Светлана Замлелова - Пошлая история
— А ты бы не рассуждал, — многозначительно сказала она мужу. — Лучше бы вина всем налил.
Антон Антонович, бросившийся исполнять наставления супруги, не возражал против такого обращения, а только всё улыбался робкой, извиняющейся улыбкой. И всё казалось, что им стыдно друг за друга. Таисии Фёдоровне — что у неё такой неуклюжий и дурновоспитанный муж, Антону Антоновичу — что у него невозможная, сварливая жена.
За столом Антон Антонович пил водку. И всякий раз, выпивая, громко и с удовольствием крякал, при этом весь передёргивался и даже подпрыгивал, точно по телу его пропускали электрический ток.
Разговор, между тем, перекинулся на литературу. Алмазов так и не понял, кто заговорил о ней первым — разглядывая участников застолья, он на время терял нить разговора и, прислушиваясь вновь, удивлялся неожиданным его поворотам.
Вспомнили книги и писателей, и Алмазов узнал, что «Пушкин — это наше всё…» Потом Лилия Фёдоровна, прижав руки к груди, проговорила нараспев:
— А я люблю исторические романы!
И тут же всё с тем же увлечением и азартом перекинулись на историю. Вспомнили царей, а когда дошли до последнего, Иван Фёдорович стал бить кулаком по столу. Потом добрались до Ленина, а там и до Сталина оказалось рукой подать. Перебрали всех советских вождей, принялись за современных. И снова Иван Фёдорович бил кулаком по столу, и Алмазов видел, как пустые тарелки легонько подскакивали, а наполненные — тяжело, будто с ленцой, переваливались с боку на бок. А Наталья Семёновна, поглаживая мужнино плечо, приговаривала тихонько:
— Ну, будет, будет… Не надо так…
Но Ивана Фёдоровича никто за столом не боялся, все продолжали говорить и говорили хором. Каждый хотел быть услышанным. И даже Антон Антонович высказался в том смысле, что раньше, несомненно, порядку было больше. И добавил, имя в виду современные нравы: «Кошмар, что творят!» На что Ася тут же возразила, что теперь зато наступила свобода.
Потом внезапно все замолчали, точно выдохлись, и повисла пауза. Всем отчего-то сделалось неловко, и никто ни на кого не смотрел. И Алмазову вдруг стало жаль всех этих людей, захотелось выказать себя их другом и помочь преодолеть возникшее смятение. И он не придумал ничего лучше, как спросить у расположившейся по левую от него руку Елены, дочки Таисии Фёдоровны и Антона Антоновича, что она думает по поводу последнего фильма Кустурицы. Но Елена Антоновна посмотрела на Алмазова очень насмешливо и объявила, что «времени нет по киношкам бегать».
Елена казалась Асиной сверстницей. И лицо, и причёска, и руки её хранили следы салона красоты. Белые ногти, похожие на жвачные подушечки, были одной длины. Елена была замужем за каким-то оборотистым господином из Москвы, вот почему одевалась с большим шиком и вообще умела соблюсти моду. Каждый божий день, выпроводивши детей в школу, а мужа на работу, она собиралась, садилась за руль своего американского автомобиля и отправлялась в спортивный клуб, который неизвестно из каких причин, назывался «Элитным». Там она встречалась с подругами, такими же, как она, жёнами своих мужей, и вместе они занимались shaping`ом, а потом на тренажёрах. После занятий, случалось, шли в сауну, чтобы, по словам Елены, «как бы расслабиться». Здесь же в клубе был и салон красоты, и ресторанчик, где можно было пообедать горсткой морковного салата со свежевыжатым соком. А кроме того, просмотреть не спеша журналы и обсудить с подругами новости. После клуба Елена отправлялась «делать shopping» или «подправить ногти» — был, конечно, и в клубном салоне специалист по накладным ногтям, но Елену он не устраивал, и приходилось ехать на другой конец города к своему мастеру. Больше ни на что времени не оставалось. Нужно было ехать домой, потому что супруг, вернувшись с работы и не застав жены, мог рассердиться. Иных занятий у Елены не было. Готовить и убирать к ним ежедневно приходила её дальняя родственница, пожилая дама, копившая деньги на обучение внуку. С детьми возилась молодая няня, студентка педагогического колледжа, тоже какая-то родня.
Мечтой же Елены было сделаться business-woman, в самом настоящем смысле этого красивого слова. Мечтала Елена о собственном офисе и кабинете, о личном секретаре, подносящем ей кофе, и штате сотрудников, замирающих при её появлении. Она видела себя на деловых переговорах в строгом голубом (почему-то именно в голубом!) костюме и с рыжей кожи портфельчиком. И чтобы осуществить эту мечту, Елена не оставляла попыток начать собственное дело.
Раз в сауне одна из подруг Елены Алла объявила, что собирается организовать свой business и предложила приятельницам присоединиться к ней. Суть этого business`а заключалась в том, чтобы наладить в Москве торговлю каким-то особенным женским бельём из Франции. Алла, побывав в Париже, прикупила несколько образцов и осталась в неописуемом восторге. Неудачные попытки обнаружить пресловутое бельё в Москве подготовили рождение business-плана, обсуждаемого впоследствии в сауне. Когда же всё было просчитано и оговорено, жёны направились к мужьям за деньгами.
Сначала мужья подняли их на смех. Но женщины проявили столько упорства и настойчивости, показали такой решительный характер и поистине несгибаемую волю, что мужья их принуждены были отступить. «Пусть развлекаются, — сказали они друг другу. — Всё равно эти же деньги на тряпки изведут…»
И вскоре в Москву прибыла первая партия шёлкового белья, встреченная роскошной презентацией и восторженными откликами в прессе.
Но вопреки всяческим прогнозам и ожиданиям, торговля пошла вяло. Заходили в boutique дамы, щупали, восторженно щёлкали язычками, но покупали немногие. Цена ли их не устраивала, или было что другое, но только шелка из Франции расходились из рук вон плохо.
Предпринимательницы было отчаялись. Более всего их, конечно, пугало, что мужья насмеются над ними. Но случай помог разрешить дело.
Время от времени подруги сообща отправлялись в Австрию «принимать талассотерапию», то есть лечение морским климатом. Само собой разумеется, что в Австрии никакого нет моря. И под «талассотерапией» дамы разумели отдых на водах да ещё какие-то косметологические процедуры. Почему, однако, им вздумалось называть бальнеологию талассотерапией, объяснить затруднительно. Да и не в этом дело. А дело в том, что когда подходила пора очередной поездки, дамы, расслаблявшиеся в сауне, разговорились:
— А хорошо как бы никуда не ездить! — сказала растянувшаяся на полке Елена. — Надоело мотаться. Вот если бы под Москвой такой же Spa…
Точно какая-то сила подбросила с места Аллу, заслышавшую эти слова. В порыве она даже сорвала с головы полотенце.
— Да ведь это идея! — воскликнула она. — Ленка, ты гений! На самом деле… Чего нам теряться? А? — все дамы одобрительно рассмеялись. — Денег мы на лифчиках заработали. Ещё у мужиков своих возьмём и можно начинать!.. Свой Spa под Москвой откроем!
Все завизжали, захлопали в ладоши.
— Просто супер! — продолжала Алла. — В Австрии один день в тысячу баксов обходится, а в Подмосковье — целый курс!..
— Вау! Вау! — послышалось одобрение.
— Да к нам валом повалят! Десять дней никакой туши, никакой помады… И всего за тысячу баксов!
— И никаких мужиков! — подхватила Елена и провела рукой по воздуху так, точно хотела рассказать о светлом будущем.
И пока нераскупленные бюстгальтеры поджидали будущих хозяек своих на прилавках boutique`а, в сауне зарождался новый business-план. Правда, какие именно природные ресурсы собирались дамы задействовать, открыв аналогичный австрийскому курорт в Подмосковье, в точности неизвестно. Скорей всего, они просто не успели об этом подумать — так захватила их сама идея.
И снова подруги, проявив недюжинную волю, раздобыли у мужей денег. После торжественной закладки первого камня на месте будущего Spa снова устроили роскошную презентацию. Снова появились в прессе восторженные отклики, и даже интервью с устроительницами, о которых, кстати, было сказано: «…Этим женщинам некогда тратить время на пустяки. „Время — деньги“, — говорят они. Вся жизнь их в движении. Они мчатся по Москве в разных направлениях, а, сойдясь вместе, обсуждают, что было за день. Одной рукой они крутят баранку, другой прижимают к уху мобильный телефон. И так изо дня в день…»
Boutique же со всем содержимым решено было продать знакомому Аллы, некоему господину Барбаридзе.
Но строительство Spa очень скоро пришлось заморозить. Не сумев уладить какие-то дела с чиновниками и прочими баскаками, дамы совершенно остыли и потеряли всяческий интерес к подмосковной талассотерапии.
Так что на момент знакомства с будущим родственником, Елена не имела никаких занятий. На вопрос же Алмазова она, точно оправдываясь, поспешила изъяснить, что довольно часто ходит с подругами по выставкам. Когда же Алмазов простодушно поинтересовался, на какой выставке она была последний раз, Елена сказала, что как раз сейчас очень занята, а вот назад тому два месяца, она была в цирке на Цветном бульваре. Таисия Фёдоровна, уловившая в ответах дочери что-то несообразное, поспешила ей на помощь:
