Лион Измайлов - Четыре мушкетёра (сборник)
Жора и Мила продолжали разговаривать, не замечая Вартаняна. А в нём боролись два желания: первое — подбежать и расправиться наконец с этим ненавистным Жорой, второе — уйти обратно в гостиницу и ждать, пока тот вернётся в свой номер. Но так как эта борьба желаний очень напоминала борьбу нанайских мальчиков, Вартанян застыл на месте, ревниво оценивая, как ведёт себя Мила: так же, как с ним, или по-иному. Потому что если так же, как с ним, или по-иному, то ясно, что женское коварство не знает границ. В голове Вартаняна крутились обидные слова, слышанные им не однажды от друзей, — «сучок» и «флиртуха», но нельзя же было вот так подойти и сказать эти два слова. Других же слов у него в тот момент не было. Наконец победил тот из нанайских мальчиков, который советовал Вартаняну вернуться в гостиницу. Вартанян бегом поднялся на свой этаж, вбежал в номер и попытался из окна продолжить наблюдение за интересовавшими его объектами, что ему удалось без особых ухищрений. Отсюда, сверху, было виднее, и он без труда понял по жестам и мимике говоривших, что Мила является просто потенциальной жертвой Жориной ослепительности и что Жора будет вести с ней разговоры до тех пор, пока не победит.
Возможно, Вартанян смог бы сделать такой же вывод ещё там, внизу, но то ли действительно сверху было виднее, то ли так благотворно подействовал на него бег по лестнице.
Мила наконец попыталась двигаться к входу в гостиницу. Жора неотступно следовал за ней, как эскортный авианосец. По его позе было видно, что он готов защитить её от кого угодно, только не от самого себя.
Мила вошла в гостиницу. Жора последовал за ней. Глядение из окна на улицу потеряло для Вартаняна смысл, и он заметался по комнате. Минут через пять раздался тихий стук в дверь. Вартанян понял, что это Мила, и его душа начала тихо петь. Тем не менее он решил показать твёрдость своего характера и не торопиться с ответом. Он сказал «войдите» только через три секунды, а не через одну, как ему хотелось.
Дверь открылась, и вошла Мила.
— Это и есть ваш Жора? — спросила она.
— Да, — ответил Вартанян, забыв о том, что ни Мила, ни Жора его не видели. — Но откуда… — спохватился он в следующий момент.
— Не будем маленькими, — успокоила его Мила. — Но вас он не видел, так что всё в порядке.
— А вы разве с ним знакомы? — робко спросил Вартанян.
— Теперь да. Это такой человек, с которым невозможно не познакомиться, если он того хочет. Я сразу поняла, что это тот, из-за кого вы сюда приехали. И решила, что моё знакомство с ним может оказаться для вас полезным.
Душа Вартаняна запела вслух.
— Как я вам благодарен… — сказал он так нежно, что было ясно: он имел в виду не только это.
— Так вот, у меня из разговора с Жорой сложило сь впечатление, что он не только никого не ждёт, но и вообще старается не показываться на людях. По крайней мере, вместо того чтобы пригласить меня в ресторан, как он обычно делает, он пригласил меня сегодня к себе и сказал, что закажет ужин в номер.
Душа Вартаняна сразу перестала петь.
— А… — заикнулся он, — а откуда вы знаете, как он делает обычно?
— Стоит посмотреть на этого Жору, как становится известно и не только это.
— И вы согласились пойти к нему?
— Я пока не сказала ни «да», ни «нет» и пришла к вам посоветоваться, что делать. Лично мне этот Жора, естественно, не нужен. Так что, если это будет в интересах вашего дела, я могу пойти, а если нет — пусть этот Жора застрелится из кривого ружья без наркоза.
Вартанян впервые за этот день видел Милу такой деловой — ни улыбки, ни смеха. Но от её слов душа снова начала петь. Тем не менее кроме пения души надо было ещё что-то делать.
— Давайте сделаем так, — решила за него Мила. — Вы сейчас пойдёте к нему и попробуете договориться о вашем деле. Посмотрим, что из этого получится, а потом решим, что делать дальше. Годится?
— Годится, — ответил Вартанян, поражённый простотой решения.
— Идите, я буду ждать здесь. В мой номер он может прийти. А того, что мы с вами знакомы, он не знает и не должен знать.
И Вартанян пошёл к Жоре, подчинённый властности этой женщины. «Всё-таки хорошо, что она ревизор, а не киноактриса, — думал он по пути. — А то оказалась бы киноактрисой, небось были бы сплошные сю-сю — никакого дельного совета».
На стук в дверь Жора ответил «войдите» таким нежным и обворожительным голосом, что Вартанян постоял ещё некоторое время за дверью, не решаясь так разочаровывать Жору. «Хоть и Жора, а всё тварь божья», — гуманно рассудил он.
И действительно, появление Вартаняна восторга у Жоры не вызвало, по крайней мере в пределах визуальной видимости.
— Здравствуйте, — сказал Вартанян.
— Здравствуйте, — ответил Жора, срочно сгоняя с лица остатки обаятельной улыбки, которой он собирался встретить Милу. — Чем обязан?
— Вы не помните меня?
— Ваше лицо мне вроде знакомо. Но где же я мог вас видеть? — Жора сделал вид, что задумался, ожидая, когда посетитель скажет это сам, в чём он, конечно, не сомневался: ведь не Жора к нему пришёл, а он к Жоре.
— Да, мы виделись один раз. Вы, я и Катя Бонасеева. Помните?
— Припоминаю, припоминаю, — забормотал Жора. — Да, да, конечно. Проходите, садитесь.
Вартанян прошёл в номер и сел.
— Ну и что же привело вас ко мне? — спросил Жора, не зная ещё, быть ему приветливым с Вартаняном или не быть.
— Дело в том, — начал объяснять Вартанян, — что меня сюда направила Катя Бонасеева.
— Узнаю Катьку! — почему-то радостно воскликнул Жора, ударив себя по коленке, и коротко хохотнул. — Ну и что же она хочет от меня?
— Вот, — ответил Вартанян, — она просила передать. — И он вручил Жоре письмо Анны Леопольдовны, которое тот принялся изучать, отойдя, впрочем, в сторону.
— Ну женщины! — заохал Жора, прочитав пылкое послание. — Вечно у них сегодня одно, завтра другое. Как свяжешься с ними, всегда лишние хлопоты получаются. — Он начал ходить по комнате. — А как не связываться, когда их больше половины населения? Я даже не знаю, что тут делать.
— Насколько я понимаю, — робко сказал Вартанян, — я должен отдать вам деньги, взять у вас какую-то вещь и отвезти её Бонасеевой.
— Ах, как у вас всё просто! — в сердцах воскликнул Жора. — Отдать, взять, отвезти. Кстати, деньги при вас?
— Да, они на аккредитиве.
— Вы один приехали?
— Да, один. Должен был не один, а получилось так, что один.
— Ах, Анюта, Анюта! — снова заохал Жора, но уже с меньшим накалом. — Но что поделаешь, надо выручать её. Давайте, берите, везите. Только привыкнешь к вещи, только она станет тебе дорогой, как на тебе — вынь да положь.
— Но я же ведь деньги верну, — попытался успокоить его Вартанян.
— Что деньги?! — снова завёлся Жора. — Деньги — вода, текущая сквозь пальцы. Не успеешь к ним привыкнуть, как их уже нет. А это — вещь! Вы, кстати, знаете, что это за вещь?
— Честно признаться, не очень. Знаю, что какая-то небольшая, но дорогая вещь. И всё.
— Вот вам и легко рассуждать, потому что вы не знаете. Ну ладно, договоримся, — заключил Жора совсем уже спокойно.
— Давайте сделаем так. Я завтра получу деньги, принесу их вам, возьму вещь и полечу обратно, — предложил Вартанян.
— Экой вы, однако, горячий. Вы вот деньги почему на аккредитиве держите? А?
— Так безопаснее вроде.
— А почему же вы считаете, что я буду держать эту вещь в гостинице? А?
— Вообще-то верно, — сообразил Вартанян,
— Я её держу у одного доверенного лица. Так что лучше вот как сделаем. Сегодня у нас среда, завтра я весь день на совещании, ради которого приехал, послезавтра лицо в отъезде, я не смогу к нему подъехать. Вот в субботу. В субботу сберкассы работают? Значит, всё в порядке. Договорились?
— Договорились. Я пошёл?
— Да, до свидания. Приятного вам времяпрепровождения в Одессе. Вы здесь в первый раз?
— Да.
— Так что это даже к лучшему, что получилась задержка. Город посмотрите, искупаетесь. А то в Одессу — и на один день. Это несправедливо, кощунственно даже, я бы сказал. Такой город! Деньги-то на мелкие расходы у вас есть?
— Да, Катя мне дала.
— А то не стесняйтесь, обращайтесь, могу ссудить. Тут такие красотки ходят — м-му!
— Нет, нет! Спасибо. Всё есть. До свидания.
И Вартанян, едва успев закрыть за собой дверь, галопом помчался в свой номер. Взлетая по лестнице, он оценивал содеянное. Выходило всё куда проще, чем он ожидал. И удачно даже, что получилась задержка. А то бы прощай Мила. И как он сразу об этом не подумал! А так ещё два дня.
Он весело вбежал в свой номер.
— Ну что? Я вижу, всё в порядке? Обворожение третьей степени! — поставила диагноз Мила.
— Он не такой уж плохой мужик, — сказал Вартанян. — Мы с ним обо всём договорились.
— О чём обо всём? — спросила Мила почти требовательным тоном.
