Адам Шафи Адам - Кули. Усадьба господина Фуада
Мужчина посмотрел на Рашиди, молча положил на землю трость, которую держал под мышкой, расстегнул пиджак, достал из внутреннего кармана бумажник, вынул шиллинг и протянул его юноше.
— Спасибо! Большое спасибо, господин! — Рашиди согнулся в низком поклоне. Но тут же вспомнил, как мать всегда запрещала брать подачки и как еще в детстве родители всыпали ему за то, что он выпросил у прохожего монетку в пять центов. "Ничего, — успокаивал он себя, — они уходят отсюда с целыми пачками денег, а мы прозябаем в нужде без цента в кармане. У таких брать не грех".
Рашиди пошел к причалу, где стояли большие океанские корабли. Утром в порт не пускали, но теперь, когда волна желающих получить работу схлынула, вход был свободен.
Рашиди спокойно прошел через открытые ворота порта, но у других ворот его окликнул дежуривший в будке полицейский:
— Эй, парнишка! Подойди-ка сюда!
На полицейском была форма цвета хаки и красная феска с желтой кисточкой.
— Куда идешь? — спросил он.
— К причалу.
— Зачем?
— Я договорился встретиться с одним человеком, который там работает, — не моргнув глазом ответил Рашиди.
Полицейский кивнул, давая юноше понять, что позволяет ему пройти.
На этот раз Рашиди чувствовал себя в порту свободнее. Он перешучивался с грузчиками, брался то за одну, то за другую работу, и к вечеру в кармане у него лежало уже два шиллинга. Наконец рабочий день подошел к концу, и грузчики потянулись к проходной. Столпившись у дверей, они ждали, пока двое полицейских обыщут каждого выходящего наружу.
Рашиди возвращался домой счастливый. Он прикидывал, как лучше распорядиться своими двумя шиллингами. Никогда в жизни ему еще не приходилось быть обладателем такой суммы. "Один шиллинг я отдам матери, а другой…" Рашиди не успел решить, что он сделает со вторым шиллингом, как столкнулся с велосипедистом.
— Смотри, куда идешь! — крикнул ему тот. Рашиди ничего не ответил. Он только отряхнулся и пошел дальше.
Рашиди пришел домой в шесть часов вечера. Машаву сидела перед домом и наполняла лампы керосином.
— Здравствуй, мама!
Машаву подняла глаза.
— Я вижу, ты взял моду возвращаться домой поздно, — начала она выговаривать сыну.
— А разве я не говорил тебе утром, куда иду? — кротко спросил он.
Некоторое время они молчали. Машаву зажигала лампы.
— Ну что, получил работу? — спросила она наконец.
— Ту, что хотел, не получил, но немного подзаработать удалось. Рашиди достал из кармана полшиллинга и протянул их матери. Машаву тут же оттаяла.
— Спасибо, сынок. Да благословит тебя аллах! — растроганно сказала она, принимая деньги.
Рашиди взял зажженную лампу и молча пошел к себе в комнату. Сев на стул, он начал в подробностях вспоминать утренний разговор со стариком Тиндо.
Незадолго до назначенного времени Рашиди переоделся и вышел на улицу. Старик Тиндо жил совсем рядом. В тот вечер он вопреки обыкновению не пошел играть в карты с приятелями, а, развалясь в шезлонге у дверей дома, слушал радиоприемник.
Уже стемнело, и Рашиди не сразу узнал соседа.
— Дядя Тиндо! — позвал он.
— Да! Кто это? — вздрогнул старик, который уже было задремал под звуки негромкой музыки. — A-а, Рашиди?! Пришел все-таки. А я думал, ты забудешь.
— Как же я мог забыть! — воскликнул Рашиди, стараясь придать своему голосу почтительные и даже подобострастные нотки.
Сосед стал неспешно расспрашивать его, как он живет, чем занимается, как дела дома.
— Мать здорова? — поинтересовался Тиндо.
— Да как сказать… Ей то лучше, то хуже. То голова болит, то ноги ноют, а то вдруг жар начинается. Здоровье у нее уже не то.
— А ты бы отвел ее к лекарю-шихири, который живет в Малинди. Он хорошо умеет пускать кровь. Или к старику ньямвези[9], что торгует нюхательным табаком, — поучал старик Рашиди назидательным тоном, каким взрослые втолковывают прописные истины непонятливым детям.
Рашиди знал, что старик позвал его не за этим и сейчас просто поддразнивает его, прежде чем перейти к главному, но отвечал на все его вопросы вежливо, ничем не выдавая своего нетерпения.
— Хорошо, я постараюсь разыскать того ньямвези, — ответил он.
— Разыскать? Его и не нужно искать. В любой день сходи в Килиматинди — и встретишь его там. — Вдруг, сразу сменив тон, старик Тиндо перешел к делу: — Значит, ты приходил сегодня в Малинди, чтобы найти работу?
— Да, уже второй раз прихожу туда, но пока безуспешно, — ответил Рашиди.
— Ну и как тебе тамошнее столпотворение? — спросил Тиндо и, не дождавшись ответа, громко крикнул: — Амина! Эй, Амина!
На пороге показалась молодая девушка.
— Принеси-ка молодому человеку стул, — попросил Тиндо.
Девушка скрылась в доме, но тут же вернулась со стулом и поставила его около Рашиди, который стоял возле сидящего в шезлонге старика.
— Садись, — предложил Тиндо.
Рашиди сел, подвинувшись поближе к старику.
— Послушай-ка, сынок, — начал Тиндо, — вы, современная молодежь, почему-то думаете только о развлечениях. Кроме кино, футбола и танцев, знать ничего не хотите. — Старик немного помолчал. — Когда я был таким же, как ты сейчас, я и получил свое прозвище — Коршун. Да, Коршун, сын Манданды, потому что меня, как коршуна с добычей, всегда видели с мешком в руках. Я брал мешок на складе в Малинди и без остановки бежал с ним аж до Кидонго-Чекунду. Если бы твой отец был жив, он бы подтвердил это.
Старик Тиндо еще долго рассказывал Рашиди о своей молодости: каким сильным он был, как дрался и побеждал своих соперников, как владел ножом и дубинкой и как все женщины сходили по нему с ума. Рашиди волей-неволей пришлось выслушать все до конца.
— Ты же видишь, что я и сегодня еще still going strong[10]. — Старик вставил в свою речь английскую фразу, услышанную где-то на побережье. — Так вот, слушай. Завтра утром жди меня у кинотеатра в Малинди. Я возьму тебя на работу, если ты обещаешь мне действительно работать, а не дурака валять.
— Спасибо большое. Я обязательно приду! — радостно сказал Рашиди.
— Ну-ну, посмотрим. Передай привет матери.
Попрощавшись со стариком, Рашиди вприпрыжку побежал домой.
— Где это ты пропадаешь? — спросила Машаву спокойно и без крика, что очень удивило Рашиди.
— Был у старика Тиндо.
— Какие у тебя могут быть дела с таким почтенным человеком?
— Я говорил с ним насчет работы, — ответил Рашиди, — а сейчас, мам, извини, я пойду спать — мне завтра рано вставать.
Глава IV
Рашиди пришел к кинотеатру первым. Стояла тишина, и даже не верилось, что скоро все пространство здесь заполнится галдящими и суетящимися людьми. Неподалеку под деревом продавали кофе. Рашиди подошел, выпил две чашки и вернулся к кинотеатру. Нужно было как-то убить время до прихода старика Тиндо, и он стал разглядывать афиши. Они ему понравились: на одних были изображены дерущиеся люди, с других на него направляли свои пистолеты отчаянные парни, на третьих — мужчины целовались с женщинами.
Через некоторое время народу заметно прибавилось. Рашиди напряженно искал в толпе старика Тиндо и наконец увидел его. Тиндо был одет в канзу[11], а в руке держал плетеную сумку.
— Шикамоо! — поздоровался с ним Рашиди, когда он подошел поближе.
— Марахаба. Вижу, ты сегодня пришел рано.
Снимая чистую канзу и кладя ее в сумку, старик сказал:
— Давай подождем остальных, они сейчас придут.
Вскоре подошли двое грузчиков и стали обсуждать планы на день. Сначала надо было сходить в Кипонду и взять напрокат тележку. Туда сразу же отправился один из грузчиков. Остальные пошли к раздевалке, где можно было оставить чистое платье и надеть рабочую одежду. Потом все снова возвратились к кинотеатру, куда уже подошел их товарищ с тележкой.
— У нас — пополнение, — сказал старик Тиндо, представляя Рашиди, — этот парень будет с нами работать, и, если он нам подойдет, возьмем его в артель.
Уже рассвело. На улицах города появились грузовики, открылись склады гвоздики и кокосового ореха, скупщики вытащили наружу свои весы, взад и вперед засновали тележки. Грузчики старика Тиндо повезли свою тележку по направлению к Хурунзи. Вначале они катили ее медленно, но по пути все больше разгонялись и скоро уже бежали, ловко маневрируя на узких занзибарских улицах.
Прибыв на место, грузчики обнаружили, что склад Морарджи уже открыт и кладовщик готов отпускать товар. Они вошли внутрь, и работа закипела. Грузчики поочередно взваливали мешки себе на плечи, выносили их из склада и клали на тележку. Дошла очередь и до Рашиди, но поднять мешок оказалось не так-то легко. Другие делали это с помощью специальных крюков, а у Рашиди такого крюка не было.
— Тебе нужно где-нибудь достать крюк — тогда будет легче, — крикнул ему старик Тиндо, нагибаясь и помогая Рашиди взвалить мешок на плечи. Юноша зашатался: никогда в жизни ему еще не приходилось поднимать такую тяжесть. Его занесло сначала в одну сторону, потом в другую, но ему все же удалось сохранить равновесие, и он медленно понес мешок к выходу. Он шел нетвердым шагом, слегка покачиваясь, словно ребенок, только что научившийся ходить. Потом немного вскинул мешок, чтобы он лег на плечи поудобнее. Наконец Рашиди удалось вынести мешок и бросить на тележку. Старик Тиндо и другие грузчики, прервав работу, внимательно наблюдали за юношей.
