Галина Гончарова - Средневековая история. Тетралогия
На своей земле графиня барона так далеко пошлет, что за год не дойдет.
Зато его семья будет в безопасности.
Какие минусы?
Захолустье. Пока кому напишешь, пока что отошлешь… с другой стороны… было бы что сбывать, а куда и как — найдем. Организовать доставку не так сложно.
Безопасность — важнее.
Хельке довольно улыбнулся.
Разберемся. И не такое бывало, и в одной рубашке из горящего дома убегали… было и такое в его детстве, так ведь выжили! И выживут!
***
Порядка еще трех дней Лиля отлеживалась в кровати.
Читала показания Ширви, который сидел в подземелье, по соседству с несостоявшимся убийцей — и пел, как соловей.
Как ни странно, пастер принял горячее участие в допросе. И выяснилось, что у Ширви вообще‑то накоплена неплохая кубышка. А еще имеются жена и двое детей.
На последнее Лиле было наплевать. А вот первое…
Надо бы поговорить с отцом. Сама она до имущества Ширви точно не доберется. Да и обдирать его, как липку…
Стоило бы. Но и его семью жалко. Женщины в этом мире права голоса почти не имеют. И жена могла не знать… оставить ей на прожитье, а остальное конфисковать.
Отец, Хельке, кто‑нибудь еще… даже тот же Авермаль за процент, пока супруг в отъезде — и вложить деньги в производство.
Вопрос — где производить будем?
В Иртоне?
А если муж твои инициативы тем самым прикроет?
Может. Еще как может.
Прикупить какую‑нибудь землю?
А где? Как?
Женщина может здесь владеть землей только с королевского разрешения. Этого у нее нет. И вряд ли будет. Оформлять на кого‑то свое дело?
Простите. После реалий двадцатого века Лиля с подозрением относилась к таким вещам. Сегодня ты его считаешь нанятым, а завтра он тебя заказал или просто кинул — и сиди, обтекай.
Или просто создать какого‑нибудь мужика де — юре…. Хотя…. Не с этой фигурой. Можно переодеться, загримироваться, понизить голос, но куда ты сиськи денешь?
Этот вариант она даже не рассматривала. И приходила к неутешительному выводу.
Надо искать общий язык с супругом. Хоть как. Или с отцом.
Лучше второе. Потому что отец ее явно любит. А вот Джерисон Иртон…
Ой ли….
Лиля надеялась на личную встречу, но отдавала себе отчет, что ломать стереотипы — занятие неблагодарное. Если супруг привык, что она — дура, так и будет считать. И подсознательно ждать пакости.
Вариант с разводом и самостоятельностью?
Вот честно… Лиля не знала, стоит ли. Графиня Иртон — все‑таки титул и статус. А разведенная дочь барона, будь она хоть трижды умной и красивой?
Ладно!
Притчу о Ходже Насреддине помним? Помним!19
Так что… или я, или падишах, или ишак. А пока — работаем.
За это время она перекопала все бумаги поместья и пришла к неутешительному выводу.
Глушь.
Пока что‑то отсюда вывезешь или сюда привезешь — столько сил и нервов угрохаешь… не — ет, овчинка выделки не стоит.
Или стоит.
Но только в случае очень дорогой продукции.
Лиля записала все, что помнила про стекло и позвала к себе стеклодува.
Тот прибыл, и с порога выяснилось, что сырья у него с собой мало. И хорошо бы съездить к морю, проверить, как там и что.
Ибо песок нужен тонкий, белый, чистый и прочее.
Да и карбонаты не помешали бы. То есть сода…
Лиля осведомилась — готова ли мастерская — и получила уверенный кивок. Хоть завтра запускай.
Кое‑что в Альтвере купили, кое‑что уже здесь кузнец сделал — если госпожа графиня изволит…
Госпожа графиня пока не изволила. Успеется. А сырье — поедем к морю — поедешь с отрядом. Если что — там и присмотрим. А возить его с берега — так все равно рыбу, соль, крестьян… короче, надо прикинуть — и делать из тропинки хотя бы направление. Чтобы телеги проехали.
А там, благословясь, и дорогу.
Да, нефти тут нет. И продуктов ее перегонки — тоже. Но римляне и без асфальта обходились — не жаловались. Вроде бы.
Лиля вообще уважала римлян за богиню Гигею и Асклепия20, но не любила за трубопроводы.
Да, великолепные акведуки, водопровод… из свинцовых труб. Козе понятно, что половина Рима передохла не дожив до сорока. А вторая чем только не болела.
И присадки нужны бы.
Вот ведь печалька, она знает, что нужно добавлять в стекло для получения нужного тона, но как это что‑то найти в природе?
А, не трагично.
Отрядить крестьянских детей — пусть приносят ей все образцы. А она посмотрит и подумает.
И в лаборатории похимичит.
Кстати, а что там с ее распоряжением? За это время не то, что лабораторию — зверинец сделать можно. Была вызвана Эмма — и тут же рассказала госпоже графине, что все в порядке, комнаты ей уже готовы, даже кое — какая глиняная посуда есть… и камин там есть…
Лиля вздохнула. И поклялась себе наделать спиртовок и пробирок. А заодно самогонный аппарат и спирта побольше.
Вообще хорошая была бы идея — им торговать.
Там, графская пшеничная, крестьянская свекольная, народная картофельная…. Разливать в оригинальную тару с крестом, запечатывать и продавать по спеццене. То есть — втридорога. От обморожений, как растирание, для употребления вовнутрь… эх, надо бы с Хельке поговорить. Хоть тот и обещал не выбрасывать новинку на рынок, но… вдруг да не удержится?
А она, как графиня, смогла бы многое отгрести за ноу — хау.
Письмо ему написать?
Почему нет…
***
Август Брокленд чувствовал себя омерзительно после путешествия по морю. Но визит ко двору откладывать не стал.
И попал как раз на малый прием. Тихо, спокойно, народу немного, но далеко не самые простые… Августу бы и не попасть, но верфи — дело хорошее. Эдоард был умен. И понимал, что в руках Августа верфи — золотое дно. Не факт, что так будет с кем‑то другим. Талант — это все. Кроме того семьи нет, из детей одна дочь… Август и дневал и ночевал на верфи. Хотя дела зятю потихоньку передавал. Все ж таки возраст. И все внуку пойдет.
Хотя когда он будет, тот внук?
С другой стороны, все можно оставить и дочери. Но женщина могла управлять своим делом или имуществом только с разрешения короля. А тот естественно, разрешал крайне неохотно. Зачем ему?
Да и… не нужно это женщине. Ей семья надобна, дети, а не постоянная война за свое место в мире. Лиле придется доказывать свое право ежедневно. Раньше она не смогла бы.
А сейчас?
Август подробно расспросил племянника ювелира о делах Лилиан в Альтвере. И был искренне доволен. Похоже, в девочке проснулась отцовская хватка.
Умница, какая же умница!
А вот ее нынешнее положение пока оставалось неизвестно. Но разве это повод не действовать?
— Ваше величество….
Август вежливо раскланялся перед королем.
Эдоард милостиво кивнул.
— Рад видеть тебя в столице, Август. Ты так редко бываешь на приемах…
В переводе на ативернский это было 'Что случилось? Чего приперся ?'.
Август не стал тянуть кота за хвост.
— Ваше величество, я прибыл с просьбой…
— Да? И о чем же?
— Ваше величество, вы не уделите мне буквально пару минут?
— Наедине?
— нет, Ваше величество. Я не смею просить о такой милости! Я просто хотел, как ваш верный слуга, первым преподнести этот скромный подарок вам, — Август с поклоном протянул бархатный футляр.
Эдоард взял его и с любопытством открыл.
Август знал, что внутри. Хельке превзошел самого себя. Золотая чернильница и золотое же перо были инкрустированы бриллиантами и украшены искусной чеканкой. Дарить такое было не стыдно. Наоборот.
Эдоард вскинул брови.
— Что это?
— Ваше величество, это перо и чернильница — непроливайка.
— вот как?
— Если Ваше величество распорядится принести пергамент и чернила…
И то, и другое принесли достаточно быстро. И Август продемонстрировал свой подарок на практике. Эдоард посмотрел с недоверием, но остался доволен.
— непривычно. Но неплохо, очень неплохо…
Придворные зашушукались. Август ухмыльнулся. Не было сомнений, что после окончания приема его начнут расспрашивать, что и как. В кармане у него лежало еще одно перо. А остальное…
Дарить он никому и ничего не собирался. Заказывайте. Заказывайте, господа. А доставку я обеспечу.
— и скромный подарок юным принцессам, чтобы оттенить их красоту достойными украшениями…
Еще две коробочки.
Дорогой розовый жемчуг для старшей, черный для младшей. Но суть была не в жемчуге. А в застежке. Эдоард осмотрел ее и поднял брови.
— Полагаю, девочки оценят. Очень удобно. Кто это сделал?
— Мой знакомый ювелир, ваше величество. И если вы прикажете…
Эдоард взмахнул рукой.
— очень неплохо. Зайдите ко мне после приема, я хочу поговорить с вами подробнее….
