Тысячи ночей у открытого окна - Монро Мэри Элис

– Мы вместе попробуем это сделать.

Фэй отвела глаза, чувствуя, что вот-вот расплачется, услышав слово «мы». Она вовсе не питала романтических надежд в отношении соседа. Даже мысли такой у нее не возникало. Но в тот момент ей показалось, что ей бросили спасательный круг и теперь, возможно, ей есть на кого положиться в этом большом страшном мире.

Они молча сидели, наслаждаясь обществом друг друга. Высоко в небе сияла луна, заливая все вокруг мягким магическим светом. Белые цветы на клумбах, казалось, светились в темноте. Это их время, думала Фэй. Когда яркие, вызывающие цвета дня растворялись в сумерках, наступало царство сверкающей белизны. Ночные насекомые под светом луны тоже пробудились к жизни. Мотыльки с жужжанием кружили у освещенных окон, а сверчки пели свою бесконечную песню, им вторили жабы у фонтана. В призрачном свете сумерек сад поражал какой-то сверхъестественной, сказочной красотой. Фэй почувствовала, что преграды, которыми она огораживалась от всего мира, рушатся, и, расслабившись, забросила босые ноги на соседнее кресло.

В лунном свете старый бронзовый фонтан, покрытый зеленоватым налетом, тоже приобрел таинственный вид. Фэй поймала себя на том, что неотрывно смотрит на лицо бронзового мальчика. Это было привлекательное лицо с добродушным, но при этом несколько вызывающим выражением – было ясно, что герой сказки готов к любым приключениям. Может быть, под влиянием джина с тоником, а может, летнего благоуханного ветерка, но Фэй подперла подбородок рукой и улыбнулась бронзовой статуе, околдованная этим волшебным образом. Тут вдруг раздалось веселое детские хихиканье. Фэй могла поклясться, что она видела, как статуя улыбнулась ей в ответ.

– Феи появились, – воскликнула Мэдди, выскакивая на порог. – Смотри, мамочка! – Она указала на крошечные огоньки, летающие по саду.

– Это же светлячки, Мэдди, – возразила ей Фэй. А вовсе не феи. Вот видите, что вы наделали, Джек? Дело кончится тем, что она заявит, что луна сделана из сыра.

– Точно – сыра с дырочками. – Джек рассмеялся и помахал Мэдди рукой, улыбаясь Фэй, которая сидела, освещенная лунным светом, и сама выглядела, словно прелестная воздушная фея. Фея, которая не верит в чудеса. – Ваша мама права, малышка. Это всего лишь светлячки. А знаешь, что они сейчас делают?

Мэдди склонилась к Джеку и обвила его плечи тоненькими ручками.

– Летают.

– Да, но не просто летают. Они так красиво светятся, потому что ищут себе пару. Каждое маленькое насекомое имеет светящийся орган на конце брюшка, в котором находится более пяти тысяч клеток. В них содержатся крошечные гранулы химических веществ и катализатор под названием люциферин. Когда эти гранулы и люциферин соединяются с кислородом, выделяется энергия и – готово! Волшебная лампа любви загорается.

Фэй, как и ее дочка, открыла от изумления рот. Она никогда не слышала о таких вещах.

– Вижу, вы действительно прекрасный учитель. Так хорошо все объяснили.

Но Мэдди продолжала хмуриться.

– А как же феи? Они же умирают, если мы в них не верим. Так сказано в книжке. Вы же тоже в них верите, правда?

Фэй бросила на Джека торжествующий взгляд.

– Фома неверующий! – заявил он и усадил Мэдди на колени. – Конечно верю, – ответил он девочке. – Но это вовсе не значит, что не признаю, что по крайней мере часть этих прелестных огоньков объясняется химическими реакциями в теле светлячков. Посмотри на них, Мэдди. Ведь природа тоже полна магии, разве не так? Светлячки тоже волшебные создания, хоть они и не феи. А в сентябре все эти огоньки будут светиться в траве. Потому что маленькие личинки целых два года живут на земле и используют свои магические лампочки, чтобы охотиться на улиток и слизней, а это очень полезно для сада.

– Ух ты, – восхищенно выдохнула девочка, совершенно зачарованная рассказом Джека.

Фэй тоже поддалась очарованию рассказа и, как ни странно, испытывала тихую радость и удовлетворение, наблюдая, как мило сосед общается с ее дочкой.

– Надо поскорее рассказать про это Тому. – Мэдди выпрямилась и стала оглядывать сад в поисках братишки. Когда она повернулась к Фэй, лицо ее было встревожено.

– Эй, а где же Том?

Глава 8

– А разве он был не с тобой? – Фэй почувствовала, как рука застарелого страха сжимается на ее горле.

– Нет, – выпалила Мэдди, которая, испуганно сжавшись, сидела в чугунном кресле, как в ловушке. – Я думала, что он с вами.

– Успокойтесь, – произнес Джек, поднимаясь. – Он не мог уйти далеко. Мы даже еще не осмотрели сад. Возможно, он опять прячется в самшитовом кусте.

Джек направился к живой изгороди, чувствуя, как в его груди растет беспокойство, пролез за непроходимый кустарник и начал обыскивать там каждый закуток, не обращая внимания на царапины. Однако там никого не обнаружилось. Он вылез из зарослей и увидел, что Фэй смотрит на него полными ужаса глазами, вцепившись в плечи Мэдди. Когда он поднял руки, показывая, что за кустами никого нет, Фэй и Мэдди повернулись и со всех ног понеслись в дом. В голосе Фэй звучали панические нотки, она снова и снова выкрикивала имя Тома, обыскивая каждую комнату.

Джек быстро осмотрел все постройки в саду, а потом последовал за ними в дом. Фэй ходила из угла в угол в гостиной, держась за голову и бормоча:

– Что же мне делать? Он не мог его забрать. По крайней мере, пока не мог. Он никак не мог сюда войти.

– О ком вы говорите? – спросил Джек, закрывая за собой дверь.

– Об их отце, разумеется. Он уже один раз пытался это сделать. Вот почему я была вынуждена уехать из Чикаго… Не думаю, что он успел уже добраться до Англии, но кто знает? Куда мог деться Том? Секунду назад он еще был здесь. Ни в коем случае нельзя оставлять его одного. Не стоило мне выходить в сад…

– Не волнуйтесь, Фэй. Он где-нибудь поблизости. Этот шалун вполне мог увлечься какой-нибудь игрой.

Она остановилась, и на ее лице появилось выражение крайней решимости.

– Нет, это не похоже на Тома. Не в его привычках играть в какие-нибудь глупые игры. Надо вызвать полицию, – сказала она, подходя к телефону и хватая трубку. Затем, опустив голову на руки, она в панике произнесла:

– Не хочу звонить в полицию. Боже, сделай так, чтобы это больше никогда не повторялось.

– Фэй, – обратился к ней Джек, кладя руку на ее плечо, чтобы успокоить. Он почувствовал, что она дрожит мелкой дрожью. – А вы уверены, что он не прячется под кроватью?

– Да, абсолютно уверена. Не так уж много мест в доме, где может прятаться маленький мальчик.

– На самом деле вы ошибаетесь. Мэдди, скажи, ты знаешь места, где он любит прятаться. Ты все их проверила?

Девочка кивнула. Она сильно побледнела от волнения и, без сомнения, во всем винила себя.

– Я все же позвоню в полицию… – Фэй снова подняла трубку. Мэдди прижалась к матери, словно ища защиты, и тихо всхлипывая. Фэй набрала первую цифру и вдруг остановилась и уставилась поверх головы Джека, раскрыв рот и широко распахнув глаза.

В дверях стояла миниатюрная худенькая старушка с довольно приятным лицом. Ее седые волосы, уложенные на макушке в пучок, напоминали спутанный клубок стекловолокна, а глаза были ярко-синего цвета, как у фарфоровой куклы, – самые синие глаза, которые только приходилось видеть Фэй. И, что самое поразительное, она держала за руку Тома, на лице которого застыло выражение крайнего торжества.

– Тутлз [9] хочет, чтобы я почитала ему сказку, – сказала старушка высоким, удивительно мелодичным голосом. – Он был так любезен и вернул мне книгу, понимаете?

Фэй от изумления потеряла дар речи. Она застыла с зажатой в руке телефонной трубкой, так и не донеся ее до уха, и пыталась переварить догадку. Перед ней была, вне всякого сомнения, Безумная Венди собственной персоной, и это эльфоподобное существо назвало ее сына Тутлзом, а ее тихий застенчивый Том без спроса поднялся на третий этаж и заявил незнакомой женщине, что хочет, чтобы она почитала ему сказку.