Привет, я люблю тебя - Стаут Кэти М.

– Грейс, а он красавчик, – шепчет мне на ухо Джейн.

– Заткнись, – шиплю я.

– Ты, наверное, Джейн. – Джейсон широко улыбается и пожимает ей руку. – Рад с тобой познакомиться. Я знаю, что Грейс ужасно рада твоему приезду.

– Разве? – Джейн поворачивается ко мне. – Ты об этом не говорила.

– Потому что ты тогда трещала бы без умолку, не давала бы мне вставить ни слова, – отвечаю я.

Мы входим в ресторан и садимся за столик в дальнем углу зала. Кто-то из посетителей указывает на Джейсона пальцем и перешептывается с соседями, но к нам никто не подходит. Но смотрят все. И я не могу осуждать их. Я тоже во все глаза смотрю на Джейсона, одетого в пуловер с треугольным вырезом и вишневые кроссовки.

– Ну, и как получилось, что ты сейчас не в школе? – спрашивает Джейсон.

Джейн пожимает плечами.

– Меня папа освободил. Он в таких делах спец.

Я хмыкаю, но не комментирую. Я бы не сказала, что его отличает умение. Настойчивость – вот правильное слово, но не умение. С другой стороны, он всегда относился значительно мягче к моей сестре, младшему ребенку в семье.

Джейн опирается ладонями о стол и подается вперед.

– Итак, Джейсон. Я слышала, вы с моей сестрой добрые друзья.

– Наверное, так. – Он улыбается мне.

– И каковы же твои намерения в отношении нее?

Я пинаю Джейн под столом, но она не отводит от него пристального взгляда.

– Никаких намерений, – отвечает он, сохраняя любезное выражение на лице – я и не знала, что он умеет быть вежливым с незнакомыми людьми. – Просто друзья.

Ого. Никогда не предполагала, что словосочетание «просто друзья» может звучать так гнетуще.

Нам приносят еду, и Джейн тут же отвлекается на свой соллонтхан – суп на бульоне из говяжьих костей – и перестает задавать неудобные вопросы. Однако ее хватает всего на несколько ложек:

– Ты уже приглашал ее на свидание?

Джейсон продолжает улыбаться, но выглядит смущенным.

– Нет, но пригласил бы, если бы знал, что она согласится.

Я от изумления роняю палочки и во все глаза смотрю на него.

– Значит, ты кое-что пропустил, – говорит Джейн, – потому что я абсолютно уверена, что она согласилась бы, если бы ты пригласил.

– Все, хватит. – Я отодвигаюсь от стола и встаю. – Джейн, на выход. Быстро.

Она глотает еще одну ложку супа и идет вслед за мной на улицу.

– Что ты делаешь? – кричу я. – Как ты можешь? Зачем ты ставишь меня в дурацкое положение?

– Просто тебе нужно немного помочь, это же очевидно. Ты уже давно сохнешь по этому парню, а он ни мычит ни телится. Вас обоих нужно подтолкнуть в правильном направлении.

– Нет, не нужно! Ты ничего не понимаешь. – Чтобы успокоиться, я медленно вдыхаю и выдыхаю через нос. – Джейн. Пожалуйста. Прекрати. Очень прошу.

Она пожимает плечами.

– Прекрасно.

И, не давая мне ничего добавить, возвращается в ресторан. Остальную часть ужина она болтает с Джейсоном, они хохочут, как давние друзья, а я обиженно ковыряюсь в своей лапше.

Странно смотреть на них. Даже больше, чем слушать, как Джейн обсуждает с Софи корейских певцов. Наверное, это потому, что мне кажется, будто она заигрывает с моим парнем.

После ужина Джейсон сопровождает меня до гостиницы Джейн.

Прежде чем расстаться, Джейн притягивает меня к себе и заявляет:

– Нам надо поговорить. Завтра. После церемонии. Сегодня я с мамой иду на маникюр. – Она вдруг с важным видом сводит брови – я не привыкла видеть ее серьезной. – И не переживай из-за нее. Я обо всем позабочусь.

– Спасибо, – бормочу я.

Она секунду колеблется, потом говорит:

– Ты ничего плохого не сделала. Ты ведь понимаешь это, да?

Я выдавливаю из себя слабую улыбку, но внутри у меня все сжимается.

Джейн обнимает меня, машет Джейсону и исчезает за дверями гостиницы. Мы с Джейсоном идем по улице. Мы молчим, нас окружают звуки города, а не наших голосов. Я обдумываю прощальные слова Джейн.

До школы мы добираемся на такси, и когда подходим к моему общежитию, Джейсон говорит:

– Не сердись на Джейн. Она просто шутила. И не хотела обидеть тебя.

Я дергаю плечом.

– Наверное.

Он усмехается.

– Кроме того, ей удалось открыть нам кое-что, вокруг чего мы топтались уже много месяцев.

От этих слов мысли о маме тут же вылетают у меня из головы.

– Что именно?

Джейсон подходит поближе.

– Я знаю, в прошлый раз я все испортил, но я все равно скажу: ты мне очень нравишься. Ничего не изменилось. И, судя по тому, что ты рядом со мной, я осмелюсь предположить, что я тоже тебе нравлюсь.

Он смотрит на меня с такой надеждой, что я едва не кричу: «Да! Да, ты мне нравишься!». Но я молчу. Не могу сказать ему все это.

– Джейсон, мне кажется, это не очень хорошая идея.

– Почему?

«Потому что ты сломлен еще больше, чем я, – хочется мне сказать. – Потому что я боюсь, что ты кончишь так же, как твой отец и мой брат. Потому что настанет день, и ты причинишь мне боль, хотя сейчас это и не входит в твои намерения. Потому что ты называл меня помехой, потому что ты стесняешься меня, а все это потому, что у тебя проблемы, а я не могу решить их».

Но я говорю:

– Потому что ничего не получится.

Он озадаченно смотрит на меня.

– Почему?

Я ищу какой-нибудь удобоваримый предлог, но непроизвольно говорю правду:

– Я не доверяю тебе.

– Серьезно? – Он мрачнеет. – Но что же я такого сделал, что ты считаешь меня недостойным доверия?

– Ничего. – Я отмахиваюсь. – Ничего.

Он качает головой.

– Я серьезно спрашиваю. Я хочу знать, чтобы решить эту проблему.

– Мы никогда не сможем «решить эту проблему», так что говорить об этом нет смысла. Я не хочу зря терять время.

Его охватывает раздражение.

– Зачем ты так говоришь? Да, у нас было не очень гладкое начало, но сейчас же мы друзья.

– Мы действительно друзья.

– Тогда почему ты не доверяешь мне?

– Ох, не знаю, – с сарказмом отвечаю я. – Наверное, потому, что ты все время ведешь себя так, будто стесняешься меня.

Он закатывает глаза.

– Это было всего один раз, и ты тогда вообще неправильно поняла ситуацию. Объясни, чего ты от меня хочешь?

– Ничего! Я от тебя ничего не хочу. – Глаза обжигают слезы, и у меня вдруг появляется ощущение, будто я проглотила камень. – Я думаю… нам не надо так много времени проводить вместе.

– Ты серьезно? – Он умолкает. – Нет, не может быть, чтобы ты говорила всерьез.

– Извини, но я.

– Нет, – сердито перебивает он меня. – Ты не можешь принимать такие решения одна.

– Джейсон.

– Нет! – Он тычет в меня указательным пальцем. – Ты обвиняешь меня в том, чего я не делал, и выставляешь меня полным дебилом. Но ты ошибаешься, я.

– Ты – что? – Я уже цежу сквозь зубы. – Ведь это ты вел себя так, будто не знаком со мной, когда мы были в Сеуле, будто ты стесняешься меня. И тот твой маневр со знакомством в ночном клубе ничего не изменил. И что? Сейчас ты передумал? Я больше не смущаю тебя? Как я могу быть уверена, что ты снова не передумаешь?

Он судорожно сглатывает.

– Я действительно обидел тебя, когда мы были в Сеуле, да?

Я всплескиваю руками. Его слова бередят затянувшуюся было рану – ведь он и в самом деле обидел меня.

– Я больше не хочу об этом говорить.

Я резко поворачиваюсь и бегу к двери в общежитие. Но я берусь за ручку и останавливаюсь, когда Джейсон говорит:

Ты боишься. Ты хочешь быть со мной, но почему-то боишься. Может, это как-то связано с твоей семьей или с твоим прошлым, но только не надо взваливать вину на меня. Я признаю, что говорил всякие глупости, но я не такой плохой, каким ты пытаешься меня выставить. – Он понижает голос так, что я едва слышу его: – Ты действительно мне очень нравишься, и я не причиню тебе боли, поверь мне.

Хотя я и понимаю, что все это зря, однако какая-то частичка меня надеется на то, что он действительно хороший, и что ему можно доверять, и что он докажет это мне. Потому что я тоже хочу для кого-то что-то значить.