Вячеслав Красиков - Северная война или блицкриг по-русски
То есть из одного бревна топорами тесали 1—2 доски.
65
Оба корабля потом переоборудовали в брандеры «Везувий» и «Этну». В роли брандеров обычно использовали старые никуда не годные суда. Их нагружали горючими материалами и, направив в сторону эскадры противника, поджигали, пытаясь таким образом если не подпалить кого-нибудь из неприятелей, то хотя бы нарушить строй вражеского соединения.
66
Во всяком случае, именно такую цифру сообщает «Журнал, или Поденная записка…» Петра I, изданный в Петербурге в 1770—1772 гг. Но этот источник часто грешит как-умышленными, так и непреднамеренными ошибками. Его статистика нередко не стыкуется с информацией из более поздних (XIX в.) исследований отечественных авторов, написанных на основе более тщательного анализа архивных документов. Например, декабрист Николай Бестужев в своем «Опыте истории российского флота» уже упоминает только одно сожженное и два захваченных судна. А Пушкин через десяток лет пишет лишь о паре трофейных кораблей. Кстати, даже современный историк Александр Широкорад (известный твердыми патриотическими убеждениями) по поводу этой победы высказывается весьма скептически: «…взятие судов маловероятно, поскольку по случаю такой “виктории” Петр поднял бы невероятный шум, да и в кораблях у русских была крайняя нужда, так что об использовании этих трофеев остались бы документальные данные».
67
К тому же вооружить 5—6 новых вымпелов (конфисковав для сей цели хотя бы гражданские суда) и восстановить численность флотилии было не сложно. Требовалось лишь желание.
68
9 и 16 октября шведам удалось провести по воде в крепость два небольших конвоя с грузами первой необходимости и сотней солдат.
69
В России до сих пор распространено мнение, что ее северо-западный регион безмерно богат корабельным лесом. Действительно, мачтовое дерево — сосна — присутствует здесь в изобилии, но вот дуба — лучшего материала для корпусов — почти нет. В небольшом количестве он рос около Новгорода, однако качество древесины было низкое, годное лишь на второстепенные детали. В других странах тоже сталкивались с подобной проблемой. Например, в Англии, предвидя будущие потребности, дубовые рощи пестовались столетиями. К тому же доски, до того как идти в дело, должны сохнуть несколько лет. Но Россия — не Британия, и поэтому корабли Балтийского флота начали делать из сырого дерева далеко не самых оптимальных сортов. И к тому же еще заготовленного в самое худшее время — в период наибольшего сокодвижения.
70
В российской историографии чаще всего упоминается просто по имени — Геренс.
71
На самом деле этот остров имел много имен: финское — Ретуссари, западноевропейцы предпочитали называть его землей Ричарда, а русским больше понравилось название Котлин, которое, впрочем, существовало уже задолго до рождения Петра I. Имелись и другие наименования, но они были распространены меньше, чем упомянутые.
72
Форт проектировался под батареи, располагавшиеся в три яруса. На нижнем 24-фунтовые орудия, на среднем 12-фунтовые, на верхнем 9-фунтовые.
73
Название форту Петр, видимо, дал, опираясь на голландские слова kroone — «корона», «венец» и slot — «замок». Но в тонкости европейских языков в те годы в России еще не вникали, поэтому звучать оно стало скорее по-немецки: krone — «корона» и schlot — «труба», «каланча». Данным обстоятельством и объясняется некоторая смысловая неразбериха, потребовавшая специального указа (от 23 мая 1704 г.) самого царя, гласившего «…чтобы новопостроенную крепость, которая на острове Котлине, никто каланчею и ситаделью не называли…»
74
Все названия кораблей указываются в вариантах русских источников.
75
В 1706—1707 гг. девять из них подняли и отремонтировали.
76
Русский вариант иностранных фамилий.
77
Принятый на русскую службу в чине вице-адмирала в 1698 г.
78
Крюйс в тот раз отвез в Голландию для «морской науки» и партию из 23 русских дворян. Как известно, впервые Петр отправил большую группу подданных для получения образования на Запад (50 человек в Италию, Англию и Голландию) еще до своего первого европейского путешествия 1697—1698 гг. (где его тоже сопровождало множество «студентов»). И затем не раз посылал одиночек или небольшие группы «недорослей». Но именно с поездки Крюйса в 1702 г. массовые «командировки» стали регулярным и обыденным делом.
79
После этого основанную в неудачном месте Сясьскую верфь закрыли.
80
Вообще-то для бота величина команды в 100 человек — дело совершенно невозможное. Зачем на крохотном кораблике держать такое количество людей — непонятно. Но русские источники в данном плане картину не детализируют.
81
Крюйс остался командующим Балтийским флотом, а Брюс — комендантом будущей столицы. Но оба подчинялись Апраксину.
82
Вскоре этот человек умер, и его дело продолжили Гаврила Меншиков и Вилим Шленграф.
83
Если не считать эксцесса с русской шнявой «Фалк», которая, по мнению шведов, отошла далеко от Котлина с целью разведки. И была ими захвачена. Согласно русской версии, корабль имел задание предложить противнику обмен пленными.
84
Для того чтобы лучше представить масштаб настоящей борьбы на море того времени, достаточно взглянуть на статистику войны за испанское наследство: Англия за 1702—1707 гг. потеряла 30 линкоров и фрегатов и 1146 торговых кораблей, а ее основной противник Франция недосчиталась 80 аналогичных военных судов, 1346 купеческих и 175 каперов.
85
Один из самых авторитетных дореволюционных историков флота Феодосии Веселаго в своем «Очерке русской морской истории» объяснял этот грустный момент следующими причинами: «…от недоброкачественности материалов, неопытности рабочих, частью от дурной системы креплений, наконец, от скорости постройки и неизбежных при ней недосмотров и злоупотреблений…» Хотя, конечно, аргумент «скорости» выглядит смешно. На зарубежных верфях аналогичные корабли строились как минимум в 4 раза быстрее.
86
Для лучшего уяснения места России в морской иерархии здесь полезно еще раз вспомнить, что аналогичные корабли в Европе тогда строились 3—4 месяца.
87
В Европе такие суда строились 5-6 месяцев.
88
В отличие от ровесников русской постройки, корабль более чем на 10 лет пережил Северную войну.
89
Вернуть удалось лишь 27 167 венецианских червонцев. Именно за эту сумму в Стамбуле в 1712 г. петровские представители сумели продать упомянутые четыре судна — линейные корабли «Гото Предистинация» и «Ластка», а также шнявы «Лизет» и «Мункер» (не путать с одноименными балтийскими!). Причем вместе с ними пришлось отдать и 108 корабельных орудий.
90
Позор был столь откровенным, что многие иностранные офицеры не стали скрывать свое возмущение от царя. И Петр, спустя некоторое время, устроил расследование этого эпизода. Но все закончилось без репрессий — простым скандалом.
91
В том числе 14-пушечная шнява «Крефт».
92
Узнав об этом позоре, Петр I пришел в ярость и отдал под трибунал четырех старших офицеров, которые возглавляли погоню — вице-адмирала Крюйса, командоров Рейса и Шельтинга, капитана 1-го ранга Дегрюйтера. Первых двух приговорили к расстрелу, третьего разжаловали, а четвертого выгнали со службы. Однако, остыв, царь смягчил большинство наказаний. Шельтинга восстановил в звании, Крюйса тоже простил, а вот Рейса хотя и помиловал, но сослал в Сибирь.
93
Здесь необходимо заметить, что в отечественной историографии к этому сражению сложилось трепетное и некритическое отношение, как к большой морской победе. Но если бой оценивать объективно, то нельзя не сказать, что с обеих сторон сражались не эскадры линкоров, а суда армейского флота. Искусство же управления такими принципиально разными соединениями отличается, как день и ночь. Из чего следует, что называть прибрежную стычку великим триумфом ВМФ можно лишь в сугубо пропагандистских целях. Не говоря уж о том, что торжество огромной армады над маленькой кучкой не вызывает интереса даже с точки зрения первобытно-примитивного военного искусства.
