Расколотое правление (ЛП) - Идэн Вероника

— Ты больше, чем моя маленькая королева, — произносит он после нескольких минут комфортной тишины. — Ты моя богиня.

Мое сердце загорается ярким светом, когда он прослеживает татуировку Никс на моей грудной клетке.

— Знаешь, почему мне нравится богиня ночи? — шепчу я.

Он заинтересованно хмыкает, проводя рукой по моим чернилам.

— У моей бабушки была большая книга по мифологии. Я увлеклась ею, когда была маленькой, и любила перелистывать истории. — Мое сердце замирает от тоски по ней. — Она поощряла мою любовь к мифологии и покупала все эти книги. Там были иллюстрации, и одна из них, с изображением Никс, покорила меня. В том, как она была изображена, было что-то такое, что меня поразило. Это резонировало со мной. Я не понимала почему, пока не стала старше, но мне кажется, что ночью я сияю, как она. Под покровом темноты все, что я хочу, становится возможным.

— Я был прав. — Его губы находят мой лоб, и он притягивает меня ближе.

— В чем?

— Ты богиня. Моя Никс. И ты моя, детка. Вся моя.

Я прикусила губу.

— Это делает тебя моей?

— Чертовски верно.

Трепет удовлетворения наполняет мою грудь. Я имитирую его тон.

— Хорошо.

— Мм, мне нравится, как ты владеешь собой, детка. У меня прямо мурашки по коже. — Он кладет мою руку на свое сердце, затем опускает ее к своему члену. — И здесь. Приятные мурашки по моим яйцам.

Я фыркаю.

— Боже мой.

— Серьезно.

— Я не могу с тобой.

— Тебе это нравится, — бросает он вызов наглым тоном, от которого у меня сводит живот.

И да. Я просто могу.

Колтон проводит легкими поцелуями по моему лицу, вызывая мягкую улыбку. Я поворачиваюсь на бок, и он притягивает меня к себе. Между нами нет ни сантиметра пространства, и он окутывает меня своими объятиями, своим запахом, своей ощутимой привязанностью.

Вот каково это, когда мое сердце принадлежит кому-то другому. Это пугает, это то, чему я так долго сопротивлялась, но мне это нравится. Я знаю, что все хорошее временно. Меня не волнует, что они никогда не продлятся, потому что я хочу держаться за это. Не хочу отпускать это. Не хочу отпускать его, когда он быстро стал тем, кого мое сердце признает жизненно важным для моего выживания.

Мое сердце принадлежит Колтону, а его — мое. Я буду бороться за это до последнего вздоха.

30

КОЛТОН

Запись, сделанная камерой с кнопкой Рэна в ночь встречи в Музее Основателей, идет с паузой на экране моего планшета, пока все мы сидим в подвале на совещании по стратегии. Все почти как в старые добрые времена в нашем первом Гнезде. Почти, но не совсем.

Я сижу на конце силовой скамьи, Куинн сидит на стуле рядом со мной, Айла и Роуэн недалеко от меня, делят другую скамью для тренировок. Джуд опирается на канаты боксерского ринга, а Рэн ходит между нами взад и вперед. Леви прислонился к одному из опорных столбов, вертя в пальцах нож.

Этот чертов клоун, возглавляющий тонкую иерархию Общества королей, чертовски меня достал. Мы с Куинн сопоставили всех в этой комнате с видными игроками среди самых богатых семей Торн-Пойнта, но мы не можем подтвердить, является ли он Уэстли Снайдером. Мы только гадаем методом исключения.

За последние полтора месяца мы создали хаос для членов Королей, приходя к ним один за другим. Мы побеждаем направо и налево, разрушая их бизнес-империи, бросая вызов их самопровозглашенным коронам, чтобы править городом, и раскрывая их скрытые преступления и самые темные секреты.

Это потрясающее чувство. Но что меня беспокоит, так это то, что из всего, что мы узнали об Обществе королей, они чертовски любят драматизм. Бал-маскарад, скрывающий замок с карнавальным лабиринтом, чтобы отделить членов общества от нечленов, театрализованное собрание под Музеем Основателей, чертовы символы и подсказки, указывающие на их существование, расставленные по всему кампусу, по всему городу, прячущиеся на виду.

Так почему же они ждут, чтобы ответить нам?

Неужели они действительно настолько высокомерны в своей вере в то, что все карты в их руках, что не видят в нас угрозы, которую нужно приручить? Они практически приветствовали нас, пригласив посмотреть, кто там, в тени, посягает на наши интересы. После того, как мы наплевали на это приглашение, почему они так легко сдались?

Знаю, что я хорош в своем деле — черт, даже лучше с Куинн на моей стороне — но я ожидал, что на нашем пути встанет более серьезный вызов.

Вид Короля в маске на экране планшета заставляет меня нахмуриться. Это должен быть Снайдер.

Мы уверены, что именно он обычно прикрывает беспорядки Королей, и кроме тех файлов, которые я собрал за пять лет, я не могу найти ничего, что можно было бы на него повесить. Можно предположить, что если он так хорош в стирании этих беспорядков, то он сделал то же самое для своих собственных секретов. Он как чертов призрак.

Мне не нравится ждать, что ботинки упадут с неба, чтобы нанести нам удар, когда мы меньше всего этого ожидаем, но кислота, накапливающаяся от беспокойства о том, когда наступит неизбежное, также может вызвать у меня язву.

Рэн поворачивается ко мне.

— Как у нас обстоят дела с подготовкой к битве с моим отцом?

— Почти готовы. У нас уже есть хороший кусок его конгломерата. Все, что было доступно для публичной торговли, я прибрал к рукам.

Рэн холодно ухмыляется.

— Он не заметил, что его драгоценная империя ускользает из его рук?

Качаю головой, жестом указывая на отчет по акциям. Мы близки к 50% контролю с акциями, которые я выкачиваю. Куинн взломала брандмауэры протокола безопасности главной зонтичной корпорации, что позволило нам проникнуть в систему и замести следы.

— Я сделал так, чтобы он не видел, сколько он теряет со своей стороны, пока не станет слишком поздно. — Драматично шевелю пальцами. — Финал будет за тобой, здоровяк.

— Хорошо. — Рэн опускает голову, глядя на цифры. — Я хочу сделать это как можно более болезненным для него.

— А что насчет моего дяди? — Подсказывает Леви, открывая и закрывая один из своих ножей со злобным щелчком.

— Мы хотим создать иллюзию, что он находится там, где нам нужно, — говорит Рэн. — Он знает о слухах о нас и о том, на что способен Леви.

Леви кивает.

— Он постоянно намекает, что это прикрывает усилия Пиппы по обвинению меня как подозреваемого в деле Левиафана.

— Подождите, — говорит Куинн. — Это ты?

Айла прикрывает рот, чтобы скрыть свой изящный смех.

— Я до сих пор не могу поверить, что читала тебе ту статью в студенческом союзе, когда мы обедали в кампусе, а ты только хмурился на меня, пока я рассуждала о морских существах.

Леви бормочет что-то слишком тихо, чтобы мы могли услышать, опустив подбородок, чтобы скрыть подрагивание губ. Он раздраженно хмыкает.

— Это не имеет значения. Рэн прав. Мы должны заставить его поверить, что у него нет выхода. Это наша единственная надежда обмануть его. Если он будет чувствовать давление, которое мы оказываем, он скорее всего сорвется. Мы должны использовать все преимущества, чтобы выиграть у него.

— Наш лучший вариант — позволить ему говорить, — предлагает Джуд. — С его высокомерием он сам завяжет себе петлю, пока верит, что выйдет победителем. Так было много лет, так что он не будет думать, что мы преуспеем.

— Он всегда хвастлив. — Говорит Рэн. — Это выходит за рамки подслушивания в его офисе в надежде, что он что-нибудь скажет. Думаю, мы можем помочь ему, если подсунем ему что-нибудь незаметно. Это может развязать ему язык и стимулировать его потребность хвастаться.

— Мы можем ввести ему дозу чистого кофеина и создать сценарий угрозы отказа, — предлагаю я, вертя в руках ручку. — Заставить его сердце биться так сильно, чтобы ему казалось, что он должен рассказать нам все до того, как начнется мнимый сердечный приступ. Или всегда есть новые дизайнерские наркотики, которые люди готовят для рейвов. Я могу достать их достаточно легко. Вообще-то, давайте подмешаем ему в выпивку немного МДМА, это снизит его запреты. На самом деле, это поможет ему поверить в иллюзию, которую мы хотим, чтобы он увидел с галлюциногенными побочными эффектами. Вопрос в том, как мы это провернем?