Культ Ктулху (сборник) - Коллектив авторов
– Погодите-ка, Колер, – внезапно вскричал я, припомнив кое-что из того, что сам прочитал по всяким тайным доктринам – не такого, конечно, уровня, что читал мой друг, но все-таки не совсем уж ничтожное. – А не может это быть Сияющий Тетрагексаэдр Блейка?
– Я уже и сам об этом подумал, Коллинз, но потом отверг гипотезу. Вспомните, что Блейк говорит о Сияющем Тетрагексаэдре: это многогранный кристалл или «сверкающий камень» в «открытом ларце из желтоватого металла». Вдобавок к тому, что у нашей находки нет ни крышки, ни хотя бы линии открытия, она сама представляет собой сделанный из кристалла ящик или даже просто сплошную прямоугольную глыбу кристалла. Что бы это ни было – оно однозначно не Сияющий Тетрагексаэдр.
Колер как загипнотизированный смотрел на эту вещь; мой взгляд тоже был будто прикован к ней неведомой силой. Именно очевидная бесполезность как раз и делала ее особенной, а вовсе не какие-то там физические свойства кристалла. Меня так и подмывает написать, что она источала ауру иномирской природы, или, вернее, изготовления, и сейчас я уже не могу с точностью сказать, таково ли было мое тогдашнее ощущение, или это просто результат несовершенной памяти и позднейших объяснений. Ограничусь тем, что замечу: вещь была странна, но и только; весь ужас начался уже потом.
Целую неделю после визита к Колеру я был по уши занят исследованием римских руин в Уэльсе и публикацией историко-археологического отчета. Да, именно неделю спустя Колер снова вышел на связь и сообщил, что относительно находки наметился некий прогресс. Я как раз тем утром закончил работу и обрадовался, что Колер позвонил в такое удачное время. И снова я предпочту воздержаться от заявлений, что, дескать, мною сразу же овладело ощущение невыразимого ужаса: на самом деле в пучине собственных дел я успел совершенно позабыть о загадочном кристалле. Было бы сущей банальностью сказать, что я недооценил важность и значительность этой вещи – да, недооценил, и притом фатально.
Прогресс, о котором говорил Колер, оказался вовсе не таким значительным, как я рассчитывал. И форма, и цвет объекта остались без изменений; единственной новостью было небольшое свечение в центре, словно бы внутрь его поместили некий фосфоресцирующий шарик. Случилось это очевидным образом само по себе, так как вещь осталась совершенно монолитной; а поскольку мы все еще понятия не имели, зачем этот ящик нужен, то и относительно причин и целей странного свечения никаких догадок строить не могли. Я спросил у Колера, когда это все началось.
– Я впервые заметил свечение сегодня утром, – ответил он. – Но начаться оно могло в любое время ночью. На самом деле меня волнует не это, а что нам теперь с ним делать.
Мне оставалось только согласиться.
– Что же это все означает, дружище? – спросил он больше у себя, чем у меня. – Что же это все означает? Я даже не могу начать по-человечески строить гипотезы, такое оно outré [54] и бессмысленное. Однако никак не могу отделаться от ощущения, что мы попросту не все видим…
– Ответ наверняка может найтись в одной из моих книг, – продолжал он. – Я уже начал их штудировать. У Принна ничего нет, но надо просмотреть еще несколько десятков томов.
Было ясно, что Колер хочет моей помощи в этом деле. Я был совершенно не занят, так что охотно ее предложил. Он принял мои услуги с радостью, наглядно свидетельствовавшей об облегчении – приятно все-таки, когда не нужно ни о чем просить самому! В его воспитанной горьким опытом самодостаточности моему бедному другу было равно отвратительно и просить об услуге, и самому оказывать ее. На предложение немедленно приступить к делу он тоже сразу же согласился, и мы вдвоем удалились в библиотеку, хранившую бесценное собрание профессиональной литературы.
К моему приходу Колер уже на две трети победил «Unaussprechlichen Kulten» фон Юнцта; он снова взялся за эту книгу, предложив мне заняться любыми другими по моему выбору. В свое время я так и не дочитал целиком Альхазредов «Некрономикон» и решил, что сейчас самое время восполнить пробел. Взяв рукописную копию, приобретенную Колером у одного старого оккультиста в Массачусетсе, я погрузился в оставшееся из двух кресел и принялся листать. Сколько часов мы провели за чтением, не возьмусь даже гадать. Тот факт, что когда я впервые поднял взгляд от страниц арабского трактата, за окном уже сгустилась ночь, а прадедушкины часы показывали хорошо после девяти, доказывает – время за нашим занятием пролетело поистине незаметно. Отчаяние Колера, не нашедшего у фон Юнцта ни единого, даже самого смутного упоминания о своей находке, могло сравниться только с моим разочарованием в «Некрономиконе». Я одолел половину тома и не нашел в его аллегорических бормотаниях даже отдаленных аллюзий на каменный ящик Колера. Упоминавшийся у Альхазреда ларец, «коий есть окно в пространство и время», был явно Сияющим Тетрагексаэдром, в точности совпадавшим по описанию и с блейковским манускриптом, и с «De Vermis Mysteriis» Принна. А раз так, нам никакой пользы в нем не было. Дальше Альхазред говорил о чем-то под названием «Оружие Ньярлахотепа», но это могло быть совершенно что угодно – от «друидских» камней в Эйвбери до таинственной круглой башни в лесу Биллингтон, что близ Аркхэма (штат Массачусетс). Чуть позже вечером Колер прикончил фон Юнцта и взялся за «Civitates Antiquae Fantasticae» Варангаля, но, увы, даже этот индийский философ, судя по всему, не превзошел Альхазреда с Принном в знании о зеленых кристаллах. Представив себе, что ни один из томов богатой Колеровой библиотеки вполне может не пролить света на интересующую нас тему, мы совсем пали духом. Нашему утомлению было впору соперничать с расстройством, и в половине десятого Колер, джентльмен до последнего, распорядился закончить работу и пойти подкрепить свои силы поздним ужином. Более уместную идею и представить себе невозможно!
Следующий день оказался более продуктивен – впрочем, поняли мы это далеко не сразу. Утро застало меня снова в библиотеке за томом Альхазреда; рядом Колер воевал с Варангалем. Часа, наверное, в четыре пополудни я оторвался, наконец, от неразборчивых и уже расплывающихся каракулей в книге и заглянул в утреннюю газету, небрежно брошенную на пол рядом с креслом. В ней обнаружилась заметка, совсем маленькая и никакого на первый взгляд отношения к делу не имеющая – ее величайшая важность открылась нам лишь позднее. Привожу ее здесь целиком.
Бричестер, 2 июля, 1940 г.
Прошлой ночью на вершине Караульного холма, что возле Бричестера, где находится несколько первобытных друидических мегалитов, видели группу из приблизительно двух десятков оккультистов, чей возраст варьировался от восемнадцати до семидесяти лет и старше. Они отправляли некий темный ритуал. Никаких жертв, судя по всему, не приносилось, однако глава группы, человек лет шестидесяти, видимо, исполнявший обязанности жреца, по слухам, возносил некие странные молитвы или песнопения, которым «конгрегация» вторила эхом. Все мероприятие, скорее всего, не имело особой важности, так как церемония продлилась хорошо если полчаса. За последние шесть месяцев это первая встреча подобного рода, и власти опасаются новых исчезновений детей, совпавших по времени с последним таким собранием, состоявшимся в конце декабря 1939 года.
Не могу сказать, что обратил хоть какое-то внимание на эту статейку. Занятый поисками происхождения и назначения нашего таинственного кристалла, я вполне предсказуемо не заинтересовался бредовыми литаниями горстки слабо вменяемых личностей. Помню только, как отметил про себя, что «Бричестер Хералд» должен уже совсем отчаянно нуждаться хоть в каких-то новостях, раз опустился до подобной нелепицы.
Два часа спустя я добил «Некрономикон», а Колер одновременно со мной – огромную томину Варангаля. Результат оказался не лучше вчерашнего: хотя и в «Некрономиконе», и в «Civitates Antiquae Fantasticae» содержались подробные описания Ирема, Града Колонн, ничего хоть отдаленно напоминавшего арабскую находку моего друга, в них не нашлось. Голова у нас обоих уже устала от чтения, так что предложение Колера сделать перерыв на ланч я встретил с энтузиазмом.
