиной 500 футов (150 м).Македонские осадные машины
Большие и сложные машины было трудно строить и применять, а нужны они были практически только для захватнических войн. Так что ничего удивительного, что они практически исчезли на 50 лет, последовавших за кампаниями Дионисия I Сицилийского, прежде чем появиться вновь в македонской армии Филиппа II и его сына, Александра Великого. Филипп прочно занимает почетное место в истории развития осадной техники, но Марсдена очень заинтересовала его неудача в Перинфе. Он предположил, что около 350 года до н.э. Филипп открыл постоянные мастерские для работ в области механики, но в кампании 340 года до н.э. выявились их недоработки, и к моменту осады Византия был назначен новый главный инженер. Марсден считает этим инженером Полиида, чью службу датирует 340–335 годами до н.э. Конечно, это только предположение. Имя Полиида совершенно точно связано со строительством гигантской осадной башни при Византии (Лат. Алекс. 8.5–8: «Человек, построивший гелеполь при Византии и четырехколесник при Родосе»), но трудно сказать, было ли это в начале его карьеры или в конце.
Предположение Марсдена, возможно, подтверждается тем, что ученики Полиида, Диад и Харий, видимо, с самого начала «участвовали в походах Александра» (Витрувий «Об архитектуре» 10.13.3; Афиней «О машинах» 10.9–10). Наверное, именно они разрабатывали навес на колесах — «черепаху» (chelone или testudo), который позже стал все чаще применяться при осадах, особенно чтобы обеспечить доставку тарана к стене. В античности Диад прославился как «человек, покоривший Тир с Александром» (Лат. Алекс. 8.12–15), и скорее всего именно при этой осаде он разработал свои знаменитые перекидные мостики. Позже авторы высказывали сожаление, что он не оставил письменных инструкций по их строительству (Витрувий 10.13.8; Афиней 15.5–7).
Массивные и сложные машины, часто используемые македонской армией, должны были быть дорогими в изготовлении. Потерпев поражение при Ферах, Филипп не захотел бросить свои машины и послал инженеров разобрать их под покровом ночи. Положение воинов вблизи вражеского города было достаточно уязвимо, поэтому они производили такие звуки, как будто строили новые машины; напуганные горожане всю ночь, не покладая рук, укрепляли свои рубежи, так что не заметили скрытного отступления Филиппа (Полиэн 4.2.20).
Перевозить такие огромные машины было также очень хлопотно. Известно, что после падения Милета Александр морем перевез свое осадное оборудование в Галикарнас (Диодор Сиц. 167.24.1), а артиллерия, использовавшаяся при Газе, была также кораблями доставлена туда из Тира (Арриан 2.27.3). Перевозка по суше была, наверное, еще труднее, но мы знаем, что башни Диада были разборными (Витрувий 10.13.3; Афиней 10.11), и скорее всего именно это новшество позволило Александру использовать сложную технику в горной местности Гиндукуша.
Македонская артиллерия
Марсден считает, что частое применение Александром артиллерии стало возможным за счет технических достижений инженеров его отца. Это вполне вероятная гипотеза, тем более что в одной афинской пьесе того времени Филипп изображается, окруженный катапультами (Мнесимах «Филипп», фрагмент 7), а словарь, составленный около 150 года н.э., содержит выражение «македонские катапульты» (katapeltai Makedonikoi), что, конечно же, говорит об особой роли македонских мастеров в развитии артиллерии.
Разработка торсионной катапульты должна была быть долгим процессом проб и ошибок, а камнеметные орудия, впервые появившиеся при Галикарнасе и Тире, еще не могли быть особо мощными. Диодор явно преувеличивает, говоря, что при Тире «Александр крушил стены камнеметными машинами, а стрелометами сгонял врагов с укреплений» (Диодор Сиц. 17.42.7). Использование в этом качестве машин по метанию стрел вполне естественно, но то, что камнеметные машины способны пробить стену, вызывает большие сомнения.
Некоторые города Восточного Средиземноморья уже были к этому времени снабжены катапультами. В 340 году до н.э. Византий одолжил несколько катапульт Перинфу, Галикарнас имел их в 334 году до н.э., а тирцы «имели большое разнообразие катапульт и всех других осадных машин» (Диодор Сиц. 17.41.3). Даже персидские войска, остановившие Александра у Персидских ворот, имели катапульты. Арриан утверждает, что они не только скатывали с обеих сторон тропы огромные валуны, но и пускали залпы стрел из «машин» (Арриан 3.11.3). Марсден считает, что это были катапульты типа гастрафета, но вопрос остается открытым. Даже если торсионная технология и была изобретена македонцами, что вероятно, странствующие мастера могли распространить ее по Восточному Средиземноморью.
Широкий перешеек, связывающий сейчас древний остров Тир с материком, вполне мог возникнуть вследствие накапливания осадочных пород вокруг остатков македонской дамбы.Гелеполь Посидония
Термин «покоритель городов», или гелеполь (helepolis), обычно вызывает в воображении гигантские башни, оснащенные артиллерией, которые использовал в конце IV века до н.э. Деметрий Полиоркет, но машина имеет длинную родословную.
Полиид был известен как «человек, построивший гелеполь при Византии» — во время неудачной осады Филиппом этого города в 340 году до н.э. Хотя о его машине ничего не известно, скорее всего ее целью было поднять отряды стрелков на такую высоту, чтобы они господствовали не только над стенами, но и над башнями крепости, не говоря уже о внутреннем пространстве города за стенами. После этого термин гелеполь, надо думать, стал прилагаться к любой особенно впечатляющей модели осадной машины. Доподлинно известно, что в Римскую эпоху он короткое время служил определением стенобитного тарана, но в IV веке н.э. он опять ассоциировался с осадными башнями.
