Тысячи ночей у открытого окна - Монро Мэри Элис

– Вот так всегда, – посетовала она, а Том с Мэдди бросились поспешно вытирать пол за своей любимицей.

– Боже, какое великолепие! – Это было все, что могла вымолвить Фэй, пройдя через узкий проход в огромную кухню, которая занимала большую часть квартиры Джека. Это было так же неожиданно, если бы лучи жаркого солнца Прованса вдруг осветили хмурый Лондон.

Венди объясняла, что когда-то полуподвальный этаж представлял собой целый лабиринт комнат – кухни, кладовки и помещения для прислуги. Когда старый дом разделили на три отдельные квартиры, стены снесли, превратив в одну просторную комнату, стены которой теперь были покрашены в нежный светло-желтый цвет. У одной стены красовался огромный, выложенный керамической плиткой камин, а перед ним размещался длинный полированный деревянный стол, вокруг которого стояли ярко-желтые стулья, на которых лежали подушки в голубую клетку. Узкая прихожая отделяла кухню от той части квартиры, которая выходила на улицу и где, как предположила Фэй, находились две тесные спаленки и крохотная гостиная. Застекленные двери, выходившие в сад, видимо, были открыты, и из сада веяло свежестью.

Как ни странно, там обнаружилась плита марки «AGA», отчего Фэй пришла в полный восторг. После многих месяцев вынужденной готовки на небольшой плите с двумя конфорками она с тоской вспоминала старую добрую прародительницу всех кухонных плит. Это был мощный агрегат, отливающий кобальтовой синью, с шестью черными спиралями и блестящими белыми ручками. Ни единого пятнышка застывшего жира, гари, никаких крошек на сверкающей поверхности, ведь Джек признавался, что он ни разу не использовал замечательную плиту по назначению, разве что иногда кипятил на ней воду.

– Подумать только, – произнесла Фэй. Ее глаза блестели, когда она кончиками пальцев проводила по сверкающей эмали. – Когда я состарюсь и буду лежать на смертном одре, я расскажу своим правнукам, что мне как-то посчастливилось готовить на настоящей плите «АGA». – Потом она засучила рукава и объявила: – Пора вернуть эту старушку к жизни.

– Можете пользоваться ею, когда вам только заблагорассудится, – предложил Джек, с надеждой глядя на Фэй.

– Может быть, я и воспользуюсь вашим любезным предложением, – ответила она, продолжая любовно поглаживать синюю блестящую поверхность.

После довольно позднего обеда они дружно высыпали в сад. Мэдди и Фэй решили удобрить клумбу, а Том с Джеком играли в пиратов.

– Будьте осторожны, – крикнула Фэй, нахмурившись при виде своего сына и соседа, яростно нападающих друг на друга с деревянными мечами. На Томе, разумеется, была его любимая пиратская шляпа, а у Джека из рукава торчало некое подобие крюка, изготовленного из металлической вешалки. – Вы можете пораниться.

– Ах вот как, красавица? – воскликнул Джек, грозя ей своим крюком. – Ты смеешь отдавать приказы мне, Капитану Крюку? Наверное, хочешь, чтобы тебя вышвырнули за борт?

– Нет, вы абсолютно безнадежны, – улыбнулась Фэй. – Просто запомните, что за борт полетите вы, если кто-нибудь поранится.

Том захихикал под своей огромной пиратской шляпой с лихо загнутыми полями. Джек явно испытывал радость при любом звуке, который издавал мальчик, будь то хихиканье, мычание или громкий смех, как во время их прогулки по парку «Нетландия». Джек очень надеялся, что ему удастся заставить Тома заговорить до конца лета.

– Эй, Питер Пэн, слушай меня, салага, – завопил Джек, потрясая в воздухе своим крюком. – На сей раз противник тебе не по зубам. Готовься к смерти, гадкий мальчишка!

С торжествующим выражением во взгляде Том сделал выпад. Деревянные мечи скрестились в воздухе, издавая глухой стук при каждом ударе. Джек со свирепым лицом отскакивал назад, крутился вокруг своей оси, совершал невообразимые прыжки через стулья, убегая от преследующего его Тома и явно получая от этого огромное удовольствие. И действительно, он давно так не веселился, с того самого времени, как…

Бац! Зазевавшийся Джек почувствовал, как меч Тома плашмя ударил его по затылку. Удар был не слабый – из глаз посыпались искры, и Джек, невольно охнув, опустился на колени. В глазах потемнело, и он увидел приближающуюся к нему фигуру мужчины в черной пиратской шляпе, с длинными загнутыми вверх усами и злобно светившимися глазами. Джек содрогнулся и невольно отпрянул назад.

– Это Крюк, – пробормотал он.

– Джек, Джек, с вами все в порядке?

Джек поморгал немного, и в глазах у него прояснилось. Прямо перед собой он увидел обеспокоенное лицо Фэй. За ней стоял насупившийся Том, в глазах которого застыла тревога. Джек потер затылок рукой и кивнул.

– Да-да, все нормально. Удар был не сильный. Не стоит беспокоиться.

– Вот видите, я была права, Джек Грэхем, – воскликнула Фэй с явным облегчением. – Я же предупреждала, что кто-нибудь из вас поранится.

– Вовсе я не поранился. Просто противник застал меня врасплох. Я сам виноват, – добавил он, похлопывая Тома по руке. – Никогда нельзя поворачиваться к противнику спиной во время схватки, и всегда надо уклоняться от удара.

Том издал шумный вздох, и на его глазах выступили слезы облегчения.

– Идите-ка присядьте, а я сбегаю за льдом, – произнесла Фэй, помогая ему подняться на ноги и ощупывая затылок. – Похоже, от этого «легкого» удара у вас появится огромная шишка. – Она проводила соседа к креслу и, положив руку ему на плечо, заставила сесть. – Сидите здесь и никуда не уходите. Я сейчас вернусь.

Но прежде чем уйти за льдом, она собрала деревянные мечи и, сунув их под мышку, решительно направилась на кухню.

Джек поднялся, подошел к Тому, обнял его за плечи, чтобы утешить, и по-мужски крепко пожал руку.

– Не расстраивайся, парень. Она тебе их отдаст, как только остынет.

Том пожал худенькими плечиками в знак понимания, явно испытывая облегчение от того, что избежал наказания. Мальчик поднялся было, чтобы уйти, но внезапно резким, неловким движением повернулся, бросился к Джеку и крепко обнял его за талию, а потом быстро убежал в дом. Мэдди понеслась за ним. На сей раз малыш поразил Джека прямо в сердце.

– Я же велела вам сидеть и не двигаться, – проворчала Фэй, когда вернулась в сад и увидела, что Джек стоял, держась за затылок, с совершенно ошеломленным лицом. – Вы уверены, что с вами все в порядке? У вас такой странный вид… как будто вы немного не в себе.

– Да, я слегка ошарашен. Но, поверьте, вовсе не от удара.

– В таком случае садитесь и положите ноги на соседнее кресло.

– Слушаюсь, мэм, – ответил он с озорной улыбкой. На самом деле ему нравилось быть объектом ее заботы.

Джек вытянулся на сиденье, откинулся на спинку и, забросив длинные ноги на соседнее кресло, закрыл глаза. Он с упоением вдыхал запах духов Фэй, когда она наклонялась к нему, наслаждался нежным касанием ее пальцев и звуком ее голоса, когда она с придыханием сокрушалась по поводу его «страшной раны». Наконец-то он чувствовал, как ее руки прикасаются к его волосам, и был просто на седьмом небе от счастья, страстно желая, чтобы эти минуты длились вечно.

– Не уходите, – произнес он, приоткрыв один глаз. – Побудьте немного со мной.

Фэй закусила губу, уловив новые нотки в его голосе, говорящие о влечении к ней и, как ни странно, об одиночестве.

Воздух был густым и влажным от низко стелющегося тумана. Ее волосы промокли и висели как пакля. Фэй подняла их наверх, скрутила и скрепила заколкой.

– Гроза приближается, – произнесла она, подвигая кресло.

– Зато духота уйдет, – ответил Джек. – У нас всего несколько минуток перед тем, как польет дождь.

– Ну так давайте же просто посидим и насладимся ими, – сказала она, тоже забрасывая ноги на соседнее кресло. Она откинула голову назад и прикрыла глаза.

Джек повернулся к ней и раскрыл рот от изумления.

– Надо же, вы расслабились… – Он замолчал. – Необычно для вас. – Его взгляд был прикован к ее длинным гладким ногам и крепким стройным бедрам, соблазнительно вырисовывавшимся под тонкой тканью платья. Ее маленькая округлая грудь вздымалась и опускалась с каждым вдохом. Она вздохнула с явным удовольствием. – Может быть, вы и правы.