Соломон Лурье - Путешествие Демокрита
Ты думал, мой сын, что тебя будут чтить за одно то, что ты богат. Что того, в чьих руках больше богатства, все считают мудрым и достойным почестей, а того, у кого руки пустые, — глупым и жалким. Но поверь, мой сын, лучше иметь незрячие глаза, чем незрячее сердце. Слепой запомнит дорогу и научится ходить не спотыкаясь, а человек со слепым сердцем всегда сбивается с прямой дороги.
И еще Ахикар говорил:
— Лучше друг, который близок твоей душе, чем родной брат, который далек от твоей души.
Поступай так, чтобы потом не пришлось огорчаться, а если уж случилась беда — не горюй.
Не будь слишком сладким, чтобы тебя не проглотили, не будь слишком горьким, чтобы тебя не выплюнули.
Держи ухо востро, а язык на привязи.
И еще Ахикар говорил:
— Истинная краса женщины — скромность, а ее лучший наряд — молчание.
Я тащил на спине железо и ворочал тяжелые камни, но все это не так тяжело, как злая жена в доме.
Не радуйся, что у тебя много детей, и не печалься, если их вовсе нет.
И еще Ахикар говорил:
— Заботься о своих рабах, чтобы они не только боялись тебя, как хозяина, но и любили, как благодетеля.
И еще Ахикар говорил…
Но Надин не дослушал до конца наставлений Ахикара — он с горя умер».
— А что было дальше с Ахикаром? — спросил Диагор. — Как он сумел разрешить загадку фараона?.
— А вот послушай как.
«Ахикар призвал всех царских охотников и приказал им поймать четырех молодых орлов. К каждому из орлов был приставлен мальчик, который сделал его совершенно ручным.
Орла некоторое время морили голодом, а после этого мальчик брал длинную палку с куском свежего мяса на конце и держал ее над головой, орла же привязывал за веревку к своему поясу. Орел взлетал в воздух, чтобы схватить мясо, но при этом поднимал в воздух и мальчика, а мясо вместе с мальчиком поднималось вверх и уходило от орла. Орел во чтобы то ни стало хотел достать мясо и подымался все выше и выше.
К весне орлы были таким способом приучены поднимать мальчиков в воздух.
Ахикар снарядился в дорогу, взял с собой мальчиков с орлами и отправился в Египет.
Фараон, узнав, что в Египет прибыл Ахикар, сказал друзьям:
— Беда, я погиб, меня обманули, когда сказали, что Ахикар в могиле.
Фараон спросил Ахикара:
— Привел ли ты строителей и берешься ли ты построить башню, которая не касалась бы ни земли, ни неба?
— Не беспокойся, — отвечал Ахикар, — я готов, я привез их и построю башню, только пусть мне укажут, где ее ставить, и пусть подают в воздух камни и все прочее, необходимое для постройки.
Фараон вышел вместе с Ахикаром за черту города, отмерил участок, над которым должна была быть воздвигнута башня, указал Ахикару.
На каждом из отмеченных фараоном углов будущей башни Ахикар поставил мальчика с орлом и, дав им в руки нужные инструменты, приказал вместе с орлами подняться в воздух. Оказавшись в воздухе, они стали кричать:
— Дайте нам камней, дайте нам известку, дайте дерево и все прочее, нужное для постройки!
Фараон, увидев мальчиков, поднятых в воздух орлами, сказал:
— Откуда у тебя крылатые люди? У меня таких не водится.
Но Ахикар ответил:
— Однако же царь Ликерос таких имеет, а ты, будучи простым смертным, хотел сравниться с божественным царем Вавилона?
Фараон сказал:
— На этот раз ты меня победил. Но ты еще должен ответить мне на вопрос.
— Какой же это вопрос? — спросил Ахикар.
— У меня есть кобылицы. Как только они услышат, что в Вавилоне ржут жеребцы, они тоже начинают ржать и не дают спать ни мне, ни моим подданным. Если ты мудрец, то объясни мне, как это получается?
Ахикар сказал:
— Царь, я тебе отвечу завтра.
Уйдя от фараона, Ахикар не пошел к себе в спальню. Он приказал своим мальчикам поймать кошку, принести ее на главную городскую площадь и там изо всех сил бить кнутом.
Как известно, египтяне считают кошку божественным существом. Поэтому, услышав жалобное мяуканье, они сбежались и, вырвав кошку из рук истязателей, немедленно сообщили царю о безбожном поступке, совершенном по приказу Ахикара. Царь призвал Ахикара и сказал ему:
— Ты разве не знаешь, Ахикар, что мы чтим кошку, как бога? Зачем же ты так поступил?
Ахикар ответил:
— О царь, эта кошка в прошлую ночь нанесла обиду нашему царю Ликеросу. У царя был храбрый петух, победитель в. петушиных боях, кроме того, этот петух своим пением указывал царю время ночи. Твоя кошка загрызла этого петуха.
Царь ответил:
— Ты не стыдишься так лгать?! Каким образом за одну ночь кошка из Египта прибежала в Вавилон и вернулась обратно?
Ахикар, улыбаясь, ответил:
— А как может быть, что, когда в Вавилоне ржут жеребцы, здешние кобылицы отвечают им ржаньем?
Услышав это, фараон был восхищен мудростью Ахикара.
На следующий день, созвав всех своих придворных, фараон сказал им:
— Из‑за этого Ахикара нам придется платить дань царю Ликеросу.
Тогда один из них сказал:
— Пусть Ахикар задаст нам вопрос о такой вещи, которой мы никогда не видели и о которой мы никогда не слыхали.
Фараону понравился этот совет, и, позвав Ахикара, он сказал ему:
— Задай нам, Ахикар, вопрос о такой вещи, какой мы не знаем и о которой не слышали.
Ахикар ответил:
— Завтра я это сделаю.
Придя домой, он написал от имени фараона письмо, в котором тот обязался немедленно и беспрекословно заплатить тысячу талантов[19] царю Ликеросу. Придя во дворец утром, Ахикар передал этот документ в запечатанном виде фараону, прося вельмож ответить, видели ли они или слышали о том, что в нем содержится. Но придворные опасались, что в этой бумаге написано что‑то, чего они не видели и не слышали, и что фараон будет побежден в споре. Поэтому, прежде чем документ был распечатан, они в один голос закричали:
— Мы это и видели и слышали и утверждаем, что это именно так!
Ахикар сказал:
— Спасибо вам, что вы согласились быть моими свидетелями.
Когда же фараон прочитал документ, он закричал на придворных:
— Как вы смеете все быть свидетелями того, чего никогда не было? Я ничего не должен царю Ликеросу!
Тогда все вельможи фараона, поняв свою ошибку, в один голос закричали:
— Мы сказали неправду. Мы ничего не видели и не слышали!
Ахикар ответил:
— Значит, я выиграл спор. Я задал вам вопрос о том, чего вы не видели и не слышали.
И фараон сказал:
— Счастлив царь Ликерос, что в его стране живет такой мудрец!
Он вручил Ахикару дань и отпустил его с миром».
…Демокрит с Диагором увидели в Вавилоне все, что казалось интересным. Успел познакомиться Демокрит и с вавилонской наукой. Перед отъездом он пришел проститься со своим учителем–халдеем.
Жрец Бэла был искренне огорчен отъездом такого способного ученика: ни один чужеземец за столь короткое время не мог усвоить и чтение клинописи и всю вавилонскую науку. Он спросил Демокрита:
— А не хочешь ли ты изучить нашу религию и историю нашей страны?
— Нет, — ответил Демокрит. — Я пришел сюда, чтобы отыскать моего учителя Левкиппа, и хоть у меня осталось на это мало надежды, я все‑таки постараюсь сделать, что могу. Отправлюсь в обратный путь и буду искать его по дороге. Может быть, мне придется ехце раз посетить Вавилон, тогда я займусь и этими науками. А пока большое, большое спасибо! То, чему я у вас научился, даст мне возможность перестроить совсем по–новому греческую науку.
Демокрит вернулся к Зенодору, после чего они с Диагором распростились с гостеприимным хозяином и собрались в обратный путь.
— Доволен ли ты своей поездкой? — спросил Демокрита Диагор.
— Никак не могу этого сказать. Я многое видел, многому научился, но человеческая жизнь, жизнь друга дороже всего на свете. Я ехал ведь прежде всего за тем, чтобы разыскать моего дорогого учителя. Не знаю, жив ли он, но все равно я буду его искать.
ЖРИЦА БОГИНИ МИЛИТТЫ
Наши путешественники снова ехали верхом по пустынной дороге — на этот раз назад, домой.
Дул прохладный ветер, провизии было нагружено на осла на целую неделю, дорога шла по левому берегу Евфрата, так что вода всегда была под рукой. В Вавилоне Демокрит повидал столько интересного, что заполнил записями целые папирусные свитки.
Они несколько раз останавливались, чтобы покормить лошадей и самим отдохнуть. Ветер успокоился, но зной был утомительным, и ночью от раскаленной земли тоже веяло жаром. Поэтому, когда на третий день пути, к вечеру, путники подъехали к белой ограде, окружавшей большую рощу кипарисов и кедров, они вздохнули с облегчением и решили хорошенько отдохнуть. Путники въехали в ворота и, не встретив в роще ни одной живой души, раскинули под огромным кедром палатку, а сами уселись на каменной скамье, стоявшей тут же.
