Сиротка. Слезы счастья - Дюпюи Мари-Бернадетт
В доме Лоры часом позднее
Шестилетний Констан искал себе подходящего собеседника, который мог бы дать ему разъяснения по одному волнующему его вопросу. Лоранс, оставив своего братишку на кухне, поспешно поднялась по лестнице и юркнула в свою комнату. Констан первым делом уставился на Мирей, сидящую за столом. Мирей с мрачным видом лущила горох, а ее губы при этом шевелились так, как будто она беззвучно разговаривала с кем-то невидимым. Ребенок даже не догадался бы, что она мысленно напевает песенку своей любимой певицы Ла Болдюк.
– Ты что, хочешь мне помочь? – ворчливо спросила Мирей. – Что стоишь и таращишься? Иди-ка лучше к Мадлен и своему отцу в сад.
Испугавшись уже одного только вида лежащей на столе большой кучи гороха в стручках, Констан выбежал из кухни. Он стал бродить вокруг шезлонга, в котором лежал, отдыхая, Тошан с сигаретой в зубах и со свернутой газетой на животе. Катери играла со своими кубиками в метре от шезлонга, сидя на одеяле. Рядом с ней примостился фокстерьер.
– А-а, вот и наш херувим! – воскликнула Мадлен, сидящая на стуле возле своего двоюродного брата.
– Скорее наш чертенок, – поправил ее отец Констана. – Чему тебя, молодой человек, научил сегодня месье Лафлер? Я предупреждаю, что скоро потребую, чтобы ты перечислил мне по порядку все буквы алфавита.
– А я потребую, чтобы ты перечислил цифры, – добавила индианка, штопая чулки.
Мальчик благоразумно предпочел ретироваться в гостиную. Там он увидел свою бабушку, сидящую на диване с обивкой из бархата гранатового цвета и читающую журнал мод.
– Добрый вечер, мой дорогой, – ласково сказала ему бабушка. – Я слышала, как вы вернулись – ты и твоя сестра. Ты пришел рассказать мне о том, как прошел у тебя день в Пуэнт-Блё? Ты хоть вел себя послушно?
– Да, очень послушно.
– Твои товарищи относились к тебе хорошо?
– Да, хорошо. А еще месье Лафлер подарил мне шарики.
– Видимо, потому, что ты этого заслужил, – рассеянно ответила Лора.
– Скажи, бабушка, как ты думаешь, они поженятся, Лоранс и месье Лафлер?
Лора с ошеломленным видом посмотрела на ребенка. Природная хитрость удержала ее от того, чтобы начать бурно выражать свое удивление.
– А почему ты так думаешь, Констан? Объясни мне, мой дорогой.
– Когда мы гуляли с Мадлен в Париже, я видел, как какой-то дядя и какая-то тетя целовались. – Он показал указательным пальцем на свои губы и продолжил: – Я спросил у Мадлен, почему они так делают, и она ответила, что они собираются пожениться. Или уже женаты. Папа и мама ведь тоже целуются.
– Не так уж часто, а если ты рядом – то вообще почти никогда, – сказала Лора, начиная все больше и больше нервничать. – Хорошо воспитанные люди не целуются у всех на глазах. Во Франции, может, и целуются, но здесь, у нас – нет. Констан, а ты что, видел, что Лоранс и месье Лафлер целуются?
Оробев от обращенного на него посуровевшего взгляда бабушки, мальчик в ответ лишь слегка кивнул. Он уже начал инстинктивно чувствовать, что совершил какую-то глупость.
– А где? В классе или в машине?
– Я за ними не подглядывал, – жалобно сказал мальчик. – Они были в классе, а я играл в шарики. Я потерял один шарик и хотел, чтобы моя сестра его поискала.
Лора, бросив журнал на паркет, резко приподнялась, села на край дивана и притянула ребенка к себе.
– Мой дорогой, то, что ты видел, – это секрет. Я дам тебе денег на конфеты, но ты не должен никому рассказывать про месье Лафлера и свою сестру. Мне даже хотелось бы, чтобы ты поскорее забыл о том, что видел. Такие дела касаются только взрослых.
– Хорошо, бабушка, я никому не расскажу.
– А теперь иди поиграй в саду и помни: это – секрет.
Еще больше оробев от торжественного тона своей бабушки, мальчик шепотом пообещал хранить тайну и поскорее вышел из гостиной.
«Господи, ну какая муха укусила наших девушек этим летом?» – сокрушенно покачала головой хозяйка дома.
Затем она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и, поднявшись на второй этаж, постучала в комнату Лоранс. Дверь оказалась запертой изнутри на ключ.
– Лоранс, немедленно отопри! – негромко потребовала Лора. – Мне нужно поговорить с тобой кое о чем серьезном. Очень серьезном. А ну-ка открывай, маленькая дурочка!
Девушка повиновалась, и перед взором Лоры предстало ее лицо, опухшее от слез, и покрасневший от рыданий нос.
– Я требую, чтобы ты рассказала мне всю правду, – мрачно потребовала Лора. – Констан стал невольным свидетелем возмутительной сцены. Он рассказал об этом мне. Ты сейчас мне все объяснишь, причем быстро. Объяснишь все, я предполагаю, со своей точки зрения. Будет лучше твоим родителям ничего не говорить. Эрмин и так много страдала из-за Кионы, да и Жослин тоже. Нам отнюдь не нужна еще одна личная трагедия. Значит, ты встречаешься с Овидом, который тебе в отцы годится?
– Да, – кивнула девушка. – Мы друг друга любим.
– Вы друг друга любите! Вот так штука! – сердито проворчала Лора, стараясь при этом не повышать голоса. – Боже мой, как этот человек меня разочаровывает! Впрочем, нет, мне вполне следовало этого ожидать: Лафлер не испытывает уважения ни к чему. Он считает, что ему все позволено, и оправдывает свои шалости при помощи цитат из литературных произведений. Начитался книг известных современных писателей и все время цитирует их!
– Это неправда, лично меня он очень уважает, – возразила Лоранс. – Мы с ним всего лишь поцеловались. Что в этом плохого? К сожалению, он не хочет, чтобы вы знали о наших отношениях, потому что опасается ваших моральных предрассудков. Да, без вас всех, без ваших дурацких принципов я смогла бы жить с ним.
Лора, опешив и затем разозлившись из-за подобных заявлений, дала Лоранс пощечину. Было бы, наверное, разумнее поставить в известность Эрмин, как только та вернется из Валь-Жальбера, или даже Тошана. Сложившаяся ситуация показалась теперь Лоре гораздо более серьезной, чем поначалу.
– Маленькая дурочка, ты спрашиваешь, что в этом плохого? Да ты подумай своей головой! Позволить себя поцеловать – это само по себе уже нечто зазорное. Это является со стороны девушки проявлением слабости, и затем неизбежно она соглашается на нечто гораздо более опасное. Лоранс, тебе всего лишь шестнадцать с половиной лет, и ты еще не знаешь, какие ловушки и опасности таит в себе любовь. Жить с ним, не являясь его женой! О господи, да ты теряешь голову!
Лоранс замерла в растерянности, держась ладонью за щеку. Ее план мести, поспешно придуманный ею под влиянием гнева и недовольства, трещал по швам. Целуя Овида на глазах у Констана, она надеялась, что у учителя возникнут из-за этого досадные неприятности. Ее отец затеет с ним серьезную ссору, потому что вообще всегда легко выходит из себя, а мать огорчится, узнав, как повел себя ее так называемый большой друг. Безусловно, она, Лоранс, потеряет все шансы когда-либо завоевать Овида, но зато, по крайней мере, он будет унижен и исключен из числа друзей семьи. Однако теперь Лоранс уже отнюдь не была уверена, что ей и в самом деле хотелось бы доставить ему такие неприятности.
– Кто начал первым? – тихо спросила Лора. – Ну конечно же, он! Этот месье пытается заигрывать с прекрасным полом, потому что хочет наверстать все то, что упустил за годы холостяцкой жизни, и ради этого гонится одновременно за двумя зайцами. Однако я не позволю ему вести себя подобным образом, я скажу ему пару ласковых слов, причем уже завтра.
– Нет, прошу тебя, не делай этого! Бабушка, я так несчастна! Но ты не переживай, это все уже закончилось. Он не хочет, чтобы я приезжала в Пуэнт-Блё, потому что я слишком молода для него.
– Бедняжка моя, ты тешишь себя иллюзиями. Хочешь, чтобы я со всей откровенностью высказала тебе свое мнение? Если бы Овид повел себя порядочно, если бы вы объявили нам, что любите друг друга и хотите сочетаться законным браком, и твои родители, и мы с дедушкой, возможно, согласились бы на этот союз, несмотря на вашу разницу в возрасте. Отношения внутри таких семейных пар всегда складываются очень хорошо. Однако я угадываю здесь нечто совсем иное, а именно гнусную попытку этого мужчины соблазнить невинную девушку, забившую себе голову романтическими мечтами. Ты ни в чем не виновата, моя дорогая. Лафлер просто использовал тебя. Я тебе обещаю, что в этом доме он больше никогда не появится.
