Михаил Лубягов - В боях за Ельню. Первые шаги к победе
В семь часов утра заработала артиллерия полковника Бормотина. Высланные вперед наблюдатели по радио корректировали огонь батарей. Немцы ответили градом пуль и осколков снарядов. Под грохот канонады пошла в обход деревни первая рота. Через некоторое время Люманов поднял в атаку вторую и третью роты.
Бой продолжался свыше пяти часов. Немцы пытались остановить атакующих красноармейцев, но они, используя складки местности, пережидали огонь, потом, где ползком, где короткими перебежками, опять продвигались вперед. Исключительно геройски сражался взвод младшего лейтенанта Платона Овечкина. Его пулеметчики вели меткий огонь по вражеским пулеметным гнездам, заставляя их перемещаться, прекращать на некоторое время стрельбу. Овечкин, стреляя все время сам, подавал четкие команды командирам отделений, которые, в свою очередь, грамотно руководили действиями красноармейцев.
— За мной! Вперед, на врага! — командовал младший лейтенант, и бойцы, подчиняясь голосу командира, продолжали наступать, приближаясь к противнику. Но вот Овечкин как-то необычно взмахнул рукой и, выронив винтовку, упал. Взвод прекратил движение вперед, даже растерялся. На месте его командира вдруг оказался полковник Некрасов.
— За Родину! За Сталина! Вперед на врага! — с гневом закончил призыв Овечкина командир полка. И взвод продолжил атаку, ведя прицельный огонь по врагу.
С оружием в руках в цепи атакующих шли комсомольский секретарь Дмитрий Матросов и политрук Василий Тайков. Командиры рот лейтенанты Филипп Клищ, Прокопий Кузнецов, Павел Сажин тоже были рядом с бойцами, действовали решительно и смело. Красноармеец Михаил Романович Седых с ручным пулеметом ворвался в расположение противника, метким огнем вывел из строя две его огневые точки. Красноармеец-пулеметчик Иван Тимофеевич Микрюков вывел из строя одну огневую точку противника и обратил в бегство целый фашистский взвод. Младший сержант Яков Никифорович Кузнецов, пулеметчик его отделения Исакан Кандибаев заставили замолчать не одну огневую точку противника.
Стрелков надежно поддерживали в бою артиллеристы.
В разведке командир взвода лейтенант Алексей Николаевич Жаровников столкнулся с противником, вступил с ним в бой, уничтожил шестерых фашистов и сообщил командиру полка сведения о неприятеле.
Начальник разведки дивизиона лейтенант Наум Моисеевич Топольский, находясь на наблюдательном пункте, был окружен противником, но не растерялся, с группой разведчиков и связистов бросился в атаку на врага и принудил его повернуть обратно, оставив несколько трупов.
Красноармеец штабной батареи Сергей Степанович Тихомиров находился в разведке со своей автомашиной. Замаскировав ее в кустах, он занял удобную позицию у моста через Ужу. Когда по мосту двинулась отступающая немецкая пехота, он под гром наших рвущихся снарядов открыл огонь из винтовки, уничтожил семерых фашистов. После боя на своей автомашине вернулся в часть.
На огневых позициях, среди своих воинов, находились командир полка Бармотин и начальник штаба полка Иван Федорович Березин. Под их личным руководством посылались снаряды туда, откуда фашисты вели ответный огонь.
Исход боя решил красноармейский штык. Роты ворвались в Каськово почти одновременно. Завязался рукопашный бой. Полковник Некрасов сражался рядом с красноармейцами. Он лично застрелил трех офицеров и одного взял в плен.
Не выдержав штыкового удара, немцы начали отступать… На поле боя они оставили много разбитых танков и автомашин, улицы и огороды Каськова были усеяны трупами фашистских захватчиков. В плен взяли трех человек.
Очистив деревню от захватчиков и похоронив погибших товарищей, батальон Люманова приступил к устройству своего нового оборонительного рубежа. У красноармейцев, удовлетворенных удачей в первом бою, было хорошее настроение. Доволен был и Некрасов, он охотно рассказывал окружившим его командирам и красноармейцам, как пленил офицера:
— Молодой вражина, цепким оказался. Он, как заяц, то в одну, то в другую сторону… Ноги у него длинные, цепляются за плети гороха. Спотыкается, падает. Навалюсь на него, а он как уж выкручивается. Изо рта слюни текут. Я коленом нажал ему на живот. Фриц крякнул, глаза на выкат. Потом обливается. Собравшись с силами, выскользнул из моих «объятий» и снова бежать. Я опять его настиг, снова обнимались, кувыркались, душили друг друга. Он, видите, почти в два раза моложе меня. Однако я одолел гада. Прижал к земле, скрутил руки назад и связал ремнем от брюк.
Слушатели, глядя на пленника, как на некое чудовище, довольно смеялись. Когда переводчик прочитал в его документах, что он является офицером полка «Великая Германия», некрасовцы удивились, что столкнулись с отборной частью, но сочли, что достались им ее недобитые остатки.
В этот день 107-я стрелковая дивизия потеряла восемь человек убитыми. Кроме лейтенанта Овечкина погибли один младший командир и шесть красноармейцев. Трое были тяжело ранены, и сорок семь человек получили легкие ранения.
В целом итоги боя удовлетворяли командование дивизии и армии. Полковник Миронов издал приказ о представлении отличившихся к наградам. А газета «За честь Родины» об этом удачном первом бое сибиряков опубликовала подборку материалов под общим заголовком «Бить врага, как бьет его батальон Люманова».
Об итогах боя 19-й стрелковой и 104-й танковой дивизий в итоговом за этот день документе сказано очень скромно. «В 10.00 20.7.41 г. в районе Ельни противник был атакован нашими войсками. Атака успеха не имела. Со стороны неприятеля в бою участвовали отдельные танковые группы, артиллерия и минометы. Пехота противника участия в бою не принимала. Бой за Ельню продолжается» (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4. Л. 83, 87).
А командующему немецкой второй танковой группой генералу Гудериану этот день принес немало огорчений. В своей книге «Воспоминания солдата» он пишет: «20 июля под Ельней снова завязались упорные бои с перешедшими в контрнаступление русскими частями, особенно юго-восточнее Ельни. Я по радио передал распоряжение генералу Фибичу: всей подчиненной ему авиацией ближнего действия поддерживать наши войска, которые отражали контратаки на Ельню русских, подходивших со стороны Спас-Деменска» (Гудериан Г. Воспоминания солдата. М.: Воениздат, 1954. С. 170).
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ.
Понедельник, 21 июля
Скверно было на душе у немецкого танкового бога, не спалось ему минувшей ночью даже на свежем воздухе в деревне Прудки Починковского района. Одна его танковая дивизия вышла к белорусской деревне Лобковичи, что на половине пути из Мстиславля в Кричев, другая ведет бой в Смоленске, а тут, за Ельней, пробуксовка.
«Гот намеревался окружить крупные силы противника северо-восточнее Смоленска, — продолжает Гудериан в “Воспоминаниях солдата”. — Для этого он нуждался в поддержке 2-й танковой группы с юга, в направлении на Дорогобуж. У меня было большое желание помочь ему, и я направился 21 июля в 46-й танковый корпус, чтобы распорядиться о проведении необходимой перегруппировки» (Там же. С. 170).
Не пришлось поспать в эту ночь и начальнику штаба 28-й армии генерал-майору Павлу Григорьевичу Егорову. Получив приказание командарма Качалова возглавить оперативную группу по управлению войсками в районе Ельни, он за полночь прибыл со своими помощниками в район железнодорожной станции Коробец и расположился в лесу в полукилометре от поселка. Штаб оперативной группы возглавлял полковник Меньшов, бывший начальник штаба расформированного 27-го мехкорпуса.
Оперативная группа в экстренном порядке устанавливала связь со штабами дивизий, первый ее приказ гласил:
«Без приказа занимаемые рубежи обороны не оставлять. За самовольный выход из боя соединений, частей, подразделений и отдельных военнослужащих виновные будут преданы суду Военного трибунала по закону военного времени.
Настоящий приказ довести до красноармейцев включительно.
Командир опергруппы генерал-майор ЕГОРОВ.
Военком опергруппы бригадный комиссар СВИРИДОВ.
Начальник штаба полковник МЕНЬШОВ».
К 10 часам утра разведчики опергруппы под руководством майора Сарапу подготовили разведывательную сводку о положении войск противника. В ней сообщалось, что:
мотопехота, бронемашины и 70—90 танков среднего и тяжелого типа сосредоточены в лесу западнее деревень Петрянино и Перганово,
40—50 танков — в городе Ельне,
10—15 танков — в районе деревни Милеево;
до пяти артиллерийских батарей 105-миллиметрового калибра и большое количество калибра 105—150 миллиметров — на огневых позициях по всему фронту;
в ночь на 21 июля противник производил разведпоиски и пытался включиться в провода 19-й стрелковой дивизии;
в 9 часов 15 минут утра наблюдателями установлено движение девяти танков со стороны деревни Селиба на Данино.
