Взрослые - Халс Кэролайн

В ванной включилась автоматическая вентиляция. Патрик прислушался к звуку, заметив, что вентилятор периодически поскрипывал.

Кто-то должен взяться и починить этот мотор.

Патрик приподнял голову, взбил подушку и снова прилег. Конечно, сегодня секс получился не лучшим образом: это было трудно, учитывая размолвку из-за «Айронмена» и то, что в доме они не одни.

Но, если честно, в сексе с Клэр — да и с кем бы то ни было — ему никогда не удавалось расслабиться. Он будто наблюдал за происходящим с расстояния, как бы стоял рядом. Контролировал все со стороны.

Она задумалась — о чем?

Зачем ты так глупо хрюкнул, Патрик?

Она нахмурилась — почему? Я что-то не так делаю?

Если я немного вытянусь, это подчеркнет мышцы пресса.

Когда у Линдсей диагностировали эндометриоз, все стало совсем плохо. Патрик специально не интересовался физиологической стороной болезни, зная, что на него это может подействовать не лучшим образом. Он просто утешал Линдсей и пытался поскорее забыть все, что она говорила. И, кроме того, согласился как можно скорее завести детей. В первую же ночь у него не получилось сосредоточиться: он все время думал о болезни, там внизу. Он пытался выбросить из головы фотографии с медицинского сканера, которые она ему показала: «Вот здесь соединительная ткань врастает в стенку кишечника». И хотя Патрик старался лишний раз не узнавать никаких подробностей, всегда, когда они занимались любовью, внутренний голос шипел ему в ухо: «Эн-до-ме-три-оз. Эн-до-ме-три-оз».

Патрик ведь общался с людьми и смотрел кино иногда: он знал, что не все могли бы разделить его чувства. Знал, что в мире полным-полно гедонистов, этаких неандертальцев, которые заплутали во времени и которым стоило бы родиться в ледниковый период.

Но сам Патрик был не таков.

С тех пор, как он сошелся с Клэр, они приложили тьму усилий, лишь бы не стать одной из тех пар, которые уже не занимаются сексом. Но это получалось все менее и менее естественно, как будто у них было расписание, которого надо придерживаться.

Клэр открыла дверь ванной. Она выключила свет, и неровное жужжание вентиляции смолкло. Она бесшумно прошла сквозь комнату и нырнула в постель.

— Клэр? — сказал Патрик и подумал, что его голос звучит слишком официально для ночного разговора.

— Да, Патрик?

— Ты бы хотела снова выйти замуж?

Он почувствовал, как она зашевелилась на матрасе рядом с ним. Потом услышал, как заскользила ткань, и Клэр села.

Через полминуты она ответила:

— Не знаю.

Патрик вперил взгляд в темноту и ждал, добавит ли она еще что-нибудь.

— Мы ведь уже прошли через это, знаем, каково это, разве нет? — она дотронулась до его груди. — Спи.

Снова шевеление, скольжение простыней. Клэр легла и завернулась в одеяло.

Патрик все еще чувствовал ее прикосновение у себя на груди.

Его удивило, до чего теплая у нее ладонь, и вскоре ему снова захотелось ощутить это тепло.

Он медленно сглотнул:

— Клэр?

— Да, Патрик?

— Я твердо решил участвовать в «Айронмене» в апреле.

— Я хочу спать.

Патрик потрогал, какой плоский у него живот, надеясь хотя бы этим себя утешить. Клэр молчала, поэтому Патрик повернулся на бок и закрыл глаза.

И стал ждать, когда придет сон.

34

Скрип сверху наконец прекратился.

Алекс лежала, завернувшись в одеяло, и слушала тихое размеренное сопение на соседней кровати — сопение, которое изредка прерывалось громким щелчком.

В их первую ночь щелканье привело ее в замешательство. Алекс знала, что многие вещи в мире щелкают — но не носы же! Носы не щелкают!

Когда она наутро спросила об этом у Мэтта, тот рассмеялся.

— Надо было сказать тебе сразу. В детстве я сломал нос, и кусочек кожи или хрящик — короче, не знаю что, — но теперь оно не на своем месте, — он задрал подбородок, чтобы Алекс могла заглянуть в ноздри. — Видишь?

Алекс давно привыкла к этому звуку. Если не получалось заснуть, она прислушивалась к щелканью и засыпала. Алекс спрашивала себя, смогла бы она спать так же спокойно с кем-то другим. С кем-то, кто не щелкает.

«Едва ли придется засыпать с кем-то еще, — думалось ей прежде. — Отношения с Мэттом — это финальная точка. Конец фильма: время для титров».

Теперь же Алекс чувствовала, что совершенно не умеет строить отношения. Да и где ей было научиться? Она немедленно расставалась со всеми мужчинами, которые за ней ухаживали.

Так бывало даже в юности, когда она встречалась с мальчиками — любителями видеокассет. От них веяло чем-то блестящим и ультрамодным, но вся эта новизна быстро меркла.

Может быть, Мэтт — тоже эдакий мальчик с видеомагнитофоном?

Пфф… Пфф… Пфф… Щелк!

Алекс читала, что главный показатель успеха в отношениях — это нравится ли тебе запах человека. Ей и правда нравился запах Мэтта: печенье и шерсть с хорошим, чуть кисловатым оттенком. Запах, который она любила вдыхать, положив Мэтту голову на грудь.

А Мэтт считал, что Клэр пахла домом. Хотя он теперь жил в доме Алекс. Фактически это был их общий дом!

Да, они не покупали его вместе. Но дом был напичкан барахлом Мэтта: виниловыми пластинками, ботинками, придурковатым снаряжением для скейтбордистов — так что если Мэтт не считал этот дом домом, то мог бы, черт возьми, вести себя и поаккуратнее, как и полагается гостю!

Алекс гневно завертелась, разворошив постельный кокон. Она снова обернула вокруг себя одеяло и подоткнула углы, чтобы не проникал холодный воздух. Ночь продолжалась.

Пф… Пф… Пф… Щелк!

* * *

Допрос свидетелей. Руби Браун, 36 лет. Близкий друг подозреваемой.

Допрос велся по телефону.

Здравствуйте, телефон Алекс?

Она вышла за молоком. Я стараюсь отвлекать ее разными делами, она вся как на иголках. Неудивительно: она подстрелила человека. Просто адски неуклюжая.

Еще бы, носится по лаборатории, как лошадь на роликах. Как можно было ей доверить лук и стрелы, я бы ей и нож с вилкой не доверила.

Руби. Мы работаем вместе.

У нее дома в Ноттингеме. Ей не хотелось там оставаться, это и не удивительно. Почему я уехала от семьи в Рождество — это мое дело. Главное, что Кевин со мной — моя толстенькая таксочка, — вот моя настоящая семья. Он меня любит и не ноет, если вдруг капуста остыла, а подливка еще не готова.

Дедуля, оставь свой сексизм при себе. У нас еду готовит отчим.

Если вам так хочется знать, Алекс с Мэттом ладят замечательно, но Мэтту кажется, что мир — это сладкая вата да карусельки. Он хочет, чтобы все дружно взялись за руки и пели песенки, а Алекс ему слишком доверяет. Взять, к примеру, эту поездку. Что за кошмарная идея!

Я говорю не о происшествии, а о поездке в целом. Знаете, Алекс даже рождественский пирог испекла. И согласилась пойти в спа-салон. Если б вы знали ее получше, поняли бы, что это просто немыслимо.

Нет, тут какая-то ошибка. Алекс не пьет.

Она мне не сказала.

Я разочарована. Она справлялась с собой все эти годы.

Уверена, перед стрельбой она бы пить не стала. Она неуклюжая, но не безответственная. Всегда вовремя платит по кредиту, в лаборатории у нее всегда порядок, все бирочки подписаны.

Танец-бурлеск? Что за дикость. Такого просто не может быть.

Я думаю, вы ее с кем-то путаете.

Я говорю вам, вы ошибаетесь. Такого не может быть — такого просто не может быть! — чтобы Алекс потащила семилетнюю девочку танцевать бурлеск!

* * *

Отрывок из рекламной брошюры «Хэппи Форест»:

«Хэппи Форест» — это бесконечный простор для новых открытий. Насладитесь тишиной экомаршрута. Наше озеро было создано по индивидуальному проекту и идеально подходит для прогулок под парусом. В вашем распоряжении — гектары частного леса, где можно почувствовать себя свободным, как сама природа!