Наталья Аверкиева - Коварство мыльных пузырей
— Как там твой друг? Я слышал, ему крепко досталось? — спросил он, наливая кипяток во вторую чашку.
Я добавила в нее кофе и залила все молоком.
— А что ему будет? Живой, здоровый, только фингал под глазом.
— Нос сломали? — Папа положил передо мной бутерброды.
— Не-а, только кость под глазницей. Мозг не задет. Жить будет. Пап, слушай, хочу с тобой посоветоваться.
Он сел на табуретку и вопросительно посмотрел на меня.
— Представь себе, что Славка встречается с девушкой, которая, ну я не знаю… Из детского дома, например. Ты бы был против?
— А мое какое дело? Это же Славке с ней жить, а не мне. Хотелось бы, конечно, даму из… не знаю… профессорской семьи, но если сын влюбился в детдомовку, то почему нет? Может, она хорошая.
— А если бы ты думал, что она плохая?
— Знаешь, Яра, а я всегда, когда знакомлюсь с новым человеком, который нравится моему сыну, думаю, что он хороший. Потому что плохая девушка моим сыновьям не может понравиться.
— И ты бы даже не стал запирать ее в машине и требовать, чтобы они расстались?
Он рассмеялся:
— Ты про ту историю со стеклом?
Я кивнула, внимательно следя за его реакцией.
— Знаешь, к нам вчера приходил мужик. Тебя не было дома, ты гуляла с собаками. И он требовал оплатить счет по замене стекла.
Я побледнела и с ужасом уставилась на отца. Он явно наслаждался эффектом.
— Я спросил, что делала моя несовершеннолетняя дочь в его машине, и попросил объяснить, по какой причине она разбила ему стекло изнутри?
— А он?
— А что он? Он решил с нами больше не связываться. Нет, он, безусловно, еще может подать на нас в суд. Но не думаю, что ему теперь это надо.
— И ты на меня не сердишься?
— Ярик, как я могу на тебя сердиться? Я был вчера очень возмущен.
— То есть? — Голос задрожал.
— Почему ты ему только стекло разбила? Могла бы и по морде вдарить. Я совершенно не против, еще бы и добавил.
Я густо покраснела.
— Пап, ну ты чего же? Я же девушка. Мне драться… Ну как-то… Не комильфошно мне драться.
— Дураков надо учить, Ярослава. А с хамами иногда только силовыми методами и можно бороться.
— То есть ты за меня?
Он удивленно оторвался от бутерброда, шумно проглотил кусок, а потом вкрадчиво спросил:
— А за кого же мне еще быть? Ты моя дочь. Я всегда буду за тебя. Что бы ни случилось.
Я взяла его руку и прижала к щеке. Какое счастье, что вы у меня есть. Спасибо тебе, папочка. Спасибо, что вы у меня такие.
Прежде чем выйти из дома, я заглянула на наш сайт. Надо посмотреть, что написали подружки на мои душевные излияния. Комментариев нападало за ночь не густо. Некоторые были странными, но…
«Скажу так: ты Ахмеду нравишься такой, какая ты есть! Он встречал тебя после школы, даже щенка подарил 8))) Тем более у вас прекрасное взаимопонимание. И, заметь, ничего не приходится делать, чтобы привлечь его внимание. Но тебе все-таки надо решить, как ты к нему относишься», — написала Ксения. Я закусила губу. Надо решить, как я к нему отношусь? Да я уже вроде бы решила. Только пока не понимаю, чего там нарешала.
Вот еще один комментарий от Alex Rowe:
«+1. Яра, расслабься и будь собой. Иногда, конечно, отношения нужно форсировать, но мне кажется, у вас не тот случай». Да, случай у нас не тот. Куда же мне их форсировать? У меня и форсировать больше нечего. Нет у меня больше Ахмеда…
Яна:
«Чтобы мечта сбылась, нужно просто в нее поверить!»
Поверить в мечту? А о чем я мечтаю? Чего хочу? Надо стать собой. Просто сначала надо стать собой. Вон и Точка говорит, что меня словно инопланетяне похитили. Я подошла к зеркалу. Рыжие всклокоченные волосы: просто чистые и просто торчат в разные стороны, как было всегда. На лице нет косметики. Багги. Мои любимые, удобные багги, в которых так приятно лазить по заборам. Широкая толстовка из Японии с капюшоном, как маска ниндзя. Под ней теплая водолазка. Отражение мне улыбнулось и подмигнуло.
— Привет, Ярик. С возвращением тебя.
Я надела шапку, широкую теплую куртку и замоталась в шарф. Подумала, выбирая между высокими «Гриндерами» или зимними «Рибоками». Решила, что лучше пойти в кроссовках. Удобнее.
К Матвею я ехала с широченной улыбкой. Но не как в прошлые разы, я улыбалась не счастливо. Я чувствовала свободу. В наушниках орало что-то ободряющее. Я чеканила шаг, подстраиваясь под ритм, наслаждаясь комфортом своей обуви и теплом одежды. За спиной мои крылья были широко расправлены, казалось — только взмахни, и тут же взлечу в самую синеву. Погода, которая в последнее время была серой, слякотной и промозглой, сейчас радовала солнечным теплом и легким ветром. Асфальт подморозило, и наконец-то стало сухо. Я улыбалась солнцу. Я смеялась ветру. Я была с-во-бо-д-на!
Автобус стоял около центрального входа, и я заметила его издалека. У дверей толкались люди. Знакомые все лица. Вот и Лапка с Оливкой. Опять стоят кучкой в сторонке. Я их обожаю. Они просто какие-то члены команды. Не представляю ребят без этой сладкой парочки. Матвей, как обычно, в центре. Ну что же, он герой, ему и лавры. На нем виснут сразу две девчонки. Я хихикнула. Подвид: Лепрус обыкновенус, юбки короткие, волосы длинные, ноги от ушей, глаза большие, голубые и глупые-глупые.
— Ярослава, — стряхнул Мотя с себя девушек.
— Привет, — игриво посмотрела я на него.
Заметив, с какой ревностью и ненавистью на меня уставились две пары глаз, я рассмеялась. Как же хорошо. Как все прекрасно.
— Ты все-таки решила доказать мне, что не малолетка? — ухмыльнулся он зло.
И от этого стал выглядеть еще смешнее. Потому что теперь он должен оправдываться, а когда человек оправдывается, он всегда смешон.
— Нет, я не собираюсь тебе ничего доказывать. Хотела пожелать хорошего пути и успехов.
Окружающие смотрели на меня с интересом. Оливка и Лапа подошли ближе.
— Извини, я вчера погорячился, когда предложил поехать с собой. Конечно, кто отпустит такую малолетку?
— Не хочу тебя расстраивать, но мама меня отпустила. Но я подумала… Мыльные пузыри никогда не были в моем вкусе. Удачи тебе, Мотя. И не грусти, что я тебе не досталась. Не по Сеньке шапка. Зато вон какие красотки рядом с тобой, они тебя обязательно утешат.
Он открыл рот, чтобы ответить. И даже, скорее всего, что-то произнес, но его слабый голос потонул в громком хохоте ребят.
— А вы всегда с папироской танцуете? — Оливка размазывала по лицу слезы, выступившие от смеха.
— И в шапке? — подхватила я, кое-как сдерживаясь.
Матвей покраснел, глаза налились ненавистью.
— Так вот, с «такими» я не танцую! — загибалась от смеха Лапа, отползая в сторону.
Я подошла к нему ближе, почти вплотную. Он возбужденно дышал, ноздри широко раздувались.
— Хотела сказать, просто чтобы ты знал. Каким бы ни был спорт, какие бы деньги в него ни вкладывали, там нет места подлости. Мне жаль, что ты считаешь иначе. Прощай. И передай мои сожаления папе.
Я развернулась и пошла прочь. За спиной смеялись, хохотали, гоготали. Они что-то кричали мне. И снова мир взрывался хохотом. Я тоже смеялась. Смеялась над собой, своей глупостью, своей слепотой. Ярослава вернулась. Теперь она будет прежней, не такой идиоткой, как была. Как я могла променять своего белого дракона на этот мыльный пузырь? Где были мои мозги, когда я повелась на эту радужную красоту? Не помню, кто сказал, но как точно сказано: «Надо уметь закрывать скучную книгу, уходить с плохого кино и расставаться с людьми, которые не дорожат тобой». Сегодня утром я закрыла скучную книгу и ушла от человека, который не дорожил мной. Пусть пузырь летит дальше. Нам не по пути.
К зданию мехмата я подходила с некоторым трепетом. Зашла через корпус общежития внутрь, потому что на проходной надо было показывать студенческий, которого у меня, конечно же, не было, а через общежитие не страшно — если не смотреть в глаза вахтеру и быстренько проскочить, то он вроде как и не заметит. Прошла по длинным коридорам и переходам в учебное здание. Тут всегда очень специфический запах. Когда-то, миллион лет назад, он мне очень не понравился, а теперь я ему улыбалась. Потом долго блуждала по корпусу в надежде найти расписание занятий и понять, в какой аудитории сейчас находится Ахмед. В итоге заблудилась окончательно. Пришлось остановиться и подойти к окну. Из него открывался вид на проспект. Машины в пробке стоят. Вон там мой дом прячется за другими домами. А вон туда, левее, дом Ахмеда. Я достала телефон и решительно нажала кнопку вызова. Он ответил почти сразу.
— Яра? — тихо-тихо. Видимо, на лекции сейчас.
— Ахмед, я хотела найти тебя тут. Шла-шла-шла, переходила с этажа на этаж. И заблудилась. Найди меня, пожалуйста.
Он молчал.
Я все равно старалась улыбаться.
— Знаешь, меня похитили инопланетяне, — хлюпнула я носом, не замечая, как слезы ползут по щекам.
![Эптон Синклер - 100% [худ. Пинкисевич]](/uploads/posts/books/242973/242973.jpg)