Тахир МАЛИК - Послы Млечного Пути
Обзор книги Тахир МАЛИК - Послы Млечного Пути
Тахир Малик
Послы Млечного Пути
Пришли три брата к развилке трех дорог. Видят: на камне письмена высечены. Прочли их братья, и каждый выбрал себе путь. Старший пошел той дорогой, про которую написано было: «Пойдешь и вернешься». Средний отправился в ту сторону, откуда «то ли вернешься, то ли нет», а младшему досталась дорога, по которой «пойдешь — не вернешься». Кенджа-батыр шел долго, встречал высохшие колодцы и не мог утолить жажду, котомка его пуста, и нечем было заглушить голод. Путник похудел, ослаб, но назад не повернул. Наконец он увидел строения какого-то города. Казалось, ворота и высокие стены пылали. Кенджа-батыр вошел в город и от удивления остолбенел. Здесь не оказалось ни единой живой души, ни травки, ни деревца — все было из сияющего, как золото, камня.
(Из узбекской народной сказки)
Их усадьбы примыкали одна к другой, изгородь заменял ряд вишневых деревьев. Когда опускалась ночь и их домашние засыпали, стройная, как кипарис, девушка и богатырского сложения юноша устремлялись к этим вишням. Но сегодня парень что-то запаздывал. Девушка сидела долго, прислушиваясь к шелесту листьев. Дрожат ли они на ветру или же ведут разговор на неведомом языке? «Все говорят по-своему. И растения объясняются между собой. Только люди не понимают их языка…»
Послышались шаги, и мысли девушки прервались. Она привыкла узнавать парня и в темноте…
Присели у края неширокого арыка. Долго молчали. Наконец юноша вздохнул и произнес:
— Вы, наверное, уже слышали новость?
— Да, — ответила девушка. — Но я не совсем поняла причину этого решения.
— Мы — брат, отец и я — столько труда вкладываем в изготовление украшений, а лавры достаются баю. Оказывается, он преподносил наши изделия падишаху, выдавая их за собственные. Бай не способен ни на что, но его осыпают милостями, дарят ему златотканые одежды. А наших стенаний никто не слышит. Вот и решили мы переехать в другое место.
— А обо мне вы не подумали?
— Я жду подходящей минуты, чтобы сказать отцу. Но согласятся ли ваши? Я не надеюсь на это…
— Не знаю.
Они вновь замолчали. Вода в арыке еле слышно жур< чала.
Обняв колени, девушка подняла голову к кебу:
— Звездочка падает, — сдавленно произнесла она.
— Кто-то отдает богу душу, — отозвался парень.
— Смотрите-смотрите, она все не гаснет!
Влюбленные пристально следили за летящей звездой.
— Видно, большой человек умирает, — промолвил парень, — тяжело расстается с душой.
Звезда становилась все ярче, стал заметен светящийся хвост, оставляемый ею, он делался с каждым мгновением шире. Некоторое время юноша и его подруга продолжали наблюдать за звездой. Наконец девушка передернула плечами и, освободившись от объятий, поднялась. Сказала: «Мне страшно. Надо идти в дом».
Тем временем в ночи раздались встревоженные голоса — жители города высыпали во дворы. Собаки подняли бешеный лай. Вскоре повсюду запылали костры, послышались слова молитв, причитания женщин.
А звезда все увеличивалась в размерах, и скоро на нее невозможно стало смотреть. Началась паника: «Солнце падает на землю!», «Аллах прогневался на нас!» Но вот ослепительный свет разом залил всю округу. И следом за ним раздался невыносимый грохот. Земля дрогнула, как бы расколотая ударом. Вековые деревья ломались, словно сухой тростник. Но в следующий миг все кругом замерло, облитое мертвенным золотистым сиянием. Смолкли вопли, грохот. Небо постепенно темнело, прорезались звезды. В их призрачном свете слабо мерцало все, что еще минуту назад двигалось, жило, словно лес бронзовых изваяний, застыли на площадях толпы людей, металлическим блеском отсвечивали деревья и травы…
Утреннее солнце поднялось из-за окоема, залив всю окрестность потоком огня — око озарило тысячи недвижных фигур, сама земля мертвого города, его руины, также покрывшиеся золотистым налетом, нестерпимо сияли. Только один предмет во всей округе выделялся в этом море солнечного огня — темное яйцевидное сооружение с выступавшими в нижней части его тонкими отростками, похожими на лапки кузнечика.
К полудню на боковой поверхности «яйца» обозначилось прямоугольное отверстие, и вскоре из него один за другим появились двое. Они были очень похожи на людей, однако намного выше и крупнее. Полупрозрачные колпаки у них на головах излучали ослепительный свет. Сделав несколько шагов, тот, кто шел первым, остановился и заговорил:
— Кив, кажется, мы ошиблись в расчетах. Грунт на месте посадки должен быть не столь твердым, а примерно таким, как у нас на Унете.
— Да, — оглядываясь вокруг, ответил второй, — и цвет местности совсем другой, чем он казался из космоса. Почему все кругом желтое? Когда мы вели наблюдение с Унета, эта планета излучала тускло-голубой свет. Может быть, таково воздействие атмосферы? Если вся поверхность суши желтая, то предположение Рэка окажется правильным. В таком случае приемлемую для унетян планету придется искать возле других звезд.
Они зашагали быстрее. В радиусе нескольких десятков метров от места приземления «яйца» не осталось и следа растительности. Поваленные деревья стали попадаться пришельцам на значительном удалении от корабля. Кив остановился возле гигантской чинары, отливавшей желтым металлическим блеском.
— Ниг, взгляни, тебе это ничего не напоминает? — обратился он к спутнику.
Ниг приблизился к чинаре, постучал по ее стволу длинной тонкой трубкой с утолщением на конце.
— Странная форма. Если бы это не был минерал, я бы сказал, что он напоминает мне… Посмотри кругом, да ведь таких камней очень много!
Они пробирались среди руин. Увидев человеческую фигуру с воздетыми к небесам руками, Кив резко остановился, словно споткнувшись.
— Ведь это наше изображение в металле! — воскликнул он.
Ниг с трубкой в руке приблизился к изваянию. Прикоснувшись инструментом к одному из тонких пальцев статуи, он осторожно отделил его и, положив себе на ладонь, провел по нему серебристым обручем. Палец раскрошился, словно глиняный.
— Мы не ошиблись, Кив. Здесь была жизнь. Это памятники умершей цивилизации — обитатели планеты, возможно, хотели сохранить для будущего свой облик…
— Что ж, может быть, в твоих словах есть доля правды. А если жизнь не угасла?.. Не приземлились ли мы в месте, где жители чтут предков? Ведь у нас на Унете существовал в древности обычай увековечивать памятными знаками такие места.
— Во всяком случае, надо прихватить с собой несколько таких изваяний…
Получив донесение о том, что на город опустилась «пылающая звезда», султан повелел нескольким ученым мужам и служителям аллаха отправиться на место бедствия и затем представить дивану[1] подробный отчет об увиденном. Облеченные доверием властителя немедленно двинулись в путь.
На третьи сутки путники стали замечать, что земля приобрела желтоватый оттенок и делается все более твердой — она начала звенеть под ударами копыт.
— Эти края, видно, прокляты богом, и не прогневим ли мы его, если поедем дальше, — заметил один из мулл.
— Но мы не имеем права вернуться, не узнав, что творится на месте падения звезды, — ответил седобородый старец в снежнобелой чалме.
Когда добрались до окраины погибшего города, была уже ночь. В свете луны золотом отсвечивали дувалы, неподвижные кроны тополей. Когда посланцы увидели несколько окаменевших фигур, их охватил страх. Некоторые предлагали немедля повернуть коней и скакать прочь от города. Однако, посоветовавшись, решили все же дождаться дня, чтобы исполнить повеление властелин и увидеть все собственными глазами. Пристанищем для них стал обезлюдевший дом, стены и убранство которого также отсвечивали желтым.
Четверо расположились на ночлег в доме, остальные — во дворе.
В полночь все кругом осветилось, и едва уснувшие чутким сном путники пробудились. Взглянув наружу, они увидели приближающихся к дому двух неизвестных огромного роста, над головами которых распространялось сияние. Едва незнакомцы подошли к дувалу и тень от него перестала скрывать тех, кто остался во дворе, как все они окаменели, покрывшись золотистым налетом.
Оставшиеся в доме распластались по полу и беззвучно шептали молитвы до тех пор, пока свет, озарявший окрестность, мало-помалу погас. Когда, россыпь звезд вновь стала видна на небосводе, один из мулл выглянул во двор, и, увидев окаменевшие фигуры своих товарищей, сдавленно вскрикнул:
— Они превратились в золото!
До самого утра уцелевшие посланцы султана читали молитвы и заклинания, а с восходом бросились седлать коней. Но и лошади превратились в неподвижные изваяния, нестерпимо блестевшие в лучах восходящего солнца. Теперь им, оставшимся в живых, предстоял мучительный путь пешком по каменистой пустыне.
