Башар Асад. Приход к власти - Бах Стивен

– Понял, – сказал Башар.

– Удачи!

Утром с помощью минометов штаб боевиков стали обстреливать газовым оружием. Густой белый туман поглотил все строения в центре деревни. Солдаты, окружающие боевиков, получили противогазы. Для устрашения некоторым даже выдали костюмы химзащиты. В это время Башар находился на чартерном самолете по пути в Стамбул.

7 июня 2000 года. Стамбул. Турция.

В аэропорту Стамбула Башара встретил наряд полиции. Через час он уже был в центре города, добравшись туда на патрульной машине. Они миновали базар «Аксарай» и добрались до ресторана «Россия» к двенадцати часам дня.

Башар шел в сопровождении четырех патрульных Турецкой национальной полиции. Он старался действовать по плану. Осматривал каждое движение своей охраны. Пока что, он не увидел ничего подозрительного. Полицейские вели себя обыденно.

В ресторане Хусейн, высокий лысый мужчина в дорогом белом костюме, встретил Башара у входа, как зазывала, распространенная профессия в Турции. Пожав руки и поздоровавшись, он проводил Башара внутрь и усадил за дорогой стол с диванчиками место стульев.

Разговор был коротким.

– Ты умный человек, – первым беседу начал Хусейн. – Ты знаешь правду. Кузнец не хотел убивать твоего отца. Это все Фалько. Он работает на Секретаря и Кузнеца и помогает любому, кто предлагает ему деньги. Кузнец выдаст его, если ты обещаешь безопасность ему и его бизнесу. То, что ты обнаружил в пещере – это принадлежит тебе и это наша благодарность. Мы не лезем в политику. Мы простые торгаши.

– Долго вы будете прикрывать Кузнеца? – спросил Башар.

– Пока он будет полезен.

– Полезен? Полезен… Как часто я слышу это слово. Полезен. Нужен. Выгоден. Это цепочка стала ущербной. Я говорю тебе, что никто не спасет Кузнеца.

– А как насчет будущего? – спросил Хусейн.

– Вот и подумай о нем. Скоро я буду президентом этой страны.

Башар поднялся со стола. Хусейн остановил его за рукав.

– Ты не представляешь, кого я представляю. Эти люди могут все, – тон голоса Хусейна изменился до неузнаваемости.

– Мне плевать, – резко ответил Башар и грубо убрал руку Хусейна.

Башар вернулся лишь ночью. Он прибыл в новый импровизированный плацдарм его военной группы под покровом темноты. Несмотря на лето, воздух отдавал прохладой. Ветер пронизывал все тело холодком. Штаб теперь находился в наиболее уцелевшем здании на окраине деревни. Прежде чем туда попасть, Башар обошел солдат, у каждого спросил имя и фамилию, кто его отец и откуда он. Каждому обещал личное покровительство и продвижение по службе.

Альтаир встретил Башара у штаба. Нервно сжимая автомат, он обнял его.

– Аллах любит тебя! – сказал он с нотками радости, так непривычными для него. – Как прошла встреча?

– Я послал его, – коротко ответил Башар.

Альтаир лишь кивнул в ответ.

– Какова ситуация? – спросил Башар.

– Большинство боевиков отравились. Многие сдались в плен, треть сама ранила себя из своего же оружия.

– А что помешало сдаться всем?

– Газ кончился. Вечером дым рассеялся. Небольшая кучка боевиков не поддалась влиянию газа, скорее всего, они успели закрыть окна тряпками. После этого мы возобновили бомбардировки. Многие орудия времен второй мировой войны вышли из строя по техническим причинам.

Этой ночью солдатам выделили огромный паек еды, таким способом показав превосходство над окруженным врагом. Также Луго смог раздобыть приборы ночного видения, к несчастью они оказались бесполезными в полнолуние. К тому же солдаты к ним не могли привыкнуть.

Пустыня, сменяющаяся мелкими холмами, приносила тоску. Блокада деревни не могла длиться вечность. Это понимали обе стороны. Необходим был штурм.

В штабе начали разрабатывать последнюю операцию.

– Подземных тоннелей здесь нет, – сказал Альтаир с уверенностью. – Это сто процентов. Грунт здесь очень тяжел для раскопок, да и никто не мог ожидать блокады. Другая проблема, местные собирают силы, чтобы прорвать блокаду снаружи. Мы этого не допустим.

– Начинайте штурм через два часа, – сухо сказал Башар. – Махер организует поддержку с воздуха. Постарайтесь как можно меньше понести потерь с обеих сторон.

– Это уже от них зависит, – заявил Альтаир.

– От нас не меньше. Начинайте немедленно.

Операция длилась уже два дня. Президент Сирии позвонил и попросил прекратить операцию, то есть снять блокаду деревни. Кузнецу, похоже, удалось скрыться по подземному тоннелю, но без точных данных этого нельзя было подтвердить. Маленький шанс на то, что Кузнец все еще в деревне, оставался. Этого было достаточно для операции захвата.

Башар позвонил отцу и сказал, что блокада снимается и войска отходят. На самом деле он лишь выиграл чуть-чуть времени. Слишком много людей погибло, чтобы теперь сдаться.

Вертолеты вылетели глубокой ночью. В это время бои в деревни прекратились. Войска Асада сделали вид, что подчинились приказу сверху и отходят вглубь страны.

В каждом вертолете сидело 20 вооруженных спецназовцев вместе с Альтаиром. Экипировка была снижена для мобильности. Из обоих вертолетов выкинули весь хлам, чтобы максимально облегчить. Спецназовцы сидели на металлическом полу. Для скорости штурма двери вертолета были демонтированы, десантные тросы использовать было бессмысленно, вертолет просто садился на крышу главного дома.

Вертолеты взлетели одновременно. Внутри чувствовалась напряженность.

Альтаир сидел у самого края открытой двери, наблюдая под собой разрушенную деревню. Он был напряжен, операция под его руководством была последней надеждой на захват Кузнеца. Если у него не получится, то все жертвы были напрасны.

Наслаждаясь свежим воздухом и наблюдая хаотично застроенные кварталы, прорезанные сетью улиц, Альтаир отметил для себя, что почти все они были под контролем сил Махера Асада. Альтаир еще раз осмотрел лица своих людей. Многие из них уже участвовали в операции по освобождению Джахизы. Они знали, что идут за ее убийцей и были полны решимости для мести. Их руки сжимали цевье автоматов Калашникова, словно палачи свои топоры. Если на свете существовала карма, то, возможно, она выглядела таким образом. Когда Альтаир мысленно сконцентрировался на лице Кузнеца, рев мотора исчез и наступила полная тишина. Это тишина называлась местью.

Вертолеты летели в полной темноте, опасаясь раскрытия. Их даже покрасили в специфический черный цвет. Внешние огни, которые почему-то не отключались, были разбиты.

Только не спешить, думал Альтаир. Каждый находящийся внутри вертолета с нетерпением ожидал приземления. Только вот спешить в этом деле нельзя. Одна ошибка стоит многих жизней.

– РПГ! – раздался крик пилота.

Вертолет резко повело в сторону. Альтаир без труда увидел горящую ракету, пролетевшую в метре от него, она на мгновение все озарило, и исчезла в темноте, оставив струю белого дыма.

– Еще одна! – крикнул тот же пилот.

На этот раз маневр не удался. Ракета врезалась в одну из главных лопастей вертолета. Сверху появились искры, падающие вниз как снег в декабре. Машина закружилась в танце падения. В кабине быстро распространился запах горючего. Каждый спецназовец прижался к металлическим стенкам вертолета, стараясь удержаться и не полететь кубарем по салону. Никто не кричал и не паниковал, каждый был готов к такому повороту событий.

Пилот немыслимыми усилиями завис над крышей необходимого дома. По рации раздались приказы о прыжке. Альтаир, сидевший у самых дверей, увидел расстояние в четыре метра. Выбора у него было. Он собрал всю волю в кулак и прыгнул на крышу. За ним последовали остальные. Вертолет не двигался всего секунд пять. Машина загорелась и снова завертелась. Пятый спецназовец уже спрыгнул, когда вертолет резко повело вправо, изменив маршрут его падения. Бедолага упал с высоты двадцать метров прямо на дорогу у дома. Остальные спецназовцы стали кувыркаться внутри вертолета, как шары в банке. Вертолет сделал несколько крутых виражей, прежде чем окончательно упасть на рынок, разрушенный минометной бомбежкой.