Б Травен - Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28
Теперь выстрелили Доббс и старик, и один из бандитов начал крыть их на чем свет стоит — выходит, получил свое.
Скорее всего бандиты подумали теперь, что боеприпасы у них кончились, либо что это все же был трюк с привязанными ружьями, либо они бог весть что еще подумали, во всяком случае, решили положить делу скорый конец. Несколько метров еще ползли, а потом вскочили и пригнувшись побежали в сторону канавы, рассыпавшись во всю ее длину.
Теперь они, конечно, представляли собой куда более удобную мишень. Троих ранили первыми же выстрелами. Двое придерживали раненые руки, а третий, ковыляя, поплелся к лесу — его ранило в ногу. Из канавы выстрелы доносились без перерыва, а нападающие свое оружие никак применить не могли: они никого не видели, в кого же целиться? Они не знали, что там, в канаве, вдруг там для них приготовлена ловушка, западня?.. Попадали на землю, крикнули что-то друг другу и начали отползать в сторону леса.
Утро наступило очень скоро, а днем, как они теперь окончательно поняли, о наступлении приходится думать еще меньше, чем ночью.
Когда старатели снова встретились в углу, чтобы позавтракать, Говард сказал:
— Сегодня ночью они явятся опять. Но выдумают что-нибудь похитрее. Теперь они от своего не отступятся, теперь ни за что. Они раскусили, какая это удобная оборонительная линия, наша канава. О лучшем месте для своего лагеря им нечего и мечтать. Ну и потом, все наши пушки и то, что на нас и при нас. А вот что предпримем мы — об этом надо хорошенько поразмыслить.
Четверо против десяти, у которых свободен путь к отходу, четверо, питье — вся вода — которых состоит из считанных стаканов, против десяти, имеющих возможность пополнять свои запасы воды, продовольствия и даже свой численный состав — дорога-то открыта! — нет, тут об особом разнообразии планов говорить не приходится. К тому же у противника есть еще одно важное преимущество: именно он определяет, когда спать, а когда бодрствовать.
Куртин, выставленный во время завтрака часовым, воскликнул вдруг:
— Эй, сюда. Что это они затевают? По-моему, дело табак!
Все трое без промедления бросились к своим амбразурам и сразу поняли — опасность над ними нависла смертельная.
Бандиты трудились в поте лица. Рубили сучья и молоденькие деревья, начали вязать катки-фашины по индейскому образцу. Спрятавшись за ними, они могли совершенно спокойно добраться до канавы и с удобной во всех отношениях позиции обрушиться на осажденных. Допустим, в канаве они еще обменяются несколькими выстрелами, но конечный итог предрешен.
Этому плану даже Говард не смог ничего противопоставить. Что оставалось? В последнем ближнем бою продать свою жизнь как можно дороже. А кто попадет в руки бандитов, тому слез радости проливать не придется.
— Меня вообще-то удивляет, как это они раньше не додумались, — сказал Куртин. — Ведь это старый индейский трюк.
— Да, но потрудиться приходится немало, — заметил Говард.
С какой стороны ни подходили, никак не рождалась мысль, способная спасти их в этой дьявольской ситуации.
Вот если бы удалось подняться вверх по скале! Но она почти отвесная, и даже попытайся они вскарабкаться чуть повыше в надежде удержаться за одним из ее выступов, это будет безрассудством. Ночью ничего не выйдет, а днем их безо всякого труда перестреляют, а они не сумеют даже ответить.
Им ничего не оставалось, кроме как спокойно наблюдать за работой бандитов. Часа в четыре пополудни все будет готово, к этому времени следует ожидать атаку, если только они не предпочли атаковать с наступлением темноты.
Было около одиннадцати часов. Бандиты сидели у выхода на площадку и обедали. Настроение приподнятое, они смеялись. Четверо засевших в канаве были, очевидно, главным предметом их шуток, потому что всякий раз, когда им удавалось отпустить шутку в их понимании удачную, над которой они смеялись, все поглядывали в сторону канавы.
Потом наступила тишина, и осажденные не знали, чем ее объяснить и как использовать.
— Это хитрость, — сказал Доббс. — Делают вид, будто смотались, чтобы мы вышли на дорогу проверить. А там они лежат в засаде и поджидают нас.
— Невероятно, нет, невероятно, — проговорил Говард. — Ты не видел, что прибежал один из часовых, чем-то взволнованный?..
— Так задумано — чтобы мы поверили, будто они спешно ушли куда-то.
Говард покачал головой:
— С того момента, как они вспомнили о трюке индейцев, им другие хитрости ни к чему.
Но Доббс продолжал стоять на своем:
— Трюк индейцев сам по себе хорош. Но он может стоить жизни нескольким из них, не говоря уже о ранах. А может, у них патроны на исходе. Если бы им удалось взять нас в плен без перестрелки, чтобы и их и наши патроны остались в сохранности, а ведь они наше оружие уже считают своей собственностью! Дураки бы они были, не попытавшись хотя бы нас перехитрить. А не удастся — катящиеся фашины они всегда успеют использовать.
— Похоже, ты прав, — согласился теперь и Говард. — Да, они желали бы сберечь наши патроны; ведь если они полезут на нас, мы, конечно, расстреляем все, что у нас есть.
Куртин в разговор не вмешивался. Он осторожно прополз вверх по канаве и сумел вскарабкаться на нижний выступ скалы. Раз бандитов поблизости не видно, а голоса их звучат откуда-то издалека, можно рискнуть, осмотреться.
Сидя на краю выступа, он оглядывал долину. И вдруг закричал:
— Эй, вы, вылезайте! Там внизу эскадрон кавалерии. Наверняка ищет наших приятелей.
Все трое выбрались из канавы и поднялись к нему на наблюдательный пункт. Оттуда хорошо видна пестрая подвижная картинка. Эскадрон разделился на шесть групп, долина просто кишела солдатами. Бесспорно, до них дошел слух, что бандиты где-то здесь. Пока что об этих диких скалистых местах они не думали, наверное, не допускали мысли, что бандиты на лошадях заберутся в горы.
Лакод придерживался другого мнения. Он сказал:
— А по-моему, им уже известно, где скрываются грабители. Но не такие они простаки, чтобы нарываться на засаду. На крутой дороге, ограниченной густым кустарником и скальными стенами, им негде развернуться, и большие потери неминуемы. Они либо гору окружают, либо разыгрывают другой план. Я думаю, у них на уме что-то другое.
Солдаты удалились километров на пять-шесть в долину. До сих пор бандиты полагали, очевидно, что их убежище солдатам известно. Зато теперь, увидев, как они поскакали прочь от скалы, почувствовали себя здесь в безопасности. С выступа видна часть дороги, и Куртин заметил, что бандиты возвращаются — все-таки решили разбить здесь свой лагерь. Но что касается хитрости, офицеры федеральных войск превосходили бандитов на голову.
Когда группы всадников отъехали на порядочное расстояние, они начали вглядываться в какие-то следы — с тем чтобы это было заметно и понятно любому. Отчаянно жестикулируя, они давали понять, что распознали наконец, где бандиты — наверху, среди диких скал. Без видимой спешки соединились и направились к скалам, якобы для того, чтобы обнаружить ведущую в гору дорогу. В этом их хитрость и заключалась. Они знали, что бандиты любой ценой постараются вырваться из скалистой западни — лишь бы обнаружилась возможность спастись где-то на равнине. Как только солдаты их окружат, из скал больше не выбраться, а солдаты преспокойно перекроют все дороги и тропы, не наступая, но и не подвергая себя опасности попасть в кустарнике или в горных расщелинах под пули притаившихся бандитов.
Часовые бандитов внимательно наблюдали за перемещениями солдат. Когда они все же сообразили, что их убежище известно, приняли решение воспользоваться некоторым преимуществом своей позиции и под прикрытием лесного массива пробиться на другую сторону долины.
Но небольшая группа солдат притаилась в лесу как раз на той стороне долины, куда задумали улизнуть бандиты. Группа заняла эту позицию прошлой ночью, когда бандиты, увлеченные ночной атакой наверху, и в мыслях ничего подобного не допускали. Солдаты отлично слышали звуки ночной перестрелки, эхо ее разлеталось далеко по долине, и это убедило солдат, что они на верном пути. Кто и почему стреляет, они не знали, но предположили, что бандиты либо перепились и палят в воздух, либо перессорились и стреляют по своим.
Все четверо сидели на выступе скалы в ожидании сражения, которое, по их расчетам, могло начаться через час. Кончится оно, и они наконец смогут спокойно продолжать прерванную работу.
Затрещали первые выстрелы, и взводы, свернувшие далеко в сторону, чтобы выманить бандитов, на полном галопе понеслись к месту перестрелки. Обратный путь к скале был, очевидно, отрезан для бандитов, и они, издавая дикие крики, размахивая руками и зверски пришпоривая своих лошадей шпорами длиной в палец, выжимали из них все: лошади неслись к долине со скоростью просто неописуемой.
