Арабская принцесса - Валько Таня

– Неужели личный раб сделал ноги и оставил тебя на произвол судьбы? – шутит он. – Наверное, предчувствовал, что ты будешь под хорошей опекой.

– Что ты тут… – шепчет Ламия, от ужаса горло ее сдавлено.

– Не задаем вопросов, моя дорогая. Ни ты, ни я. Все уже ясно.

Родственник противно смеется, а Ламия думает, что никогда в жизни не видела, чтобы этот мужчина хотя бы немного изгибал губы в улыбке. «Он, должно быть, счастлив, – горько констатирует она. – Наконец после стольких лет добился своего и сможет на мне жениться», – думает она, не зная еще, что Абдалле поручили исполнить. Она все еще убеждена, что ее переписка осталась в тайне или дело вообще не дошло до следствия и что речь только о замужестве.

– И что теперь? – хочет выяснить она, несмотря на слова двоюродного брата.

– Едем домой, любимая, – говорит Абдалла сладко.

Он очень доволен. В жизни таким не был. До сих пор не знал, как поступить с этой распутной женщиной, над которой ему поручена опека и которая все делала ему назло, издеваясь над ним и его профессией. И как она смела столько времени отпираться от замужества с ним, с таким богобоязненным, святым человеком?! Абдалла, когда об этом думает, просто кипит от злости. Этот старый дедушка чересчур много ей позволял, и пожалуйста, чем все это закончилось! Так бывает, если бабу не держать на коротком поводке! Но теперь, благодаря ее глупости, у него развязаны руки. Он раз и навсегда положит конец развратнице и позору семьи. Ему плевать, что она старалась поддерживать фундаментализм. Он и сам считает, что неплохо было бы убрать толерантного и чересчур современного правителя. Для Абдаллы самым худшим было и есть поведение распущенной родственницы. «Сегодня я наведу порядок! – радуется он. – Я ей покажу, где раки зимуют!» Закоренелый ваххабит улыбается себе под нос.

Вся прислуга – кухарки, водители и охрана принцессы – задержана с самого утра, когда только Абдалла получил сигнал, что Ламия в списке пассажиров самолета из Катара. Весь день без воды и еды они сидят взаперти в двух комнатах: отдельно женщины и отдельно мужчины. Чтобы арестованные лучше осознавали тяжесть своей вины, мутавва приказал выключить охлаждение, раздвинуть шторы и поднять жалюзи. Сначала, когда женщины плакали и кричали, он вошел и пару стоящих ближе ударил розгой. С того времени там гробовая тишина. Белокожую блондинку, распущенную почти до такой же степени, как и принцесса, поместили одну в кладовке с чистящими средствами – маленьком помещении без окна и кондиционера. Заключенных охраняют доверенные лица – коллеги Абдаллы. После вечерней молитвы они должны отпустить первую порцию наказания: каждый из арестованных сначала получит по двадцать ударов кнутом. «В этом дворце разврата и смешения полов не будет!» – дает себе слово мутавва. Он только жалеет, что ловкому тайцу удалось сбежать. Однако его успокаивает факт, что рано или поздно Рам попадет в его руки. Ведь о нем знают все, даже такой пройдоха не улизнет из сети расславленных ловушек.

Когда Абдалла с Ламией и эскортом из двух автомобилей подъезжают ко дворцу, тот зияет пустотой. Мужчина быстро идет в гостиную внизу, грубо таща за собой упирающуюся кузину.

– Сиди здесь и не двигайся! – сообщает он строго и с силой толкает ее в кресло. – Я должен все уладить и организовать.

С этими словами он выбегает из комнаты. «Что он будет организовывать? – думает принцесса. – Неужели уже сегодня хочет на мне жениться? Так спешно ему хочется пойти со мной в кровать? Видно, нравилось ему трахать меня в зад, когда я была еще почти ребенком». Она недовольно кривит губы. «Но почему так тихо?» – беспокоится она. В ту же минуту из-за дома доносятся первые крики. Потом уже беспрерывно слышны рыдания, визг и удары. Ламия застывает, сидя прямо, как струна, и дыхание у нее сбивается. «А может, речь идет не о браке? Может, все же что-то вышло наружу? Ведь все могли скрыть, затушевать и не доводить до представителей СМИ». Сердце стучит у нее, как молот, стремясь выпрыгнуть из груди. У принцессы проносится в пустой голове: «Что меня ждет? Что меня ждет? Что меня ждет?» – спрашивает она себя беспрерывно. Сидит так неподвижно, что задеревенели ноги и позвоночник. Абдалла непонятно как долго не появляется, но вот наконец слышатся тихие шаги в коридоре. Двоюродный брат подходит с дьявольской улыбкой на губах, сильно хватает ее за волосы и тянет в сад. Красивый большой двор с бассейном в центре зияет пустотой. Столики, стулья вынесены на склад, остались только два пластиковых топчана в углу. «Еще не так давно здесь было полно смеющихся счастливых людей», – проносится в голове Ламии мысль. Место пустынно, убраны привычные вещи, в глаза принцессе бросается большой камень у бассейна. Это серый кирпич, умело перевязанный шнуром. «Однако! – кричит она в душе и от страха вся каменеет. – Семья окончательно решила от меня избавиться. Даже такой толерантный до сих пор дедушка потерял терпение!» На этот раз ей не приходит в голову ни одна мысль, ни одна уловка. Ламия с ужасом таращит глаза на большой серый кирпич.

– Двигайся, ты, позор семьи! – Абдалла вырывает ее из оцепенения. – Пришло возмездие за твои грешные поступки, ты, развратница! – кричит он. – Ты предала отчизну и семью! – прибавляет он, хоть это для него имеет меньшее значение.

– Шутишь?! – подает принцесса голос. – А дедушка об этом знает?

Она хватается за соломинку.

– Конечно, знает, идиотка! – двоюродный брат смеется, довольный собой. – Именно он назначил меня исполнителем справедливого наказания.

Он хвастается, как мальчишка.

– Справедливого? – шипит Ламия, недовольно крутя головой. – Что же в нем справедливого? Убивать женщину таким способом? Какая от этого корысть семье? Если я совершила преступление, то я требую законного процесса и нормального приговора. Пусть даже заключения, пусть пожизненного, или смерти, но не чего-то такого! – выкрикивает она, дрожащей рукой показывая на камень на краю водоема. – Это профанация, профанация законности, и любой международный трибунал вас бы осудил. Ничем не обоснованное убийство! – говорит она как юрист.

У Абдаллы недостает терпения слушать вздор, который противоречит закону шариата.

– Перестать богохульствовать! Тебя нужно убить несколько раз, столько на тебе вины!

– А дедушка… – хочет спросить она, но мужчина не дает ей закончить, хватает ее за руку и, больно сдавив, толкает вперед.

– Дедушка… – начинает она опять, хотя знает, что никто ее уже не вызволит, никто не протянет руку помощи. Ее палач также это знает.

В порыве отчаяния Ламия вырывается, бросается, не глядя перед собой, путается в длинной абае, падает на траву и испуганно кричит, взывая о помощи, извивается, отбивается ногами и размахивая руками. Когда мужчина неловко хватает женщину за запястье, та вырывается и мчит за живую изгородь, отделяющую главный сад от места с джакузи. Преследующий, тяжело дыша, догоняет ее, хватает за рукав и сдирает с женщины черный плащ. Его глазам открывается хорошо сложенное аппетитное тело. На женщине только коротенькие хлопчатобумажные шорты и рубашка с большим декольте.

– Ты бесстыжая! – кричит Абдалла возмущенно. – Такую одежду носишь под абаей?!

Тоном, полным осуждения, он порицает родственницу:

– Тебя уже давно нужно было наказать!

– То, что у меня под абаей, тебя не должно касаться! – Ламия со злобной улыбкой поворачивается и становится к палачу лицом к лицу. – Не знаешь, что это haram? Не учили тебя этому в твоей лицемерной школе для мутавв?!

Мужчина, взбешенный до потери сознания, толкает принцессу, касаясь ладонью груди. Ламия падает спиной в воду, а палач чувствует беспокоящее его возбуждение. «О нет! Не в этот раз. Не дам искусить себя шайтану. Я должен привести приговор в исполнение и сделаю это как следует!» – решает он.

Он вскакивает в горячую воду и с большим трудом, так как ноги его обвило белое длинное, до щиколоток платье, приближается к старающейся выбраться принцессе. Ее длинные густые волосы облепили спину и красивую шею. Промокшая от воды рубашка обвила крепкие груди. «Эта девка не носит лифчика! – Абдалла таращит глаза на торчащие соски двоюродной сестры и перестает соображать. – Нет! Шайтан, изыди!» – кричит он мысленно и до крови кусает губы. Он поворачивает женщину спиной к себе и погружает ее голову в воду, тянет к берегу. Стискивает ее железной хваткой, вонзая ногти в шею и царапая ими спину. Хочешь не хочешь, а прижимается своим мокрым телом к ее крепким ягодицам. «Исполню фатву с честью!» – повторяет он как мантру и в ее ритме бьет принцессу лбом о мраморный край бассейна. Каждую минуту вода все больше окрашивается красным, а девушка постепенно выскальзывает из рук. Он не останавливается, а только все крепче сдавливает ее. После очередного удара движения его замедляются, измученный, он опускает голову, касается головы девушки, потерявшей сознание. Он чувствует исходящий от ее мокрых волос и тела запах жасмина, который смешивается с мандариново-ванильными духами. Он исходит от ее влажной кожи. Абдалла перебрасывает безвольное тело через край джакузи, а сам медленно выбирается из воды. Он остается в белой рубашке и подштанниках – видно, что палач возбужден. «Наказание я уже привел в исполнение, – говорит он себе, – и теперь мне положена награда». Он улыбается с издевкой и одним резким движением срывает с двоюродной сестры тоненькие шорты. Она в стрингах, все еще повернута к нему спиной и затылком.