Александр Ройко - Вcё повторится вновь
Они долго гуляли в этот вечер. Когда начали спускаться сумерки, они оказались на берегу городского пруда. Гладь пруда была покрыта небольшим туманом, из–под которого, словно из–под пухового одеяла доносилось многочисленное кваканье лягушек.
Филипп задумчиво глядел куда–то вдаль, а затем тихо и, слегка нараспев, произнёс:
Пьянящий запах мяты, ландышей, сирени.
В ночных прудах лягушек хор скрипучий.
Луна, от облаков причудливые тени,
И каждый вечер самый–самый лучший.
— Ой, что это? Это ваши стихи? Вы пишете стихи? — удивлялась Диана.
— Нет, стихи не мои. Эти строки когда–то давно написал мой друг, и они мне просто запомнились. Сейчас они, как мне показалось, очень кстати. Всё очень точно подмечено.
— Да, вы правы, какой чудесный майский вечер, — задумчиво протянула Диана.
Вот так в жизнь Дианы неожиданно вошёл Филипп. И она на некоторое время совершенно забыла о своём обучении русскому языку.
Теперь они стали встречаться каждый вечер. Диана ждала этих вечеров, словно манны небесной. Ей было так хорошо и легко с Филиппом. Тихо проплывали чудесные майские вечера. И во всём этом скромном, но великолепном в своей изысканной тонкости майском разнообразии, ненавязчиво чувствовался тёрпкий запах черёмухи. В один из вечеров Диана и Филипп даже услышали, как где–то в кустах самозабвенно поёт соловей. Поёт о любви, о весне, о богатстве и гармоничности мира, о завтрашнем дне, который, конечно же, будет лучше, чем сегодняшний.
На «ты» они перешли на третий вечер, после их первого поцелуя. Они встречались ещё пару недель, и в начале июня Филипп, наконец–то, признался Диане в любви. Диане тогда очень запомнилась пара фраз, которые он сказал ей после признания:
— Я всегда буду с тобой, словно море с берегом. Но если ты скажешь: «Уйди!» — я уйду тихо и бесшумно, как уходит море, оставив на твоём берегу журчащие раковины.
Диана после этих слов нежно прижалась к нему и тихо прошептала:
— Не нужно тебе никуда уходить. Я тоже люблю тебя и очень надеюсь, что мы всегда будем вместе.
Диане в первые дни знакомства с Филиппом никак не могла дозвониться её подруга. Первые пару вечеров Диана носила в своей сумочке мобильный телефон. Но Виолетта, как казалось Диане, звонила в самый неподходящий момент. На первых порах, взглянув на экран мобильника, Диана, вздохнув, просто не отвечала. Но, когда телефон начал беспрестанно разрываться назойливыми трелями, она просто стала оставлять его дома. Приходя поздно домой, Диана уже не хотела беспокоить подругу, которая к тому времени могла уже и спать. Тогда Виолетта избрала новую тактику — она начала звонить Диане на работу.
— Что у тебя случилось? Где ты пропадаешь? Почему не отвечаешь на мои звонки?
Эти и ещё тысяча других вопросов, также как и негодования подруги не давали Диане спокойно работать. В конце концов, она пригласила подругу к себе домой в первой половине одного из субботних дней.
— Только, знаешь что, — попросила она Виолетту, — приходи лучше пока без Роберта.
— Ага! Всё понятно! — восторжествовала подруга. — Я обязательно приду.
Она, конечно, не замедлила явиться, даже ранее назначенного времени. Забравшись, как всегда, с ногами в кресло, она сразу же спросила:
— Так, рассказывай, кто он?
— О чём ты? — пыталась выглядеть не понимающей Диана.
— Всё о том же. Не строй из себя невинную. Что тут непонятного — ты влюбилась!
— С чего ты взяла?
— Да у тебя на лице всё написано. Ты же не можешь и слова сказать без радостной улыбки.
— Что и вправду? — заволновалась Диана. — Что я имею глупый вид?
— Да все влюблённые имеют глупый вид. Они счастливы, радостны, никого не замечают, им на всё наплевать. Они только и думают о предмете своего обожания. Им не до того, как они выглядят в глазах посторонних.
— Господи! Виолетта, ты такие ужасы говоришь. И что, я выгляжу полной дурой?
— Ну, на мой взгляд, ещё не совсем, — издевалась подруга, — но близка к этому. Ладно, успокойся и расскажи всё.
Конечно, после таких заявлений Виолетты, Диане пришлось выложить всё как на духу.
— Кла–а–а-с-с! — мечтательно протянула после её рассказа подруга. — Я тебе завидую.
— Чему тебе завидовать? У тебя же муж есть!
— В том–то и дело, что муж. Муж совсем другое дело. Разве мы можем с ним сейчас бродить вечерами и целоваться где–нибудь под тёмной кроной деревьев.
— А кто тебе мешает целоваться с ним дома?
— Дома? Да дома — совершенно не то. Вот на природе, — протянула Виолетта. — Это так романтично.
— Вот забирай своего Роберта и тащи его вечером в какую–нибудь гущу деревьев, — уже смеялась Диана.
— Придётся, наверное, для разнообразия. Только попробуй его вытащить. Ладно, и когда мне будет позволено взглянуть на твоего принца?
Диана про себя подумала, что всё равно им когда–нибудь придётся знакомиться, так что оттягивать их знакомство. Она решилась и сказала:
— А вот давай приходи завтра вечером. Уже вместе с Робертом. Я приглашу Филиппа, и вы познакомитесь.
— Договорились, непременно придём, — обрадовалась Виолетта.
Когда подруга убежала, Диана подумала, что нужно будет как–то познакомить Филиппа со своими родителями. Но одновремённо с Виолеттой она не хотела этого делать — слишком уж разные характеры тогда соберутся. И она решила, что познакомит родителей не позже следующей недели, пока ещё папа не ушёл в очередной рейс. Филипп уже несколько раз приглашал Диану к себе домой, но она тактично отказывалась, ссылаясь на разные пустячные причины. Она просто боялась знакомиться с его родителями — как ещё они её воспримут. Но, вздохнув, она решила, что и это необходимо сделать. Нельзя же постоянно отказывать в предложениях Филиппа — её постоянные отговорки уже становятся неприличными.
* * *
На следующий день, после импровизированных «смотрин» Диана и Виолетта с мужем немного проводили Филиппа, а затем направились к остановке автобуса, который должен был подвезти её подругу и Роберта к дому.
— Ну, что ты скажешь? — спросила Диана подругу, хотя, честно говоря, её мало интересовало мнение Виолетты. Для себя она давным–давно всё решила. Роберт, предвидя «женскую» беседу подруг, тактично немного приотстал.
— На вид он очень симпатичный. Неплохой, наверное, мужик. Только какой–то уж слишком интеллигентный.
— Вот те на! — удивилась Диана. — А с какой это поры интеллигентность считается плохим качеством?
— Ну, может быть, я не так высказалась. Он какой–то мягкий, тихий, спокойный.
— И что в этом плохого?
— Я лично считаю, что мужчина должен быть немного пожёстче, более властный что ли.
— Да, да, — в шутку поддержала её Диана. — Чтобы напивался до свинства и постоянно бил свою жену.
— Нет же! Я не то имела в виду.
— А что же ты имела в виду? — язвительно спросила подругу Диана.
— Мне кажется, что тебе нужен мужчина более строгий. Иначе он будет у тебя под каблуком. Я то тебя знаю. Ты сама властная, решительная и будешь постоянно им командовать.
— Не говори ерунды, — суждения Виолетты стали раздражать Диану. — Филипп замечательный парень и мы с ним хорошо ладим. И при этом никто из нас не командует. Мы прислушиваемся к мнению друг друга. Кстати, — вспомнила она, — как ты знаешь, Кевин тоже был мягким человеком, но мы с ним прекрасно жили.
— Да я и не возражаю, — оправдывалась уже Виолетта. — Филипп, вроде бы хороший человек. И если тебе с ним хорошо, если вы понимаете друг друга — прекрасно. Живите и радуйтесь.
— Вот именно, мы понимаем друг друга, — заметила Диана.
Разговор подруг прервал голос Роберта, который сообщил, что подходит их автобус. Подруги расцеловались и расстались.
В средине июня Филипп полностью перебрался в дом Дианы. Это было, конечно, вполне целесообразно: Диана жила одна в пустых стенах, а у Филиппа в доме жили родители, да ещё и Эйва с мужем. К тому времени Диана уже сама познакомилась с родителями Филиппа, а также познакомила его со своей мамой и отцом. В отличие от Виолетты, Филипп очень понравился им, особенно маме. У них, как потом выяснилось, были практически одинаковые характеры, и они очень хорошо ладили.
Диана, когда узнала Филиппа получше, даже улыбнулась при мысли об этом сходстве. Три века тому назад в такую родственность трудно было поверить. Да, сейчас Канада — многонациональная страна. А вот в средине 18‑го столетия это были противоборствующие стороны. Как выяснилось, прародители Филиппа были родом из Франции. Филипп, хотя и не досконально, но довольно неплохо изучил генеалогию своего рода, и хорошо знал из рассказов своих дедушек (а те в свою очередь от своих), что его предки по отцовской линии были одними из первых колонизаторов, которые ступили на канадские земли. Ведь именно французы первыми начали осваивать канадские земли и ещё в 1608 году основали Квебек — первую постоянную канадскую колонию. И Филипп этим очень гордился. Хотя ему и несвойственен был какой–то апломб, но он считал свой род истинно канадским, чуть ли не коренным.
