Б Травен - Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28
— Да, у меня здесь еще дела, — ответил тот.
— Тогда удачи тебе, парень. Может, когда-нибудь у нас и найдется время выслушать твою чудесную историю, — рассмеялся Доббс. — И тогда у тебя, наверное, будут доказательства.
Лакод сунул руки в карманы и ответил:
— Доказательства? Ты сказал «доказательства»? Они есть. Но вы же торопитесь.
— Да, времени у нас нет, — кивнул Доббс. — Поэтому и приходится торопиться. Пора по домам!
Говард подал Лакоду руку и сказал:
— Я тебе оставляю соль, перец и другие мелочи, нам они в дороге ни к чему. А тебе пригодятся. И вот еще кусок парусины. Возьми, в дождь или в холодные ночи не помешает.
— Спасибо, — ответил Лакод.
Доббс с Куртином тоже пожали Лакоду руку. Доббс дал ему табака, а Куртин пригоршню патронов. Сейчас, когда пришло время расставаться, они вдруг подружились. Куртина так и подмывало пригласить Лакода, возвращаться вместе с ними, ему наверняка до смерти не хочется остаться здесь одному; тем более что найти жилу никакой надежды нет: они прожили в этих местах достаточно долго, каждый камешек переворачивали и точно знали, что здесь можно найти и чего нет. Но не сказал этого, а только попрощался:
— Гуд бай!
Говард тоже испытал подобное чувство. Ему тоже хотелось пригласить Лакода, он подумывал уже о том, не предложить ли Лакоду какую-нибудь должность в кинотеатре, киномеханика или управляющего зданием. Но и он ничего не сказал, а только протянул руку:
— Счастливо!
Лакод тоже нашел для каждого словечко на прощание; потом он некоторое время стоял, глядя вслед уходившим. А когда они исчезли из поля зрения, вернулся к костру, пошевелил в нем сучья кончиком сапога и громко сказал:
— Жаль!
17
Путникам и каравану навьюченных ослов и мулов пришлось дать порядочный крюк, чтобы, не сталкиваясь с местными жителями, миновать индейскую деревню, где Куртин обычно делал закупки. Хорошо бы их вообще никто не видел… Пусть индейцы считают, что Куртин по-прежнему наверху. Даже оставив деревеньку далеко за спиной, они не выходили на проезжие дороги, а выбирали тропинки, где — они знали это по опыту — вряд ли могли кого-нибудь встретить. Чем дальше они удалятся от предгорий, тем больше шансов вернуться в город, ничьего внимания не привлекая. Стоит им оказаться в городе — и сами они будут в безопасности, и на их добро никто не покусится. Завернут в гостиницу, упакуют заново свои свертки и мешочки, а потом с неприметными с виду чемоданами сядут в поезд.
Наличных денег у них в карманах почти что не было, так, несколько песо, но их должно было хватить до города. А там они продадут ослов и ненужный им больше инструмент — вот и деньги на билеты. Но до города надо сначала добраться. Расстояние, в сущности, небольшое. Но они отказались от мысли идти по торным дорогам, слишком велика опасность встретиться с бандитами или земельной полицией. На окольных тропах куда надежнее… Чем меньше встречных, тем лучше.
Но не все тропинки пролегали так, как им хотелось бы. Все они так или иначе вели в какую-то деревушку или к человеческому жилью. Могло случиться, что они совершенно неожиданно окажутся на виду целой деревни. Помимо собственного желания и вопреки планам… А если так и произойдет, поворачивать вспять — дело пустое. Их бы только заподозрили…
Вот так и вышло, что на второй день они оказались в индейской деревне. Избежать этого не удалось. Вообще говоря, ничего удивительного в прохождении каравана ослов и мулов с грузом нет, не такая уж это редкость. То, что караван ведут белые мужчины, случается нечасто, но никто особенно не удивится, потому что у белых иногда рождаются довольно странные идеи.
Оказавшись в центре деревни, увидели перед одной из хижин четверых мексиканцев. У троих из них были патронные ленты через плечо и на бедре по револьверу.
— Это полиция, — сказал Доббс Говарду. — Влипли.
— Похоже и впрямь полиция, — подтвердил старик.
Доббс придержал было ослов, но Говард толкнул его в бок и сказал:
— Только без глупостей. Если мы ни с того ни с сего остановимся и повернем обратно, нам конец. Они сразу поймут, что наше дело тухлое. Вперед и не нервничать, будто у нас совесть чиста, без единого пятнышка. Вообще-то так оно и есть. Но лицензия, неуплаченные налоги…
— Как бы нам не остаться из-за этого с пустыми руками, — Доббс выругался.
Тем временем к ним подошел Куртин.
— А что хочет этот человек в очках? — спросил он, кивнув в сторону невооруженного мужчины, остановившегося перед входом в хижину и о чем-то, видимо, разговаривавшего с ее обитателями.
— Наверное, правительственный комиссар, — сказал Доббс. — Черт его знает, что здесь стряслось. Давай-ка спокойно подойдем поближе.
Мексиканцы поначалу их появления не заметили. Лишь когда они оказались на площади, совсем рядом с хижиной, один из полицейских оглянулся. Потом сказал, очевидно, что-то остальным, потому что все повернулись в сторону размеренно двигавшегося вперед каравана. И когда они уже сворачивали с площади в боковую улицу, один из них вдруг крикнул:
— Эй, сеньоры, уно моменто!
— Вот и вляпались, — вполголоса проговорил Доббс.
— Я пойду к ним один, — предложил Говард. — А вы оставайтесь при животных. Узнаю, что они хотят.
И Говард направился к мексиканцам. Остановившись в нескольких шагах, спросил:
— Добрый день, чем могу служить?
— Вы с гор спустились? — поинтересовался один из чиновников.
— Да, мы там охотились.
— Вам всем прививки сделали? — спросил чиновник.
— Всем — что? Какие именно прививки? — Говард говорил по возможности небрежно, потому что сразу понял, с какой целью здесь появились мексиканцы. — Конечно, нам всем делали прививки. Еще в детском возрасте. У нас есть такой специальный закон. Мне за мою жизнь раз десять делали прививки.
— И когда же в последний раз?
— Года два назад.
— У вас имеется сертификат? Ну, справка.
Говард рассмеялся:
— Не носить же мне ее всегда при себе!
— Конечно, нет, — согласился мексиканец. — Но тогда мне придется сделать вам прививку здесь. Мы — комиссия по вакцинации, и в кашу обязанность входит делать прививки всем, кого мы встретим в деревнях.
Мужчина в очках вышел из хижины с ящичком в руках. Открыл его, Говард оголил руку по локоть, и врач ввел иглу.
— С вами все просто, не то что с ними, — сказал он, улыбаясь. — Жители деревни убегают в горы, прячутся в чащобах, потому что невесть откуда взяли, будто мы им головы отрежем, — нам приходится выжидать.
— Да, — подтвердил один из полицейских, доставая какую-то книжицу, — сделать прививки всем местным жителям потруднее будет, чем изловить целую банду. Но если мы не сделаем прививок всем, начнется эпидемия. Дети, вот в чем главная проблема. Женщины поднимают страшный крик, как будто мы их детей убиваем, а стоит нам достать иглу, набрасываются на нас как сумасшедшие. Вот, взгляните на мое лицо — это матери так его расцарапали, а мой коллега заработал здоровенную шишку, это когда его забросали камнями. Мы здесь уже четыре дня. Но все попрятались, и нам приходится брать их измором. Захотят есть — вернутся. Они и возвращаются постепенно, потому что видят детей, которым мы прививку все-таки сделали, живыми и здоровыми. Но как нам внушить индейцам, что мы пришли сюда исключительно ради их собственного — и детей, конечно, — блага?
Рассказывая, он перелистывал книжечку, пока не нашел незаполненные страницы.
— Напишите вот тут на обеих сторонах вашу фамилию, — сказал чиновник.
Говард написал и вернул книжечку.
— Сколько вам лет?
Чиновник сделал какую-то пометку, расписался, оторвал полстранички по зубчатой полоске отрыва и вручил Говарду.
— Вот ваш сертификат, а вторая половина останется у нас. Подошлите-ка ко мне ваших приятелей. Это им не повредит, даже если им тоже по десять прививок сделали.
— Сколько с нас причитается? — спросил старик. — С деньгами у нас очень туго.
— Ничего платить не надо. Прививка бесплатная. За счет правительства.
— Что ж, дешево, выходит, отделались, — проговорил Говард с улыбкой и опустил рукав рубашки.
— Мы знаем, что всем вам прививки делали, — сказал другой чиновник. — Или по крайней мере готовы безусловно вам поверить. Но мы благодарны вам за то, что вы с такой легкостью разрешили прививку повторить. И в самое подходящее для нас время! Здешние жители подсматривают во все щелочки за каждым нашим движением. И когда увидят, что мы не делаем никакого различия между индейцами и белыми и что вы протянули мне руку с такой готовностью, будто для вас это самое привычное дело, люди поверят, что их жизни действительно ничего не угрожает!
Говард прошел в голову каравана и послал на прививку Доббса и Куртина.
