Сестры из Сен-Круа - Костелоу Дайни

Рэйчел подумала — не появятся ли в следующие недели еще какие-нибудь упоминания о Чарлтон Амброуз? И она решила просмотреть еще несколько номеров, прежде чем нести копировать заметку о посадке деревьев. То, что она нашла, изумило ее. В выпуске «Кроникл», вышедшем через две недели, деревня попала на первую полосу под заголовком:

ПУБЛИЧНЫЙ СКАНДАЛ В ЧАРЛТОН АМБРОУЗ!

Очевидно, дело рук того же репортера, что и предыдущая заметка, с улыбкой подумала Рэйчел и начала читать.

На этой неделе в деревне Чарлтон Амброуз произошло событие, вызвавшее волну протестов со стороны общественности: небольшая ясеневая рощица, посаженная в память павших героев, была осквернена. Всего через две недели после освящения кто-то подсадил к восьми деревьям девятое. Тоже ясень, такой же высоты, как другие — потому-то лишнее дерево даже не сразу заметили. Пока не выяснено, кто осмелился на такой возмутительный поступок! Сэр Джордж Херст, которому и принадлежала идея памятника Эшгроув и благодаря щедрости которого она смогла осуществиться, не имеет ни малейшего представления, откуда могло взяться еще одно дерево. Пока еще это девятое дерево не выкорчевано, однако, по мнению многих жителей деревни, это почти наверняка лишь дело времени. В своем интервью сэр Джордж сказал, что рассмотрит этот вопрос. Приходской священник, преподобный Генри Смолли, сказал, что решение остается целиком за сэром Джорджем, однако выразил уверенность, что это решение по столь серьезному вопросу не будет скоропалительным. Наш репортер побеседовал со всеми родственниками тех, чей подвиг был увековечен деревьями, — никто не знает, откуда взялось дерево, и большинство считает, что его следует убрать незамедлительно.

Девятое дерево! Рэйчел уставилась на страницу со статьей неподвижным взглядом. «Да, верно — деревьев там девять, — взволнованно подумала она, — я же только вчера пересчитала».

Она взглянула столбик имен, только что записанных в блокнот: да, поименно отмечены только восемь человек. Видимо, сэра Джорджа все-таки уговорили оставить девятое дерево в роще, но кто же его посадил и в чью честь?

Рэйчел перешла к следующему номеру газеты: ей хотелось узнать, не будет ли там еще чего-нибудь о деревьях или о том, кому же посвящено девятое. Сначала ничего не находилось, но через несколько недель в одном из выпусков отыскалась коротенькая заметка в углу внутренней полосы.

ЭШГРОУВ, ЧАРЛТОН АМБРОУЗ

В среду на деревенской площади в Чарлтон Амброуз прошла короткая церковная служба: преподобный Генри Смолли освятил девятое дерево в мемориальном комплексе Эшгроув, посаженное в честь «неизвестного солдата». К удивлению всех заинтересованных лиц, сэр Джордж Херст запретил выкорчевывать дерево. «Мы не знаем, кто его посадил и в честь кого, но оно очевидно посажено в память о павшем солдате, — заявил он нашему репортеру. — Пусть его имя неизвестно, но он так же, как другие, отдал свою жизнь, и уничтожать его дерево было бы несправедливо».

В ходе журналистского расследования не удалось установить, кто и в честь кого посадил дерево, но после официального освящения оно окончательно стало частью деревенского мемориала.

Итак, думала Рэйчел, читая и перечитывая заметку, девятое дерево осталось на месте и до сих пор стоит рядом с другими.

Живо заинтересовавшись происшествиями в Чарлтон Амброуз, Рэйчел вновь стала просматривать старые номера за 1921 год. Ей хотелось узнать еще что-нибудь о сэре Джордже Херсте. Сесили сказала, что он умер в тот же год, и Рэйчел не терпелось увидеть, были ли в газете какие-либо упоминания о его смерти и не найдется ли еще какой-нибудь информации о его невестке и ее ребенке. Она обнаружила заметку о смерти сквайра в номере за вторую неделю сентября. Это был официальный некролог, а ниже короткая статья о его жизни.

Сэр Джордж Херст, баронет, скончался от пневмонии в своем поместье в Чарлтон Амброуз в прошлый вторник. Сэр Джордж болел несколько недель. До этой болезни сэр Джордж как мировой судья, регулярно принимал участие в заседаниях Белкастерского суда. В течение многих лет он представлял Белкастер в парламенте и оставил свое место только в 1918 году. Вместе с ним ушли фамилия и титул, поскольку его единственный сын Фредерик, капитан 1-го батальона Белширского полка легкой пехоты, был убит на Сомме в 1916 году. У сэра Джорджа осталась внучка Аделаида, которая родилась уже после смерти его сына и сейчас живет со своей матерью и отчимом в Лондоне. Похороны состоятся в понедельник в 14:00.

Итак, взволнованно подумала Рэйчел, у Фредди остались потомки, по крайней мере один. Бедный Фредди! Как грустно, что он так и не увидел свою дочь.

Она открыла следующий номер газеты и нашла заметку о похоронах сэра Джорджа.

Похороны сэра Джорджа Херста состоялись в понедельник, в 14:00, в церкви Святого Петра в Чарлтон Амброуз. Службу провел приходской священник, преподобный Генри Смолли, который отдал дань уважения жизни и трудам сэра Джорджа — землевладельца, мирового судьи и бывшего члена парламента. Эта утрата еще долго будет печалить жителей деревни, в особенности потому, что семья Херстов владела поместьем на протяжении пяти поколений, а теперь этому пришел конец. По словам священника, весь Чарлтон Амброуз будет оплакивать его кончину.

За гробом с венком из белых роз шла невестка сэра Джорджа, миссис Ричард Энсон-Грейветти, ее муж и дочь Аделаида. Гроб несли Джон Диксон, Фрэнсис Питерс, Томас Дэвис и Гордон Смит. Сэр Джордж был похоронен в семейном склепе рядом с женой Кэролайн.

После отпевания в деревенском клубе состоялось прощальное чаепитие.

Была открыта книга соболезнований, в ней оставлена 51 запись.

«Интересно, куда делась потом эта книга соболезнований, — подумала Рэйчел. — Должно быть, невестка забрала. Миссис Ричард Энсон-Грейветти. Сесили была права — вдова Фредди снова вышла замуж».

Рэйчел сняла копии всех найденных заметок и сложила в папку с материалами для своей статьи. С каждым новым кусочком информации крепла ее решимость разузнать все, что только возможно, обо всех, кто имел какое-то отношение к мемориалу Эшгроув. Чем больше она узнавала, тем острее чувствовала, как затягивает ее эта история. Ей хотелось знать все об этих людях, живших здесь восемьдесят, а то и больше лет назад. Сесили была связующим звеном. Она наверняка могла дать еще какую-то информацию о деревне во время Первой мировой и после. Рэйчел решила в самое ближайшее время нанести ей еще один визит, а потом написать статью в защиту Эшгроува. А перед этим у нее была намечена встреча с Майком Брэдли, и она собиралась добиться от него ответа — что он намерен сделать для того, чтобы сохранить деревья.

В пять часов она уже сидела в офисе «Бригсток Джонс», где у нее была назначена встреча. Ее попросили подождать, и она в нетерпении уселась на неудобный стул в маленькой оранжевой приемной. Через десять минут она уже хотела снова подойти к стойке регистрации, но тут появился какой-то мужчина и с улыбкой поприветствовал ее:

— Мисс Эллиот? Прошу прощения, что заставил вас ждать. Меня зовут Тим Картрайт. — Он крепко пожал Рэйчел руку и спросил: — Не хотите ли пройти в мой кабинет?

— Спасибо, — ответила Рэйчел, — но у меня назначена встреча с мистером Брэдли. Его нет на месте?

По пути в свой кабинет Тим Картрайт одарил Рэйчел самой широкой улыбкой, сразу вызвавшей у нее недоверие, и сказал:

— Мне очень жаль, но, боюсь, сегодня с ним не удастся встретиться. Присаживайтесь, будьте любезны. Чаю?

Рэйчел отказалась от чая и села в предложенное кресло. Поставив сумку у ног, она достала блокнот и ручку.

— Он вчера уже отменил нашу с ним встречу, мистер Картрайт, — твердо сказала она. — Очень жаль, что сегодня ему снова пришлось это сделать.