Александр Баунов - Миф тесен
О СВАДЬБЕ ПРИНЦА УИЛЬЯМА И НЕОБХОДИМОСТИ МОНАРХИИ В РОССИИ
Что это за стук да гром, что весь дворец затрясся? А это лягушонка в коробчонке едет по Уайтхолл и Даунинг-стрит из Вестминстерского аббатства к своему Вильяму-царевичу. В качестве коробчонки, против обыкновения, молодые выбрали не золоченую карету о шести белых лошадях, а открытый кабриолет, что значительно дешевле.
Свадьба вышла много демократичней, чем прежде, — как и сама невеста. У стен дворца она пасла гусей. Потом училась в шотландском Университете святого Андрея, где и встретила своего принца. Родители — мидл класс. Мама — бортпроводница, папа — бортпроводник (не полу-, но и не сверх-), потом авиадиспетчер. С годами остепенились, основали фирму: товары к празднику почтой, хлопушки — лучший подарок, успешно продавали украшения к вечеринкам, корпоративам и — провидчески — свадьбам. На этом и разбогатели. Интересно, какая выручка была в день свадьбы будущего свекра, принца Чарльза? Фамильный герб семья Миддлтонов получила незадолго перед въездом дочери во дворец. Где ты такую невесту нашел, небось все болота исходил?
Удостоверение девства
Короли теперь могут гораздо больше, чем прежде. Опытные царедворцы в замешательстве. Впервые не проводилась протокольная процедура удостоверения девственности невесты. А это вовсе не средневековье какое-то. Еще у Дианы в 1981-м году удостоверяли: «Дианы грудь, ланиты — Флоры!» Дворцовый доктор подписывал соответствующее заключение: невеста наследника престола — кобылица необъезженная и жемчужина несверленая.
Сейчас процедуру отменили за бесполезностью. Уильям и Кейт жили вместе, как обычный английский бой-френд со своей герл-френд, — ну разве что подольше, почти 10 лет. А даже если бы не жили, все равно бесполезно: впервые в истории королевских свадеб молодые пригласили своих «бывших». У каждого вышло штуки по три, пусть царедворцы еще скажут спасибо, что только противоположного полу.
И в отношениях у них — полнейший либерализм. Царевна, нет чтобы хлопнуть в ладоши и кликнуть: «Мамки, няньки, собирайтесь, снаряжайтесь! Испеките мне к утру мягкий белый хлеб, какой я у моего родного батюшки ела», — сама утром плелась на кухню, варила кофе и жарила яичницу с беконом. А может, и пиццу разогревала. В общем, все, как у родного батюшки.
Однако королева Елизавета на все это безобразие согласна и к внуку Вильяму была гораздо добрее, чем к сыну Чарльзу, которому не позволила жениться на своей собственной лягушонке, а привела вместо нее Диану с ланитами, известными на весь мир. Известие об официальной помолвке королева Елизавета приняла с внешним восторгом и сказала, что absolutely delighted. Во-первых, потому что внук: а отношения бабушка — внук совсем не то, что мать — сын, это вам любой Зигмунд Фрейд скажет. Бабушка и эдипов комплекс две вещи несовместные. Во-вторых, после истории Чарльза и Дианы королевский дом сделал правильные выводы: пусть лучше женится на отечественной пастушке, чем мучения, скандалы и египетские родственники. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не изменяло с арабами.
Придворные генеалоги постарались и нашли у царевича и лягушки общих предков в 12-м и 15-м колене. «Аполлон Аполлонович Аблеухов был весьма почтенного рода: он имел своим предком Адама». Самая интересная из предков — Элизабет Ноллис, племянница Анны Болейн, дочь Мэри Керри (в девичестве Мэри Болейн), старшей сестры Анны Болейн и тоже любовницы Генриха VIII. Из чего с большой вероятностью может следовать, что означенная Ноллис — дитя любви Болейн-старшей и Генриха. Это недоказуемо, но позволяет Кейт в случае необходимости обернуться Василисой Прекрасной. Потому что ударяться об пол больно и негигиенично.
Кейт будет настоящей королевой, только на всякий случай с добавкой «консорт». Случай может быть один: если Уильям, став королем, скончается раньше или будет признан невменяемым, Кейт не станет правящей королевой. Большинство английских королев жили консортами, так что Кейт нет повода тужить.
Интеллигенция, как положено, недовольна властью. «Я желаю будущим новобрачным только добра (как, впрочем, и всем молодоженам), — пишет мне русскоговорящий британский друг Эдмунд Харрис, — но меня достало, как свадьба бесконечно освещается во всех СМИ вплоть до мельчайших подробностей. За последнее время обсуждают то, кого включили в список гостей и кого — нет, и как человек мог впасть в немилость. Думать о ней я особенно не желаю. Я не республиканец (в смысле — сторонник упразднения монархии), но и не особенно фанат королевской семьи. Посмотреть венчание я не собираюсь в силу технических причин — не владею теликом, зато я буду радоваться халявному выходному. Коронация королевы в 53-м — да, это было зрелище, да и, пожалуй, венчание несчастных Чарльза и Дианы тоже, а сейчас считается хорошим тоном сделать какой-то популистский жест, чтобы показать, что, мол, нас обвинить в элитизме нельзя, и мы умеем опускаться до уровня простого народа. Думаю с ужасом о том, что будет».
Почему нужна монархия в России
Глядя на свадебные приготовления в Англии, думал, что хорошо бы и у нас реставрировать монархию. Вовсе не потому, что русский народ какой-то там по природе особенный любитель розг, связывания и прочего мазохистского секса с государем-императором.
Кажется, Честертон считал рыцарскую преданность монарху не просто прекрасным чувством, но до некоторой степени врожденным благородным инстинктом. Даже если католик Честертон полагал, что это программа, заложенная в человека творцом, самый завзятый эволюционист найдет в этом предположении смысл: человек ведь развился из стайных, стадных существ. У лошадей это будет табун, у рыб это будет косяк. У человека — племя, время, бремя, стремя, некоторое царство, тридесятое государство. Сколько их было, сколько еще будет — и в каждом по королю. Собаки, львы, быки, перелетные птицы и гуси, которых у стен дворца пасла Кейт Миддлтон, выбирают себе вожака и чтят его. «Ты мой король», — умирая, говорит Боромир Арагорну во «Властелине колец», и на зрителей это действует не меньше, чем лирическое «я тебя люблю». «Когда государь приблизился на расстояние двадцати шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Все — всякая черта, всякое движение — казалось ему прелестно в государе. Ему хотелось выказать чем-нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать». Те, кому лично доводилось бывать рядом с вожаками народов, должны признаться себе, что испытывают хотя бы малую долю переживаний Николая Ростова.
Если Честертон и Толстой правы, с этим надо что-то делать. И более-менее понятно что. Этому чувству нужен громоотвод, водопровод и канализация — в философском смысле, от слова «канал». Идеальный громоотвод — король-символ. Когда король действительно правил, или вернее, когда тот, кто действительно правил, был король, помазанник божий, избранник Аллаха, инкарнация Вишну, деваться было некуда: кто командует, того и люби. Но сейчас есть возможность развести власть и любовь к власти, перевести стрелку в тупик, на безвластное, но приятное лицо.
Там, где короля нет, население начинает обожать, чтить и направлять свои инстинктивные рыцарские чувства на действующего главу исполнительной власти. Который, признаться, для этого не особенно предназначен, ибо является лицом, во-первых, в силу должностных обязанностей, предназначенным для критики, во-вторых — временным, обреченным на уход. С ним надо бы построже. Но выше-то него никого нет. Система дает сбой, глава исполнительной ветви превращается в национального лидера, отца родного, батьку, дуче, команданте, лидера джамахирии. Происходит, с одной стороны, девиация религиозного и рыцарского инстинкта, с другой — узурпация символической роли.
К общепринятому разделению властей на ветви (исполнительная, законодательная, судебная) я бы добавил власть символическую, отделенную от исполнительной, как она сейчас отделена в Великобритании, Швеции, Дании, Нидерландах, Норвегии. Самое здоровое отношение к действующей исполнительной власти я наблюдаю именно там.
Откуда же нам взять царевича? Откуда всегда брали кандидатов на вакантные троны: из соседнего тридесятого царства. Вот у Уильяма есть младший брат Гарри, которому английская корона, скорее всего, не светит из-за малой разницы в возрасте с братом — два года всего. А, между прочим, его прапрабабушка — великая княжна Ольга Константиновна Романова, и вообще их Георг V был двоюродным братом нашего Николая, то есть принцы нашего царства внучатые племянники.
Взять Игорька, привезти в Кремль, поселить в одном синонимическом ряду с гербом, гимном, флагом и пограничным столбом Родины, найти ему Василису Прекрасную из-под Юрьева-Польского или Гуся-Хрустального (а то пусть и сам по болотам походит), провезти с нею под крики народа из Спасских ворот по Красной площади, по Воздвиженке, по Арбатской, по Пречистенскому, по Волхонке и обратно через Боровицкие и поселить там, в Кремле, а остальных оттуда вывезти. И будет он принимать парады, делать визиты, устраивать обеды и поздравлять с Новым годом дорогих россиян. А они будут испытывать чувство нежности и восторга, подобного которому не испытывали, избавив от этого груза президентов и премьеров, которые станут наконец, не обремененные излишним символизмом, спокойно работать и сменяться, когда придет их черед. И я там был, а что за мед-пиво наливали, не помню.
