Б Травен - Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28
— Днем? — Керекеш замялся. — А когда именно?
— После того, как вы ушли с работы.
— Я… поздно ушел. Работал сверхурочно, засиделся.
— Во сколько же вы ушли?
— Ну… так, после трех.
— А потом?
— Выпил кружку пива и пошел домой.
— А в пятницу? Где вы были в пять часов вечера?
— В пятницу?.. — Керекеш задумался. — А, в пятницу! — радостно воскликнул он. — Я был в командировке за городом. В пять я как раз был в дороге. У меня есть путевой лист, в нем отмечено, что я вернулся после шести. Груз я вместе со счетами сдал на склад.
— Кладовщик был еще на месте?
— Склад открыт до восьми вечера. Цех работает в две смены. Можете проверить.
Пооч отметил про себя, что у Керекеша снова безупречное алиби. А что в это время делал Геза Халас? Был со своей невестой в доме отдыха. Купался, спал или гулял… Кто это теперь помнит?
— Господин следователь, — с растерянным видом сказал Керекеш, — я хочу дать показания.
— Говорите, Керекеш.
— Поверьте… я никого не убивал!
— Ладно, правда все равно выяснится.
Пооч знал, что нужно дождаться Кепеша, и прикидывал, как скоро он может появиться.
— Я думаю, — нерешительно продолжал Керекеш, — вы ошибаетесь… никакого убийства не было. Обе женщины… мне кажется…
— Что вам кажется?
— Покончили жизнь самоубийством.
— Почему вы так думаете?
— Я… — Керекеш глубоко вздохнул. — Я сознаюсь, что сыграл роль брата Евы Гезы Халаса.
— Так.
— Я сознаюсь, что украл у нее несколько вещей… Хотя почему, собственно, это нужно называть кражей? Ева мне ничего не сказала, она меня простила.
— Потому что считала вас своим братом.
— Да, она так думала. В пятницу я заходил к ней…
— Значит, вы не были в командировке?
— Был. Но по дороге на работу я заскочил к ней. И мы поссорились.
— Из-за чего?
— Я попросил у Евы тридцать тысяч форинтов, в этот день их нужно было заплатить мебельщику. Я сказал, что сам отвезу. Но Ева не хотела мне давать. Мы поссорились, и я ее толкнул. Она ударилась головой о батарею и потеряла сознание. Тогда я забрал ценности, которые были в квартире, тридцать тысяч форинтов и сберкнижки. Я знал, где они лежат. Потом поискал немного, что бы еще взять, и ушел.
— Как вы спустились с двадцатого этажа?
— На лифте. Идти пешком было рискованно. Меня могли увидеть. Я был уверен, что Ева даже теперь на меня не заявит. Она меня очень любила. И когда я узнал, что она умерла… упала из окна… поверьте, ее никто не выталкивал, она сама выбросилась..: из-за того, что я сделал… она всегда стыдилась, что у меня судимость… говорила, что я могу взять все ее вещи, только бы не брал чужого…
Пооч молчал.
— Еще я сознаюсь в том, — запинаясь, продолжал Керекеш, — что женихом Жофии тоже был я, Я показал ей паспорт Халаса и сказал, что работаю шофером. Она поверила. В субботу мы зашли к ней домой, и я попросил у нее драгоценности, которые украл… то есть взял у Евы. Они были у Жофии, и сна не хотела их отдавать. Тогда я ее ударил… она упала… я взял вещи и ушел. А когда она очнулась и поняла, что случилось… что это сделал я, ее жених… она покончила с собой…
Пооч по-прежнему молчал.
— Поверьте, все было именно так.
— Вы считали, что раз Гезы Халаса больше нет, на ваш след не нападут?
— Да.
— Однако был человек, который вам мешал. Это доктор Хинч. У соседки Жофии плохое зрение, и вы это прекрасно знали. Пожилые дамы в доме отдыха могли ошибиться. Кроме того, по вашим расчетам, мы должны были считать убийцей Йожефа Ловаша. Правда, к Жофии он не имел никакого отношения. Но кто это докажет, раз Жофия мертва. Скажите, Керекеш, как в голове мелкого жулика мог родиться такой дьявольский план?
2
— Можно мне узнать, что там лежит? — спросил охранник, вытягивая шею и стараясь заглянуть через плечо Кепеша.
— Я еще сам не знаю, — пробормотал лейтенант и достал из металлической ячейки коричневую картонную коробку. В ней лежали сберегательные книжки. Кепеш просмотрел каждую из них и сложил обратно в коробку. — Семьсот пятьдесят тысяч форинтов, — сказал он.
— Можно вас попросить зайти в канцелярию? — спросил охранник.
— Разумеется.
На составление протокола ушло не менее получаса. Но Кепеша это ничуть не беспокоило. Он уже не спешил. Когда закончили, он, крепко прижимая к себе коробку, вернулся в такси.
Водитель читал газету.
— Я как раз закончил, — сказал он и убрал газету. — Вы будете платить штраф, если я превышу скорость?
— Можно не торопиться. Времени у меня достаточно. Теперь надо ехать медленно и осторожно!
— А что там у вас? — шофер кивнул на коробку. — Нитроглицерин?
— Нет, что вы, — с улыбкой сказал Кепеш. — Суточные цыплята. Только что вылупились.
Кепеш тихонько приоткрыл дверь в комнату. Зрелище было столь неожиданное, что у Кепеша как рукой сняло напряжение последних часов.
Капитан Пооч, сидя за своим столом, спокойно читал иллюстрированный журнал. Морщины на его лбу разгладились, на губах играла безмятежная улыбка.
Напротив капитана, упершись подбородком в ладонь, восседал огромный Сивош. Перед ним также лежал журнал.
Возле стола Пооча, сгорбившись, сидел какой-то мужчина. Узел галстука был ослаблен, верхняя пуговица рубашки расстегнута.
Это был Берталан Керекеш. Лейтенант тут же узнал его по фотографии.
Керекеш первым заметил вошедшего, но тут же отвел растерянный взгляд.
— Так-так! — радостно воскликнул Пооч, увидев коробку в руках у Кепеша. — Теперь все на месте! Господин Сивош, уступите стул законному владельцу. Пришло время, Керекеш, заняться вами более обстоятельно. Товарищ лейтенант, будем вести протокол. И дайте-ка мне сюда эту коробку!
Кепеш отдал коробку Поочу и вставил в машинку первый листок протокола.
— Итак, начнем с самого начала, — сказал капитан, обращаясь к Керекешу. — Вы совершили хищение государственных денег, и за это вас приговорили к тюремному заключению. Там вы сидели в одной камере с Гезой Халасом. Вы подружились. За несколько недель до вашего освобождения ваш приятель показал вам письмо, которое он получил от своей сестры. Это было так?
— Да.
— Дальше рассказывайте сами.
Керекеш нервно ломал пальцы. Он не знал, как себя вести. Защищаться? Нападать? Он был уверен только в одном: надо спасать свою шкуру. Им уже все известно. Или почти все. Чистосердечное признание может облегчить его участь.
— Халас не слишком обрадовался, когда объявилась его сестра, — начал он. — Думал, что она будет просить у него денег. И проклинал ее на чем свет стоит. Я предложил, поскольку выхожу на свободу раньше, разведать насчет его сестры, а потом рассказать ему, что и как. Освободившись, я отправился по адресу, который мне дал Халас. Мне сразу бросился в глаза ее дом, ведь там вьют гнездышки только богатые. Сначала я пытался разузнать о Еве у соседей. Доктор Хинч оказался самым подходящим человеком, который за будущее вознаграждение готов был сообщить нужные мне сведения. Он, конечно, заподозрил, что я не могу быть настоящим братом Евы, раз интересуюсь своей сестрой окольным путем, Но не подавал виду. Хотя позднее, если товар не поступал регулярно, он позволял себе намекать, что ему кое-что известно. Несмотря на это, мы с ним прекрасно ладили.
— В каком смысле?
— Он рассказал мне все, что ему было известно о Еве. А я уступал ему старинные монеты по сходной цене. Я узнал, что Ева Халас замужем за старым и очень богатым человеком. И стал строить планы.
— Что же вы задумали?
— Завладеть ее состоянием.
— Вы один все это придумали? — спросил лейтенант Кепеш.
— Один, — потупившись, сказал Керекеш.
— А что стало с Халасом? — спросил Пооч.
— Когда он вышел из тюрьмы, я рассказал ему, что сестрица беременна, что мужа у нее нет, что она снимает жалкую комнатенку, откуда ее собираются выставить, и что она ждет от своего брата помощи. Халас, конечно, разозлился. Спросил, могу ли я помочь ему перебраться через границу. Я сказал, что могу, но для этого нужна машина. Я знал, что она у него есть. Мы сели в его машину и поехали к границе.
— Взяли и поехали?
— Не совсем… — замялся Керекеш. — Мы подъехали к деревне, там уже ждал мой знакомый. Он проводил Халаса к человеку, который должен был переправить его через границу.
— И все это бесплатно?
— Ну… да. Дружеская услуга. И потом… я хотел, чтобы он убрался подальше. Из-за сестры.
— А как к вам попал его паспорт?
— Халас отдал его мне. — Керекеш смутился. — Сказал, что ему он больше не нужен.
— Сам отдал или вы у него отняли?
Керекеш молчал.
— Вы его убили! — закричал капитан Пооч. — Убили и ограбили!
